Какие сюрпризы приготовил латышам переход на евро?
Новый год в Латвии встретили с новой валютой. Пока большинство рижан отплясывали под звон бокалов с шампанским и залпы новогоднего салюта, в старой Риге состоялось знаковое мероприятие: члены правительства Латвии сняли в банкомате первые евробанкноты. Сняли по десятке, но дело не в сумме. Эта процедура стала символом окончательной евроориентации Латвии. Однако далеко не все жители страны восприняли событие с восторгом.
Поэзия и проза
Дело в том, что правящая элита Латвии “затащила” страну в еврозону вопреки мнению большинства граждан. До сих пор, по данным социологических опросов, только восемь процентов населения Латвии одобряет переход на евро, половина опрошенных остаются убежденными “евроскептиками”. Но правящая партия “Единство” категорически отказалась от дискуссий на эту тему, заметив, что вступление в Евросоюз подразумевало и вхождение в еврозону. Хотя хорошо известно, что ряд государств ЕС (например, Великобритания или Швеция) вовсе не торопятся расставаться с собственными деньгами.
Надо признать, что к переходу на евро Латвия подготовилась основательно и выполнила все необходимые условия по Маастрихтскому соглашению (низкая инфляция, дефицит бюджета не более трех процентов от ВВП, размер госдолга не более 60 процентов ВВП). Спору нет, соответствие этим критериям дисциплинирует и стабилизирует экономику. И в целом присоединение Латвии к еврозоне на данном этапе выглядит логично с учетом того, что основным экономическим партнером для страны является Европа. Правда, картину несколько подпортили заметно подросшие ценники в латвийских магазинах. Но при желании сей неприятный факт власти вправе списать на издержки переходного периода: мол, потерпите, уважаемые сограждане, сначала будет тяжеловато, потом станет легче. Но в том-то все и дело, что новенькие хрустящие банкноты и парадные реляции могут разбиться о прозу жизни.
— Латвия потеряла один из главных рычагов независимости — свою денежную единицу. Теперь мы будем вынуждены жить по приказам Европейского центрального банка, который станет указывать, сколько и кому денежных средств можно эмитировать, — комментирует ситуацию латвийский политолог Александр Видякин. — Банк Латвии превращается лишь в региональный филиал. А маленькая Латвия, наравне с такими гигантами, как Франция и Германия, берет на себя обязательства выплачивать средства на поддержку стран еврозоны, которым понадобится финансовая помощь. И случись очередное потрясение в Испании, Греции или Италии, для жителей Латвии это будет серьезным испытанием.
Кипрский синдром
— Евро — это модифицированная немецкая марка. Вводя эту валюту, мы вступаем в зону влияния Германии, достаточно сильной страны, которая диктует курсы валют, отношение к евро доллара, юаня и рубля. Мы фактически больше не контролируем собственные денежные потоки, — заявил политолог Карлис Даукштс.
Что это означает на практике? Зачастую бывает так, что страна сталкивается с проблемами во внешней торговле, с дефицитом торгового баланса и так далее. Такого рода трудности можно решить девальвацией собственной валюты. Благодаря этому выравнивается торговый баланс, страна становится более конкурентоспособной на внешних рынках. Соответственно при отказе от национальной валюты подобный стабилизационный инструмент утрачивается. “Это именно то, чего, например, не хватало Греции в момент острой фазы кризиса”, — поясняет финансовый аналитик Вадим Иосуб.
Не исключено, что, воспользовавшись приглашением вступить в зону евро, Латвия может повторить судьбу Кипра, предупреждают эксперты. Ведь в процентном соотношении немалую часть ВВП Латвии составляет банковский сектор. “Это популярный центр оффшорного банкинга для клиентов из стран СНГ. На начало года 51 процент вкладов в латвийских банках принадлежал нерезидентам. На Кипре в преддверии краха банковской системы эта доля составляла 37 процентов”, — предупреждает экономист Райнхард Вольфф. И хотя власти Латвии настаивают на том, что банковская система страны здорова, банкротства двух крупнейших банков Parex и Latvijas Krajbanka заставляют в этом усомниться.
Выходит, что решение руководства страны о вступлении в “евроленд” продиктовано не только экономическим интересом. В большей степени здесь густо замешаны политика с идеологией, а точнее, желание и стремление как можно быстрее интегрироваться в западные структуры и как можно дальше дистанцироваться от России и всего постсоветского пространства в целом. Утратив контроль над своей финансово-кредитной политикой, Латвия полностью привязывается к вагону Евросоюза, будущее которого пока не столь очевидно.
