Никто не хотел торговать?..

Один из наиболее компетентных специалистов в расследовании преступлений, связанных с сексуальной эксплуатацией, — заместитель начальника управления по расследованию преступлений против личности ГУПР МВД Владимир Петко. В его рабочем компьютере собрано огромное досье. В нем — фото и откровения девушек, которые ехали за границу работать, но для всех работа оказалась одна — принудительная проституция. Владимир Владимирович лично расследовал не один десяток таких преступлений...

— Владимир Владимирович, представительницы каких стран чаще всего попадают в сексуальное рабство?

— Рынок секс–услуг в разных государствах контролируется в основном этническими группировками. Например, белорусские трафикеры сейчас «специализируются» на Австрии и Объединенных Арабских Эмиратах, соответственно в тамошних борделях чаще всего работают наши соотечественницы. Украинцы же «оккупировали» израильский рынок. Но вообще, из общего количества потерпевших, обратившихся в полицию, белоруски составляют где–то 2 процента, украинки — около 20 процентов, россиянки — 7 — 8 процентов, а больше всего молдаванок — почти 50 процентов.

— Изменились ли механизмы вербовки женщин в последнее время?

— Эти механизмы совершенствуются постоянно. Если раньше, допустим, вербовщики открыто размещали свои объявления о «трудоустройстве» в газетах, то сейчас они стали работать под прикрытием модельных агентств. Разрушим эту схему, придумают новую.

— Кто и почему чаще всего оказывается секс–рабынями?

— Чтобы заставить женщину заниматься проституцией, нужно «сковать» ее нелегальным положением в стране пребывания. Допустим, у меня было дело: женщина выехала в Германию по гостевой визе сроком на 14 дней. В течение двух недель никто ее не трогал — наоборот, обещали найти хорошую работу, оказать помощь в продлении визы и т.д. А как только наступил 15–й день — все, женщина оказалась в стране на нелегальном положении. Бежать в полицию — значит, добровольно попасть за решетку. А некоторых сутенеры запугивают — мол, подброшу в карман дозу наркотика, вызову полицию и получишь 15 лет тюрьмы, так что лучше не дергайся. Поэтому женщины встают перед выбором: или неволя, или работа на хозяина борделя. Если бы все страны менее жестко относились к людям, находящимся на их территории без визы или с просроченной визой, проблема сексуального рабства была бы менее актуальной. Наконец, не стоит сбрасывать со счетов общее падение нравов. Около 70 процентов женщин, выезжающих за рубеж, допускают для себя возможность единичных секс–контактов. Мол, если встретится красивый, богатый иностранец, то почему бы не использовать собственные чары...

— Как выглядит собирательный портрет нынешних торговцев женщинами?

— Отличительная черта: почти все они имеют высшее образование. Оно и понятно: такие люди должны уметь наладить связи за рубежом, быть вхожи в различные структуры здесь и т.д. Вербовщики не относятся к криминальному миру в общепринятом смысле, практически ни у кого нет судимостей. Сейчас вот в суд направлено уголовное дело, где фигурируют четверо обвиняемых. Из них двое имели по два высших образования.

— Насколько успешным можно считать сотрудничество белорусских следователей с зарубежными коллегами при расследовании преступлений в сфере торговли людьми?

— Наиболее плодотворно мы взаимодействуем с Германией и вообще с европейскими странами. А вот с коллегами из арабских стран взаимопонимания не находим. Они отказываются признавать у себя в странах существование сексуального рабства.

— А насколько совершенно национальное законодательство в области борьбы с торговлей людьми?

— Благодаря принятому недавно декрету Президента мы получили законодательный инструмент профилактического характера, позволяющий привлекать к уголовной ответственности даже за предложение заниматься проституцией. Вскоре соответствующие статьи будут внесены в Уголовный кодекс, и это позволит работать еще более эффективно.

— Как вы оцениваете уровень подготовленности нашей правоохранительной системы к специфике борьбы с секс–торговлей?

— При расследовании уголовных дел, связанных с торговлей людьми, самая большая проблема — работа с потерпевшими. Они, как правило, не хотят сотрудничать со следствием, боятся огласки. Поэтому здесь обычными следовательскими приемами и методами успеха не добьешься. У нас по пальцам одной руки можно пересчитать специалистов, способных эффективно работать с потерпевшими от сексуальной эксплуатации. Хотя в остальном расследовать дела такой категории совершенно не сложно. Доказательств предостаточно, поскольку при вербовке функционируют законы легального бизнеса: реклама, переговоры, финансовые операции и т.д.

— Правда ли, что зарубежные торговцы женщинами предпочитают не профессиональных проституток, а дилетанток?

— В секс–бизнесе очень важна «ротация» кадров. Ни одна женщина больше определенного срока в борделе не задерживается. Поэтому если девушке обещают работу за рубежом только на какой–то конкретный период, нужно понимать, что, скорее всего, речь идет о секс–бизнесе. Почему сейчас за рубежом наблюдается подъем на рынке секс–услуг? Дело в том, что раньше там работали профессиональные проститутки — чаще всего неграмотные девушки из развивающихся стран. А сейчас появились красивые, образованные славянки. Они в душе не проститутки, а искательницы женского счастья в виде престижной работы или богатого мужа. Такие женщины выше котируются у мужской клиентуры. Вот и наступил расцвет сексуальной торговли, которая, по некоторым оценкам, своими объемами уже превзошла даже наркобизнес. Судите сами: одна проститутка приносит своему хозяину только чистой прибыли 250 — 300 долларов в день.

— Почему, на ваш взгляд, несмотря на обилие социальной рекламы, направленной на предотвращение торговли людьми, жесткую государственную позицию в этом вопросе, секс–бизнес так и не удается искоренить окончательно?

— Простой факт. Как правило, после того как женщина отработала положенное и больше в ее услугах не нуждаются, хозяин покупает ей билет на родину и дает немного денег. Обычно это 600 — 700 долларов, чтобы уже дома она смогла приобрести некие атрибуты, свидетельствующие о том, что жизнь удалась и поездка за границу была успешной. Таким дешевым приемом в сети сексуального рабства заманиваются новые жертвы.

— Как вы относитесь к бытующему в обществе мнению, что многие жертвы сами виноваты в том, что оказались втянутыми в проституцию?

— Нет, это социальная проблема. Ни одна девушка с рождения не мечтает стать проституткой. Все хотят удачно выйти замуж, жить в хорошем доме, воспитывать детей. А в секс–бизнес большинство попадает по воле обстоятельств. Лишь единицы идут в проститутки сознательно, но это уже скорее тема для исследования психиатрами. Поэтому очевидно, что защищать жертв секс–эксплуатации нужно точно так же, как и пострадавших от любого другого преступления.