В 2013 году российской группе «Ногу свело!» исполнится 25 лет. Но пока торжества еще даже и не намечаются, я встретился с вокалистом и басистом коллектива Максимом Покровским, чтобы подробно поговорить... Нет, не о новом альбоме команды, который вышел под занавес 2011–го. О пластинке мы говорили чуть–чуть — ее лучше один раз послушать, чем написать 100 страниц восторженного или не очень текста. А основную часть беседы уделили нашей стране, в которой Покровский и Ко всегда концертируют с удовольствием.
Не до смеха
— Приезжая в Беларусь, знаете, что точно вас тут ожидает — ненавязчивый гостиничный сервис, изобилие колбас в магазинах, к чему всегда готовы?
— Прежде всего — к общению с людьми, с публикой. Что касается изобилия колбас в магазинах, то ваш агропромышленный комплекс работает замечательно, без перебоев. А сервис в гостиницах в большинстве своем везде ненавязчивый.
— А что–то конкретное ассоциируются у вас только с Беларусью?
— Принимая во внимание, что мы снимались в передаче «Звездный ринг», у нас ассоциации с пребыванием в Беларуси от хороших стали совсем хорошими. На российских телеканалах артисты готовят салат или откровенничают про собачек, показывают гардероб, садятся в «тачку» — тестируют. А на самом деле она не их, потому что они нищие, им просто богатые друзья дали ее на час. Так вот на СТВ мы как раз занимались своим делом благодаря тому, что ваше телевидение заинтересовано в таких проектах, когда исполнители играют и поют живьем.
— Тогда чисто теоретический вопрос: хотели бы переехать к нам жить навсегда?
— Если бы вы спросили, мечтаю ли перебраться, например, в Таиланд, я бы призадумался. Та страна, не говорю, лучше она или хуже, сильно отличается от России. Соответственно, голову бы поломать пришлось. Ну или еще что–нибудь экстремальное — Австралия, Северный полюс. А вы очень близки нам — во всех смыслах. Половина моей родни по маминой линии — украинцы, логичным бы было уехать в Украину. Но моя родина — Россия.
— На ваш взгляд, сильны ли ментальные различия между россиянами и белорусами?
— Сложно о том говорить, я не тестировал, что называется, публику, несмотря на то, что много путешествую. У меня есть предположение, что между минчанами и москвичами имеются серьезные ментальные различия, причем не в пользу последних или тех, кто привык называть себя москвичами. То есть той шелупони, которая приезжает в Москву зарабатывать легкие деньги и загрязнять город. А между славянами, живущими на своих территориях и прилагающими усилия для того, чтобы трудиться и развиваться, обеспечивать семьи, наверное, существенной разницы нет. Есть формальная — город и деревня, Дальний Восток и ближняя Беларусь.
— А вот в конце 2010 года к нам приезжал популярный российский поп–ансамбль, так его артисток пробил смех от белорусского языка. А вам какие–то наши словечки, обороты речи запомнились?
— Несмотря на то что я достаточно давно слушаю украинский язык, в нем мне иногда очень многое необычно и меня действительно что–то забавляет. Например, я никак не могу свыкнуться с тем, что самолет по–украински — лiтак. Что касается белорусского языка, я просто его меньше слышал. Но не хотел бы говорить о том, что какой–то язык смешной, а какой–то нет. Пусть смеются друг над другом герои «Морского волка» Джека Лондона. У него в этом романе написано, что шутки матросов сводились все время к обсуждению умственных способностей и национальностей товарищей. В наши дни к такому набору еще добавляются сексуальные пристрастия.
— Лично для меня, просмотревшего почти все выпуски «Последнего героя», вы были самым естественным и органичным участником проекта. Итак, вы становитесь его продюсером и решаете, что события в очередной серии будут развиваться в Беларуси. Какие испытания предложите пройти претендентам на победу?
— В предложенную вами игру я бы включил конкурс «Чуть–чуть начуди». По его правилам участникам нужно бы было как–нибудь набедокурить, повеселиться в поезде — устроить вечеринку — и в таком состоянии дождаться таможенно–пограничного досмотра!
Еще радикальнее
— Сколько угодно вы можете не хотеть, но подавляющее число меломанов визитной карточкой «Ногу свело!» назовет песню «Хару Мамбуру». А можете составить пластинку из композиций, которые вас реально «достали»?
— Видите ли, составлять пластинку такого... ммм... было бы неправильным. Ведь эти песни кого–то кормят. Я даже про «Хару Мамбуру» не могу сказать, что она меня заколебала, потому что композиция–то неплохая! Но в свое время действительно хотелось доказать всем вокруг, что мы — не группа одной песни. И вслед за ней появились, слава богу, «Сибирская любовь», «Московский романс», «Лилипутская любовь»...
— Группа награждена бесчисленным количеством наград, премий и званий. А чем–то аналогичным хочется быть отмеченным персонально?
— Несколько лет назад моя жена увлеклась темой заслуженного артиста. Она попыталась сделать так, чтобы мне его присвоили. Мы заручились рекомендациями двоих заслуженных артистов России — так принято, подали заявку. Это звание дает некие материальные преференции — влияет на пенсию, может, какие–то скидки при оплате коммунальных и прочих услуг есть. Но закончилось все тем, что мне отказали.
— Новый альбом группы носит название «Обратная сторона ноги», но песни в нем старые, хотя и переаранжированные.
— На нем мы экспериментировали со звучанием. Причем опыт, осмелюсь доложить, вышел весьма смелый, я бы даже сказал, радикальный. Мы вывернули свое звучание, что называется, наизнанку, но эффект от такого шага был бы несоизмеримо меньшим, чем если бы мы провели эксперимент с новыми песнями. Для нас новым в данном случае является не набор «музыка — текст», а тот самый саунд.
