О бедном писателе замолвлю я слово

Люди меньше читают книг, но больше пишут. Каждый мнит себя писателем — почему бы и нет? Да и вообще, разве это профессия — писатель? Токарем без образования не станешь, на столяра тоже не один год учиться нужно, а потом еще и практикой добирать теорию. Краснодеревщик — элита. Почти с каждой рабочей специальностью так: она требует знаний, умений, навыков и опыта. Вы знаете хоть одного человека, который, проснувшись однажды посреди ночи, вдруг понял, что в глубине души он — слесарь и настала пора выпустить этого тайного мастера по обработке металла наружу? И наутро он побежал искать станок, чтобы создать явившийся ему во сне шедевр? И я не знаю. Но людей, которым профессия слесаря помогла жить и даже выживать, — знаю. Найти хорошего плиточника — удача, это вам любой человек, хотя бы раз в жизни делавший ремонт, подтвердит. Когда мы делали ремонт в Карловых Варах, мастера по оклейке обоев наша строительная бригада ждала неделю — говорили, мол, особенный, талантливый, надо подождать, очередь к нему. Много ли у вас любимых писателей, чьих новых книг вы ждете с таким же нетерпением, как мы ждали того обойщика? У меня парочка есть, но пальцев одной руки точно хватит. Найти «своего» писателя не самая простая задача — попробуй отыскать его среди огромной массы ныне пишущих. Но вот что я думаю: переклеить обои или переложить плитку, если что, можно, исправить впечатление от прочитанной (или брошенной на середине) книги — никогда. Ну только если школьную программу по литературе возьметесь перечитывать лет через 20 — 30 после школы.

pixabay.com

Что это за профессия такая странная — писатель? Сидит себе человек где-нибудь — на кухне, например (я вот это «Письмо» как раз на своей минской кухне начала писать, продолжила в поезде Минск — Гомель, а закончила в своей детской комнате в маминой квартире), или в кафе, как Кэрри Брэдшоу, героиня сериала «Секс в большом городе», — и пишет себе что-то, строчит в компьютере, отпивая стынущий кофе из огромной чашки (я называю такие «тазиками»). Или это я писательниц визуализировала (ну, мне это проще)? А вот писатель должен быть Хемингуэем — если не по таланту, то хотя бы по внешнему виду: бородатый с проседью мачо, покоритель и разбиватель женских сердец. Если сам не соответствует, то хотя бы героя такого должен придумать — ну как Эраст Петрович Фандорин, например. Фантазировать про Бориса Акунина да даже Григория Чхартишвили не будешь, а вот Эраст Петрович — совсем другое дело.

Многие вам скажут: писать — не мешки с цементом ворочать, что тут сложного? А вы пробовали? Вы садились перед белым листом, у вас деревенели пальцы, занесенные над клавиатурой и не способные нажать на самую первую букву? У вас возникали в этот момент острые, буквально невыносимые желания — выпить кофе из «тазика», вымыть пол, выгулять собаку или срочно — вот срочно, прямо сейчас! — навести порядок на полке в шкафу, вы ведь обещали это сделать последние два года. И вот вы с облегчением срываетесь с места, бежите к полке и начинаете лихорадочно перебирать вещи.

— Не идет? — сочувственно спрашивает муж.

— Не идет, — понурив голову, признаетесь вы.

— Погуляй — потом придет.

— Так срок...

Волшебное слово «срок» борется с твоей прокрастинацией, блоками и комплексами. Садишься, вздыхаешь — надо! И вот уже полились слова, пальцы не успевают за мыслями, белый лист чернеет муравьями букв... Тот, кто испытал это волшебное чувство — когда миры и люди, живущие в твоей голове, обретают лица и характеры, сутулятся, любят друг друга и отправляются в самые дальние путешествия, — тот не откажется от этого никогда. Богом быть, конечно, трудно, но наградой тебе — весь мир. Который ты сам создал.

3 марта отмечается Всемирный день писателя. Странный праздник, если относить его исключительно к профессионалам, чьи тома заполняют ваши библиотеки (если у вас, конечно, есть библиотека). Лев Толстой за свою жизнь написал 96 томов, Максим Горький — 40, рекордсмен по скорости Александр Дюма-старший — 420. Правда, говорят, часть из них написали за него «литературные негры», и с тех пор это стало вполне распространенным явлением, однажды и мне такое предлагали. Но на самом деле профессиональный писательский праздник — не только про тех и для тех, чьи труды выходят в твердых обложках с золотым тиснением. С тех пор как конгресс Международного ПЕН-клуба учредил этот праздник в 1986 году, его повадились праздновать все, зарабатывающие письменным словом, — и мы, журналисты и публицисты, тоже. Потому что, кажется мне, нет такого журналиста, который не мечтал бы увидеть свое имя на твердой обложке.

С праздником, дорогие коллеги! С праздником, дорогие читатели, — без вас нам нет смысла работать.

plesk@sb.by

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter