Я рос на берегах рек Вычегды и Березины. Поэтому купаться стал с раннего возраста, причем не представлял плавание без ныряния. Не останавливало даже то, что знал: здесь мелко. Нырял везде, где была вода. Это были выработанные карьеры кирпичного завода с оранжевой от глины водой и с прозрачной, как стекло, ключевой водой гранитные карьеры, вышки и мосты... Иногда дотрагивался лицом и ладонями до дна, но это меня не останавливало, а лишь приближало к беде. И она пришла.
В тот июньский день был мой последний нырок. Я тогда вошел головой в песчаное дно речки. Можно было обойтись и без нырка, но привычка свое взяла. Повезло — вытащили. Заключение врачей, как приговор, который обжалованию не подлежит: компрессионный перелом позвоночника в шейном и грудном отделах с повреждением спинного нерва, полный паралич туловища. Прогноз на будущее был неутешительным: если спинной нерв не порван, то есть надежда на жизнь. А пока гарантирована только неделя моего существования — 6—7 дней.
Спустя 28 лет с того рокового дня, я понимаю, к чему приводит самонадеянность. Теперь я инвалида І группы, нуждаюсь в постоянном постороннем уходе и не могу обходиться без инвалидной коляски.
Нырнул... и 28 лет в инвалидной коляске
Не зря в народе говорят: “Не зная броду, не суйся в воду!”. И еще: “Твоя жизнь — в твоих руках!” В мудрости этих слов убеждаешься, когда разговариваешь с теми, кто пострадал от неудачного ныряния.
