— Нина, почему Беларусь и почему именно «Лауренсия»?
— У меня с Минском давняя дружба. Я танцевала здесь раньше, и в последние годы сотрудничество возобновилось. Сделали с вашим театром несколько интересных проектов. И зрители, и критики отметили, что все прошло на очень высоком уровне. Потом руководство театра предложило мне поставить здесь какой-нибудь спектакль. «Лауренсия» — это работа Вахтанга Чабукиани, великого грузинского хореографа. Она давно уже нигде не шла, а в 2007-м мы возобновили ее в Грузии. Но я решила сделать совершенно новую редакцию. В этом мне помогли известные грузинские мастера — народные артисты, которые танцевали еще при Чабукиани. Конечно, мы что-то добавили и свое: переходы, мизансцены.
— Для себя роли там не нашли?
— Когда ставишь балет, то танцевать в нем очень сложно. Признаюсь, я всю жизнь мечтала танцевать Лауренсию, это очень техничная партия, прыжковая, и я была именно такой балериной. Но, к сожалению, в мое время этот балет нигде в мире не шел. Но быть одновременно постановщиком и исполнять главную роль – это очень сложно.
Да и задача была совсем другая: сделать балет для вашего театра и на вашу труппу. Я очень волнуюсь, так как на премьеру, надеюсь, приедут Владимир Васильев, который сам танцевал, Татьяна Терехова, которая исполняла Лауренсию одной из последних в Мариинском театре. Моей мечтой было вернуть спектакль миру.
— Не боитесь критики?
— Я продумала редакцию так, чтобы спектакль был динамичным, нерастянутым. У нас трудные силовые вариации. Но образы очень интересные.
Оригинальный спектакль Чабукиани невозможно повторить. Копия — это все равно копия, даже если великолепно исполнена. И я это отлично понимаю. Моя идея в том, чтобы мы передали наследие великого мастера следующему поколению.
— Как справляются наши артисты?
— Труппа очень хорошая, разнообразная. Беда лишь в том, что нам не хватает времени. У артистов очень большая загруженность. Каждый человек, находящийся в труппе, должен ощущать себя создателем этого спектакля, тогда у него все будет получаться на высшем уровне. Мы к этому стремимся.
— Но в нашей труппе нет звезд мирового уровня…
— У вас есть свои звезды. И самая большая оценка белорусского балета — всегда полный зал. Таким не все театры могут похвастаться. Народ не обманешь: если ему не нравятся постановки, он не придет. Поэтому относитесь к ним с уважением и любовью, цените их.
— Нина, а почему так происходит, что сейчас во всем мире очень мало громких балетных фамилий?
— Могу назвать вам любой театр мира, и вы не вспомните ни одной их звезды. Но это не значит, что их там нет, просто вы их не знаете. Плисецкая, Максимова, Васильев – конечно, таланты, которые рождаются раз в сто лет. Но дело даже не в этом. Просто сейчас другое время. Раньше было мало театров, они гремели на весь мир. Сейчас же в каждом большом городе своя труппа, зарубежных танцоров приглашают редко. Тот же московский Большой уже не может похвастаться такими звездами, как были раньше. Это как с рок-музыкой. У нас есть достойные коллективы, но разве кто-то знает о них на Западе или в Америке? Но они звезды в своей стране.
— Для большинства белорусов Александр Васильев известен как историк моды и ведущий программы «Модный приговор», вы же пригласили его в «Лауренсию» как художника по костюмам.
— Сашу я знаю еще с детства. Его мама Татьяна Ильинична преподавала нам актерское мастерство в Московском хореографическом училище. Мы общались, но в творчестве не пересекались. В 90-е годы в Португалии он делал костюмы и сценографию для «Дон Кихота», мы с Алексеем Фадеечевым там танцевали. Мне эта его работа очень понравилась. Он тогда жил во Франции и делал костюмы для спектаклей в разных театрах мира. И когда я стала художественным руководителем Государственного балета Грузии, пригласила его сделать несколько балетов, в том числе и «Лауренсию». Поэтому его появление в Минске вовсе неудивительно. И это будут абсолютно оригинальные костюмы.
— Вы руководите грузинским балетом десять лет. Не жалеете, что согласились? Тогда был пик вашей международной карьеры, могли бы еще танцевать и танцевать.
— Раз я взялась за дело и пообещала вернуть грузинскому балету былую славу, должна идти до конца. Это действительно трудно, но могу сказать, что труд не напрасен. У нас замечательный репертуар, к нам приезжают западные хореографы. Если раньше я сама всем объясняла, что такое грузинский балет, то сегодня мы уже получаем предложения.
Да, я могла бы еще лет пять активно выступать, но не жалею об этом. Большой театр в Москве закрылся на ремонт. Ушла из жизни Раиса Степановна Стручкова — педагог, с которой мы вместе проработали 23 года. Не знаю, смогла бы я уехать в Тбилиси, оставив ее в Москве… Но уверена, если бы она и другой мой педагог Наталья Викторовна Золотова (она, кстати, в Минске начинала танцевать) были живы, то очень бы помогали мне сейчас. Я каждый день их благодарю. Они мне дали очень много, это знания, которых нет ни в одной книжке. Жалею, что не записывала их уроки. Балетные педагоги, как режиссеры драматического театра, выстраивают отношения наедине. Наши занятия с Раисой Степановной превращались в радиоспектакли. Помню, когда репетировали «Жизель», она без остановки под музыку наговаривала, что я должна делать.
— Нина, дочка пошла по вашим стопам?
— Нет. К сожалению или к счастью, она не занимается балетом. Ей 9 лет, она увлечена музыкой и конным спортом.
— Вы не настаивали, потому что это тяжелый труд?
— Елена от природы «растянутая», но для балета не очень подходит: она — девочка крупная, в папу. В балете фигура имеет важное значение. Считаю, балет для девочки очень полезен на любительском уровне. Но если сделать это профессией, то это все серьезнее.
— Нет желания стать педагогом и передать другим то, что вам дали Золотова и Стручкова?
— Все, что знаю и умею, передаю своим ученицам. Но у меня нет одного или двух танцоров, как это было у них. Я, как художественный руководитель, не могу привязаться к кому-то одному, это будет неправильно. Но когда-нибудь я так сделаю. Это есть в планах. Хочу иметь своих учениц: взять девочек с малых лет и довести их до высокого уровня, работать так детально, выстраивать образы, как это делала Раиса Степановна.
— Как найти подходящий материал? В чем ваш секрет успеха?
— Господин случай — это большое дело. Когда я закончила школу, уже была победительницей двух конкурсов, можно сказать, была на виду, но ведь я не москвичка, приезжая, поэтому рассчитывать на особое внимание к себе не могла. Но повезло попасть к замечательному педагогу Наталье Викторовне Золотовой, потом она буквально передала меня в руки Раисе Степановне.
Когда я пришла в Большой, там было такое созвездие, как Майя Плисецкая, Екатерина Максимова, что пробиться было сложно. Конечно, у меня был талант, спасибо за это родителям. Мне педагог всегда говорила: «Физические способности — это твои родители дали, а теперь давай сама!» И я работала! Стручкова — педагог от Бога. Она не смотрела на часы: давали нам зал в десять вечера — она приходила и работала со мной. Я репетировала «Ромео и Джульетту», она приходила со сломанной ногой на костылях! Таких людей во всем мире очень мало. Я называю ее моей русской мамой.
Золотова и Стручкова дружили всю жизнь. Раиса Степановна звонила: «Наташа, приходи, посмотришь на свою Нину». И Наталья Викторовна не пропустила ни одного моего спектакля.
— В грузинском театре вам не тесно?
— За первые три года моей работы в Тбилисском театре сделали сумасшедший репертуар: поставили 27 спектаклей. Сейчас у нас их 54. В данный момент театр на ремонте. Поэтому ждем, когда же вернемся на свою сцену. Мне не тесно, мне интересно. К нам сейчас приезжают японцы, англичане, испанцы.
— Как муж относится к вашей кочевой жизни?
— Мне повезло встретить человека, который полюбил не только меня, но и мою профессию. В балетном мире много случаев, когда люди расходились по этой причине. Знаю девочек в нашем театре, мужья которых ни разу не видели, как они танцуют. А я не помню, чтобы муж пропустил хоть один мой спектакль. Он уже разбирается даже в деталях этого искусства!
Он — профессиональный дипломат, юрист. Помогал мне делать контракты. Мы с ним добивались того, чтобы наши артисты имели такое же положение, как и западные. Мы убедили наших артистов, что они должны держать марку своего театра. Сейчас наших ребят ценят, они получают очень большие гонорары. В этом есть и заслуга моего мужа. Моя успешная карьера без его поддержки была бы невозможна.
Наталья СТЕПУРО
stepuro@rambler.ru
