Уважаемый редактор «СБ»!
Посылаю Вам в «СБ» небольшой материал. Это ответ на одну из передач «Радио «Свобода», прозвучавшую в конце июля — начале августа сего года.
Очень прошу Вас, помогите его опубликовать!
С уважением и благодарностью А.Ф.КУЛЕШ, г. Лида.
Признаюсь: «Радио «Свобода» слушаю с 1953 года, когда приобрел свой первый радиоприемник «Кама». Потому что люблю сравнивать, а только потом делать выводы. У «Свободы» есть свой взгляд, бывает, что принимаю его с интересом, чаще, правда, в последнее время не соглашаюсь. Потому что у них — «все плохо!» Но это полбеды, потому что у каждого СМИ есть своя редакционная политика. Меня, человека кое–чего повидавшего в этой жизни, обижает неправда, тут я не собираюсь молчать... Хотя не хочу втягивать «СБ» в полемику с «Радио «Свобода». Убежден: не нравится, не слушай. Здесь, однако, особый случай.
Как–то в одной из передач «Свободы» из уст радиокорреспондента услышал о неком «супрацiўленнi савецкай уладзе ў пасляваенныя года на тэрыторыi Заходняй Беларусi». Меня это удивило и озадачило: о каком таком «сопротивлении» идет речь? Все события тех лет происходили на моих глазах и при моей памяти. После дошло: автор имел в виду деяния оставшихся на нашей белорусской территории отдельных групп бывшей Армии Крайовой. Теперь хочется спросить его: а знаете ли вы, молодой человек, какую цель преследовала та самая Армия Крайова в отношении Западной Белоруссии? Вряд ли. АК считала ведь, что и Слоним, и Лида, и Молодечно — польские города, находящиеся на т.н. польских кресах. Ну считали — и шут с ними. История рассудила так, как рассудила. Но почему сегодня нужно опять карася выдавать за порося?
Тогда я написал в редакцию «Свободы» полное возмущения письмо. Ответа, как и следовало ожидать, никакого не получил. Ладно.
31 июля или 1 августа с.г. в программе «Беларуская Атлянцiда» разговор на эту тему был продолжен. В передаче принимала участие историк госпожа Ирина Кашталян. На сей раз назвали даже одного из «героев» этого «сопротивления» — Урбанович из Желудокского района (старое территориально–административное деление). Тут уже моему терпению пришел конец. Дело в том, что этого убийцу, то ли по невежеству, то ли по еще какой причине увенчанного г. Кашталян лаврами героя, я знал с детства. И не только его одного, но и всю его семью. В деревне их называли Юраськами. С его братом, тяжелым инвалидом, до 1939 года приходилось учиться в одной школе. Тогда специальных учебных заведений для таких не было. Жили мы по соседству: я — в деревне Збляны, он — в Зблянском Дворе, называемом сегодня почему–то хутором. Расстояние между поселениями не превышало и 2 километров.
Ведущие программы поведали, что, дескать, после войны в Желудокском районе Урбановича стали подозревать в связях с подпольщиками–аковцами. Узнав каким–то образом об этом, он ушел в лес и «включился в борьбу против советской власти». Столь беззастенчивой фантазии в своей жизни слышать приходилось немного. Госпоже Кашталян надо бы было, во–первых, знать, что официально военно–политической организации АК к тому времени уже не существовало. 9 января 1945 года ее последний командующий генерал Леопольд Окулицкий издал приказ о самороспуске. И те, кто не подчинился его приказу, превращались в обыкновенных бродяг и бандитов. Так оно на самом деле и было.
А в годы войны на Лидчине, в том числе и на территории бывшего Желудокского района, действовали два подразделения АК: IV батальон под командованием поручика Чеслава Заёнчковского — «Рагнера» и III — Болеслава Пясецкого — «Саблевского», пришедший сюда летом 1943 года, — бывший УБК (Удажэнёвэ Батальёны Кадровэ). Тогда в нашей хате «Саблевский» разместил свой штаб, выселив родителей и меня в гумно. Для автора и жителей деревни это была первая встреча с настоящими солдатами АК. До этого мы только слышали о них, но видеть не приходилось. В отличие от советских партизан — «красных», у нас их называли «белые». Чем тогда занимались бойцы батальона АК, не знаю, хотя говорили всякое...
С приближением фронта «Саблевский» увел своих подчиненных домой в Польшу. Большинство «рагнеровцев» тоже разбрелись кто куда. Оставшиеся, объединившись в небольшие разрозненные группки, совершали бессмысленные террористические акты и вооруженные набеги на белорусские деревни. Больше всего от этого страдало безвинное мирное население сел, деревень, хуторов. Именно среди бандитов и нашел свое пристанище бежавший от уголовного преследования Федор Урбанович. И не для того, чтобы идейно бороться с советской властью, а чтобы спасти свою шкуру.
В первые послевоенные годы он работал в одном из учреждений Желудокского района. Растратив государственные деньги, не имея средств или не желая погасить долг, бежал в лес. Об этом мне рассказывал тогдашний участковый Желудокского РОВД младший лейтенант В.М.Копылов.
Там, в лесу, «наш герой» нашел свое истинное признание у таких же «единомышленников» и на протяжении нескольких лет ходил по деревням и хуторам, убивая и промышляя грабежами.
Чтобы не быть голословным, приведу лишь два примера его «героической деятельности», последний из которых стал для него роковым.
Теплым весенним вечером 1948 года он вместе со своим дружком по разбою зашел в деревню Збляны Лидского (тогда — Желудокского) района. День был выходной. В доме Антона Мациевского была свадьба. Оба бандита были вооружены до зубов: автомат ППШ, гранаты, ручной пулемет Дегтярева. Урбанович присоединился к гуляющим, лихо выплясывал под деревенский оркестр. Второй бандит стоял с пулеметом «на шухере». Один из деревенских молодых мужчин Алексей Иванович Шафаревич, прошедший войну 1939 года и лагерь военнопленных, призывал своих односельчан разоружить непрошеных пришельцев. Но те «сдрейфили». И очень жаль. Сделать это они могли без особого риска.
Когда свадьба закончилась и все разошлись по домам, двое мерзавцев направились к стоявшей на окраине деревни хате только вернувшегося с фронта Петра Андреевича Бурдуна по деревенскому прозвищу Петрушка. О том, что происходило с их появлением в хате, сегодня ходят лишь разговоры. Потому что никого в живых из этой семьи уже не осталось. Визит непрошеных гостей оказался трагическим для хозяев, потрясший своими жестокостью всю округу: были убиты 5 душ, в том числе четверо детей — двое несовершеннолетних сына и две дочери–подростка!
Петру Андреевичу удалось убежать. В поисках его бандиты сожгли гумно и сарай вместе с лошадью! Не был он ни партийцем, не имел никакого отношения к советской власти. Был лишь деревенским портным. А убийство пятерых человек было местью варвара. Просто однажды Петр Андреевич в пылу спора, что в селах случается нередко, в присутствии людей сказал в адрес Урбановича несколько нелестных слов. И этого стало достаточно, чтобы заплатить за них пятью жизнями!
Вот над кем вы усердно стараетесь зажечь нимб, госпожа Кашталян. Зачем? Неужели ради гонорара? Ведь люди это помнят, ведь есть еще живые свидетели тех страшных дней. Это для вас «Атлянцiда», а для нас — жизнь. Зачем же восхвалять убийц? Почему вы не вспомнили о жертвах? И вопрос: куда смотрели редакторы «Свободы», выпуская такой обидный для нас, белорусов, материал? Мало ли что напридумывает такой «историк»? Нельзя же все сваливать в одну кучу: «супрацiў» и обыкновенный бандитизм...
А вот как кончил этот «борец с советской властью». Однажды ночью, год, к сожалению, не помню, он с дружками пришел к дому одного из лесников в Липичанской пуще. На стук в окно хозяин дверь не открыл, а взял в руки двустволку. Жена с детьми спряталась за печкой. Сначала бандиты бросили в дом гранату. К счастью, никого осколки не задели. Затем просунули в разбитое окно сноп горящей соломы. Но хладнокровие не покинуло хозяина. Он настороженно ждал. И дождался. Когда полагая, что раз никто в хате не отзывается, молчит, значит, убиты, Урбанович полез в дом через проем разбитого окна. Тут–то лесник и влепил в него дуплетом два заряда. Бандит повис на подоконнике. Дружки попытались утащить тело, да не тут–то было: двустволка хозяина не умолкала. Пришлось ретироваться.
Таков портрет в профиль и в фас вашего «борца с советской властью на территории Западной Белоруссии», уважаемая госпожа «историк».
Это только один пример из тех мрачных времен. А сколько было подобных урбановичей вообще? Много. И жертв их не сосчитать. Спросили бы о таких «борцах» у стариков и старух. Они бы вам рассказали правду...
А напоследок скажу: «Опасайтесь человека одной книги: наибольшие разрушители — люди, усвоившие одну истину». Так считали некогда древние римляне, потому что нет страшнее «историков», подгоняющих жизнь под «нужные» им и модные в тот или иной период схемы.
Август 2008 года.
