Никогда больше!

Лишь двое из Домачевского детдома уцелели в нацистском аду

Лишь двое воспитанников Домачевского детдома чудом уцелели в нацистском аду

Чудесная случайность, спасение от неминуемой гибели, шанс выжить в нечеловеческих условиях… Привычно читать об этом в книгах и видеть в кино.

Вот только в дни Великой Отечественной все это было страшной, неотвратимой реальностью. Корреспондент «Р» встретился с Татьяной Михайленко, дочерью воспитанницы Домачевского детского дома Таисы Шахметовой. Только маленькой Тасе и ее другу суждено было выжить, когда немецкие солдаты расстреляли 53 ребенка.

Сегодня Татьяна Михайленко живет в Кобрине. Районный центр и городской поселок Домачево в Брестском районе разделяет около сотни километров, но узы памяти соединяют две точки на карте лучше любых дорог.

— Мы до сих пор переживаем ужас трагедии Домачевского детского дома, — рассказывает Татьяна Николаевна. — С мамой я прожила бок о бок всю жизнь и о подробностях того дня знаю очень много. Хоть ее нет уже три года, впечатления от воспоминаний матери со временем не тускнеют. Вот что она рассказала.

Детдом в Домачево появился еще в 1925 году, при польской власти. Здесь воспитывали не только белорусских сирот. Были маленькие поляки, украинцы и евреи. Разницы между малышами никто не делал: всех их объединяла нелегкая сиротская судьба. К началу войны в детдоме воспитывали сто детей — от грудничков до подростков.

Но с каждым днем боевых действий ребят становилось все меньше. Трое из них не пережили первый день нападения немецких войск, тогда же ранило еще двоих. Сгорело и одно из зданий детдома. Ребята были вынуждены ютиться в двух уцелевших постройках, спать приходилось по четверо на одной кровати. Не хватало продуктов и лекарств — дети умирали от истощения и болезней.

Незадолго до трагедии 27 малышей вернулись к родственникам или попали в приемные семьи. Из 15 еврейских деток, вывезенных в гетто, после расстрела удалось выжить лишь одной девочке. Таким образом, к осени 1942-го в учреждении осталось всего 53 ребенка. И 23 сентября пробил их смертный час.

Около семи часов вечера во дворе детдома появилась большая машина с шестью вооруженными немецкими солдатами. Один из них по имени Макс приказал посадить детей в кузов, сказал, что повезут в Брест. Вместе с воспитательницей Полиной Грохольской их было 55 человек. Очевидцы говорили, что автомобиль двинулся в сторону станции Дубица, в направлении деревни Леплевка. В Домачево грузовик вернулся уже с пустым кузовом, в нем лежала только детская одежда. 53 ребенка были расстреляны.

— Об этом расстреле говорилось и на Нюрнбергском процессе, — с содроганием передает воспоминания матери Татьяна Николаевна. Не сдерживая слез, она продолжает свой рассказ. Оказывается, фашисты убили не всех ребят. Девятилетняя Тася Шахметова при посадке заметила, что немецкие солдаты отвлеклись на звуки выстрелов вдалеке, и выскользнула из автомобиля. Девочка спряталась в детском доме, а когда машина с детьми отъехала, убежала в лес. Она долго блуждала в нем, пока не вышла к польской деревне Словатичи. Там она жила в приютившей ее семье крестьян до того дня в июле 1944-го, когда беглянку отыскал отец, полковник Степан Шахметов.

— Считается, что в тот день выжила только моя мама Таиса, — подчеркивает Татьяна Михайленко. — Однако сама она рассказывала, что вместе с ней из кузова выпрыгнул и Витя Абрамов. После войны мать разыскала его в Ленинграде… А сама она всю жизнь прожила в Кобрине, где работала медсестрой.

Вместе с детьми тогда расстреляли и Полину Грохольскую — воспитательницу Домачевского детского дома. Долгие годы о ее биографии ничего не было известно. Татьяна Михайленко рассказывает, что только спустя десятилетия родители Полины откликнулись на статью о своей дочери в газете «Красная звезда».

— Они рассказали, что Поля, уроженка украинского села Купище, 15 июня 1941 года поехала в Брест к своему мужу, — продолжает рассказ Татьяна Николаевна. — Но на границе ее застала война, и тогда Павлинка — так ее называли в селе — собрала детей-сирот из окрестных деревень, устроила их в детдом в Домачево и стала воспитательницей.

К сожалению, это было ее последнее доброе дело. Полина Грохольская не бросила детей. Смерть рядом с воспитанниками — таким был ее выбор.

— Девять лет назад маму пригласили на открытие мемориала в память о расстрелянных воспитанниках детдома, — вспоминает Татьяна Михайленко. — Что она чувствовала в тот день, осталось загадкой для всех нас.

…Хрупкие детские фигурки на памятнике «Протест» окружены деревьями. Неподалеку — та самая поляна, где 53 ребенка попрощались с жизнью, так и не узнав ее радости. Приглушенный шум трассы. Кажется, это тихий крик невинных душ, взывающих к нам сквозь десятилетия. На мавзолее концлагеря Майданек в польском Люблине написано: «Наша судьба — предостережение вам». И хоть в Домачево такой надписи нет, все прекрасно понимают: трагедия не должна повториться. Никогда.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter