— Вячеслав Александрович, правильно ли думать, что согласившись на такую «бумажную» работу, свои режиссерские амбиции вы отодвинули на второй план?
Самым известным фильмом режиссера НИКИФОРОВА принято считать «Отцы и дети», за который в 1986 году он получил Госпремию СССР— И да, и нет. Однозначно ответить трудно. Последние пятнадцать лет я работал в Москве. Я не уезжал туда жить, просто здесь не предлагали снимать. При этом в год я отсутствовал в Минске максимум три месяца. И после каждого проекта, а я сделал их там с дюжину, возвращался домой и ждал предложений, иногда сам что-то предлагал. Бывало, сидел по полгода без работы. И мне всегда было обидно слышать, дескать, Никифоров уехал в Москву в погоне за длинным рублем, ему неинтересно белорусское кино. Да, там гонорары выше, чем в Беларуси, не в два-три раза, а в двадцать. Но эти деньги не радуют, когда ты в таком возрасте находишься вдали от семьи и близких людей, это угнетает. Да и в Москве все не так сладко. Я получил «Золотого орла» за фильм «Палач» и год сидел без работы. Это ведь, по сути, российский «Оскар»… А ты все время ждешь. От этого устаешь. Я потом сказал себе: «Да гори они гаром, эти деньги!» — и отпустил всю эту ситуацию. На тот момент никаких обещаний со стороны Минкульта не было. Хотя два с лишним года назад, когда у меня была пауза, я написал сценарий «Христос приземлился в Гродно» по Короткевичу и пошел туда. Долго объяснял важность такого проекта для страны, а потом, потеряв уже всякую скромность, так и сказал: «Если бы я был директором киностудии и ко мне пришел режиссер такого уровня, я бы сказал завтра же начать съемки». Был тогда разговор и о моем назначении худруком, но я не хотел работать с лишь бы каким директором. А потом эта тема и вовсе была закрыта. И тут вдруг это предложение. Я сразу согласился, тем более Игоря Поршнева я хорошо знаю. Но предупредил, что я действующий режиссер.
— И поставили условие: «Но я должен снять Короткевича»?
— Нет, так вопрос не ставился. Хотя, может, и надо было. Я трезво смотрю на вещи и хорошо понимаю, что этот проект очень дорогое удовольствие. Хотя даже Президент неоднократно подчеркивал, что нужны фильмы на историческую тему. Мой проект — это 5—6 миллионов долларов, то есть трехлетний бюджет киностудии.
Я уже как должностное лицо стал смотреть на то, что пишут на историческую тему. И лучше, чем у классиков, в том числе Короткевича, все равно ничего не увидел. В основе его произведения «Христос приземлился в Гродно» не просто пересказ исторических событий, а конфликт конфликтов. Должно получиться хорошее кино. Это моя мечта, и я не теряю надежды, что она осуществится.
«Беларусьфильм» сейчас переживает не лучшие времена, но есть надежда, что после реконструкции киностудия вернет себе былую славу— Еще год назад вы говорили: «Кризис, упадок, стагнация и все синонимы из этого ряда характеризуют положение дел на киностудии». Зная об этом, зачем тогда ввязались?
— Действительно, я иногда посмеивался. Но понаблюдал внимательно несколько месяцев за киностудией со стороны и потом, попав сюда, заметил, что Министерство культуры сделало очень большое дело. Раньше выбирали из того, что выплескивала стихия. Я потешался над тем, что заказчик в лице государства конкретно не обозначает задачи. Мы ведь, когда заказываем пиццу, просим определенный состав: грибы, ветчина, сыр и так далее. А здесь выбирали меньшее из двух зол, не учитывая каких-то интересов, культурной ценности и прочего. И вдруг я вижу, в конце года министерство выдвигает более двадцати тем. Да, они в целом абстрактные, но дают определенный ориентир. Теперь все, кто имеет отношение к кино, знают эту палитру и ориентируются на нее. Если это становится репертуарной политикой, то это серьезный шаг вперед. И теперь мы должны определить подходы, критерии и так далее.
Но первые несколько фильмов мы должны сделать просто хорошими, добрыми, чтобы расположить к себе зрителя. Так сложилась стратегия, что мы делаем малобюджетное кино. Считаю, даже за небольшие деньги можно сделать приличный фильм. В год таких по пять-шесть. А раз в два-три года должен быть какой-то амбициозный проект, приобретающий значение национального. Так мы сможем вернуть уважение к «Беларусьфильму».
— То есть вы одобряете отбор киносценариев по конкурсу?
— Этот фактор упорядочил процесс, придал некую системность. Но все равно система хромает. У нас ведь конкурс сценариев, а часто их заявляют режиссеры, но они-то здесь при чем? Если проект выигрывает, то его могут передать кому угодно. Правда, есть противоречие: потом может оказаться, что снимать его вообще некому. Приходится звать дядю из Москвы или еще откуда. Значит, нужны конкурсы и на режиссеров. Пусть экспликацию напишут сразу несколько человек, и таким образом выберут лучшего. К тому же есть множество неутвердившихся в профессии режиссеров, которым тоже надо давать шанс. Кстати, знаете, как определить хорошего режиссера?
— Расскажите.
— Посмотрите в его фильмах пару сцен смерти героя и постельных сцен. Здесь можно полагаться даже только на свой вкус. Нравится, верите — значит, хороший режиссер.
— Сейчас модно спорить, почему белорусское кино такое плохое. Кто-то говорит, нет достойных сценариев, кто-то винит в отсутствии четкой стратегии и так далее. На мой взгляд, главная проблема в отсутствии режиссеров хотя бы средней руки, не говоря уже о суперпрофессионалах. Что вы думаете по этому поводу?
— Согласен с вами. Но, находясь на этой должности, я должен иметь какой-то заряд оптимизма в этом вопросе. И я вижу небольшие подвижки в этом направлении. Чем больше единомышленников у меня будет в этом вопросе, тем быстрее мы достигнем цели. Народ от толпы отличается высотой поставленной цели. И если она поставлена, то мы становимся лучше, более умелыми. У нашей киностудии ведь серьезные традиции, мы должны их поддерживать, а не делать провинциальное кино.
— Как относитесь к «легионерам» в нашем кино?
— К приезжим актерам надо относиться спокойно. Актер — человек, который персонифицирует, олицетворяет идеи сценариста. И это отбор сложный. Он там успешнее, где шире выбор. У нас триста, пусть пятьсот актеров, а в России — сто пятьдесят тысяч. Причем там все систематизировано, отработано технологически. Например, тебе нужна массовка на балу у губернатора, тут же тебе представляют несколько человек, которые умеют носить фрак, держать спину и так далее. А у нас даже эпизодников трудно выбрать. Был актерский отдел на киностудии — не стало. Маркетинговый центр только сейчас восстановили. У нового руководства амбициозные планы.
Что касается заезжих режиссеров, к этому вопросу надо подходить с холодной головой. Вот недавно хотели пригласить Егора Кончаловского, и это, в принципе, был правильный расчет, чтобы привлечь внимание к белорусскому фильму. Но не срослось. Говорят, кинематограф — сумма технологий, личности плюс среда. И все это действительно важно. Нам надо восстановить атмосферу, которая была на «Беларусьфильме».
— Но вообще хоть какие-то молодые режиссеры есть на горизонте?
— Есть. Лучшие из них работают в российских сериалах. Будем возвращать их и растить на полнометражном кино.
