О ком грустит слепой музыкант?

Ночь, луна и саксофон

Признаться, всегда с некоторым скепсисом относился к одной из самых популярных и трогательных передач на российском телевидении «Жди меня». Очень уж невероятными кажутся некоторые поздние встречи участников. Тем не менее сейчас вместе со всеми радуюсь, когда герои таких сюжетов спустя годы, пройдя множество препятствий, находят друг друга. Пришла пора и мне порадовать читателей историей необычной и остросюжетной, с самым что ни на есть счастливым концом. Делаю это с большим удовольствием, тем более что нет-нет да и слышу упреки в свой адрес — что-то уж часто от моих повествований веет грустью. 

Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ

Правда, сама эта история еще не завершена, хотя можно сказать, что главная ее часть уже состоялась. О начале приходилось рассказывать в первой части под названием «О ком грустит слепой музыкант?».

Штрихами напомню ее сюжет. Летней лунной ночью я услышал волнующую мелодию, которую исполнял на саксофоне один из гостей моего давнего приятеля Михайловича. Музыка меня тронула. Кто-то грустил о любимой, которая сейчас очень далеко и, похоже, потеряна для него навсегда. Конечно, вера в то, что когда-нибудь их дороги вновь пересекутся, еще остается, но слишком уж часто в нашей жизни бывают обманчивыми далекие огни.

На следующий день я встретился с Михайловичем, и он рассказал, что на саксофоне в ту ночь играл один из его постояльцев. Слепой мужчина, который отдыхает сейчас вместе с матерью. Приятель уезжал в гости к сыну и попросил меня поймать свежей рыбы, которую заказали его гости. Вернее, мать того самого слепого музыканта по имени Вадим. Саму женщину, как я узнал во время нашей встречи, именовали Галиной Акимовной.

Мы познакомились поближе, она и рассказала мне историю своего любимого и единственного сына. Вадим в Москве окончил музыкальную школу по классу саксофона, но по пути отца, известного музыканта, не пошел. Увлекся восточными языками и успешно получил соответствующее образование. Потом парня взяли на работу в японскую фирму, и так он оказался в Токио. Познакомился с Кимико, девушкой из богатой семьи. Вадим не хотел, чтобы они с любимой зависели от ее родителей, и согласился на предложение однокурсника поехать на год в одну из африканских стран, где можно было неплохо заработать. Машина, за рулем которой был местный житель, а также Вадим с сослуживцем, подорвалась на мине. Считалось, что все трое погибли. Так, во всяком случае, сообщили Кимико. На самом деле парень выжил. Вначале оказался в Турции, где ему сделали первую операцию, затем в Москве, где провели вторую, но зрение не спасли. Потом была попытка восстановить его в европейской клинике, но там лишь ухудшили ситуацию. Однако молодой человек хотя бы более или менее ориентировался в пространстве.

Шли годы. Мать с сыном жили вместе на деньги, оставленные отцом Вадима. Сама Галина Акимовна была родом с Витебщины, и вот ей захотелось провести лето в краях, неподалеку от которых прошло ее детство. Так они и оказались в усадьбе у Михайловича. 

Но все было не так просто. Вскоре после отъезда Вадима из Токио Кимико узнала, что беременна. Родила сына Изаму. Мальчик был толковым и быстро взрослел. Вместе с матерью он пытался найти могилу Вадима. Однако долгие поиски привели их в московскую квартиру Галины Акимовны, которая в те дни находилась с сыном в родных краях. Точнее, в усадьбе у Михайловича. Тогда и раздался телефонный звонок домохозяйки, которая сообщила, что их разыскивают гости из Японии.

Я не успел толком пообщаться с Вадимом. Вместе с матерью утром они с нами попрощались. Признаться, мы с Михайловичем были ошеломлены случившимся и очень хотели, чтобы эта история окончилась счастливо. 

Разумеется, Галина Акимовна оставила номер своего мобильного телефона, но мы ее не тревожили. Однако очень ожидали ее звонка.

Бежала последняя декада августа. В агроусадьбу приятеля заехала молодежная компания, и он проводил этот вечер со мной в беседке. С озера дул свежий ветерок, а мы медленно дегустировали сливовую наливку, принесенную бабой Маней. 

— Как ты думаешь, — спросил Михайлович, — чем закончилась встреча в Москве?

— Уверен, что все у них будет хорошо, — ответил я. — Иначе не искали бы они так долго и упорно Вадима... Все-таки родная кровь, да и вообще… Японские женщины умеют быть преданными. Помнишь историю с возлюбленной Рихарда Зорге?

— Ты мой должник, — произнес приятель после долгого молчания. — Сколько историй из жизни моих постояльцев пригодилось тебе как журналисту. А эта, со слепым музыкантом, вообще… Как ты думаешь, восстановят зрение Вадиму после той операции, о которой говорила Галина Акимовна?

— Надеюсь, операция пройдет успешно. Теперь они ждут выздоровления всей своей дружной семьей. 

— Я вот что думаю, — продолжил Михайлович, — большую роль в этой истории со счастливым концом сыграла, как ни странно, музыка. Во-первых, она помогла Вадиму не впасть в отчаяние, а как-то оживить душу. Во-вторых, мне кажется, что музыка, преодолев расстояние каким-то мистическим образом, не давала оборваться нити, связывавшей души Кимико и Вадима. 

Я промолчал. Мне было удивительно, отчего это такой, в общем-то, далеко не сентиментальный мужчина, как Михайлович, заговорил на мистические темы. То ли этот дивный августовский вечер расположил его к таким изысканиям, то ли наливка бабы Мани подействовала… Да какая разница!

Приятель ушел домой, а я еще долго сидел в ночной беседке и наблюдал, как стремительно кружат вокруг летучие мыши. Их здесь много. Странные существа. И за что их так любит моя младшая дочь? Впрочем, она любит всякую живность. Попробуй обидь при ней разок кого-нибудь из них.

И все-таки Михайлович прав. Есть в музыке определенная мистика. Мне вдруг вспомнилась та нежная мелодия, лившаяся в лунную ночь, и подумалось, что некая далекая душа посылает мне привет и молит о встрече…
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter