О чем писала «Советская Белоруссия»

«На протяжении многих лет в должности зав. юридической конторой состоял адвокат Байрак. Этот, с позволения сказать адвокат, был известен всем как пьяница и вымогатель.

Вот другой факт. В отличие от иных коллег Сушкевич не совершает наказуемых судом преступлений. Он просто пьянствует. Однажды попал в довольно щекотливое положение: заняв на одном из процессов адвокатское место, он не заметил, что не все части тела его прикрыты одеждой. Пришлось выдворять его из зала суда.

Адвокат Левченко недавно был принят в коллегию адвокатов. Пришел из органов прокуратуры, где был освобожден за аморальное поведение. И здесь Левченко успел проявить свои таланты. Накануне Нового года совершил хулиганский поступок и был осужден на семь суток».

Сегодня трудно вообразить, чтобы в таком духе рисовались портреты адвокатов, народных судей или прокуроров на страницах газет. А фраза Георгия Вицина: «Да здравствует наш советский суд, самый гуманный суд в мире!» — этот жалобный вопль со скамьи подсудимых мог вызвать только хохот и в киношном зале суда, и в зале кинотеатра.

Отсутствие уважения к закону и удивительное презрение к юристам было весьма распространенным делом. Процитирую В.И.Ленина: «Адвоката надо брать ежовыми рукавицами, ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентная сволочь часто паскудничает» (том 49, ПСС, стр. 150).

Конституция 1936 года упоминала право на защиту, но допускала разные толкования. В результате роль адвоката практически была сведена к нулю, особенно в делах о политических преступлениях. В годы «большой чистки» (1936 — 1938) особое совещание решало судьбу обвиняемых без адвоката. И даже если защитник присутствовал при разбирательстве на обычном уголовном процессе, он был обязан признать вину своего клиента. Более того, некоторые адвокаты, пытаясь добиться расположения влиятельных лиц, требовали еще более строгого наказания для своих клиентов, нежели прокуроры. Чудны дела твои, Господи!

Тогдашнее правосудие глубокомысленно подозревало адвокатов в антиобщественном поведении едва ли не больше, чем самих подсудимых. Эффективность работы адвоката в суде была ограничена заинтересованностью государства в высоком количестве осужденных: нужно ведь было осваивать Сибирь, строить каналы... Поэтому адвокаты, их внимание к соблюдению процессуальных норм рассматривались как помехи в проведении расследования и самого суда.

Десятилетиями советская власть держала численность адвокатов на низком уровне (1 адвокат на 13.000 человек). Например, в Минске перед войной было всего 23 адвоката, если верить статистическим данным. Польза адвокатуры для общества в условиях тоталитарного режима недооценивалась и принижалась. Более того, в годы триумфа прокурора А.Вышинского и его «школы» серьезно обсуждался вопрос о ее ликвидации. Это и понятно: правосудие находится в прямой зависимости от уважения к правам личности. Бесправие адвоката — это и бесправие его подзащитного, да и общества в целом. Как говорил продвинутый матрос из «Оптимистической трагедии»: «Последнее слово — пережиток буржуазного суда...»

Конечно, и сегодня любят юристов не все. Богатые клиенты, которым приходится выплачивать своим защитникам огромные гонорары, особенно не любят адвокатов. И все–таки вынуждены дружить с ними и содержать. Не поверите, но в демократичной Америке юристы — главные герои анекдотов, как у нас чукчи. Например: «Что вы думаете, когда видите адвоката, закопанного по шею в песок? — Мало песка!» Но чаще шутят от собственной безысходности, а не по злобе.

Беларусь первая в СНГ приняла в 1993 году Закон «Об адвокатуре», и он, к слову, получил высокую оценку экспертов Совета Европы. Качественный уровень адвокатского корпуса теперь заметно вырос: все адвокаты (их около 1.500) имеют высшее юридическое образование, 61% — женщины (например, в Германии — 26%), 72% — белорусы.