Нидерландский фотограф Бас Утервайк воссоздает человеческие лица с помощью нейросетей

Первой его работой, которую мне посчастливилось лицезреть в "Инстаграме", был Моцарт, совершенно не похожий на господина в пудреном парике и камзоле, который красуется на конфетах моцарткугель. Композитор скончался почти за полвека до изобретения фотографии, а сохранившиеся живописные портреты – даже прижизненные – настолько искажены манерностью «галантного века», что от реального человека почти ничего не осталось.


 «Жилище, хозяин которого умер», – сказала архитектор Ева Климкевич-Попель. 

  Как же удалось воссоздать «живого» Моцарта? Могилы-то нет, а значит, нет и черепа… 


Читатели постарше наверняка помнят научный подвиг советского антрополога и скульптора Михаила Герасимова, который, изучив закономерности соотношения мягких покровов и костей черепа, воссоздал облик скифского царя Скилура, древнерусских князей Ярослава Мудрого и Андрея Боголюбского, монгольского завоевателя Тимура (он же Тамерлан), царя Ивана Грозного, флотоводца Федора Ушакова, поэта Фридриха Шиллера и многих других. 
В Беларуси жил и трудился его выдающийся ученик Игорь Чаквин, который в сотрудничестве со скульптором Леонидом Яшенко реконструировал облик белорусов X-XII столетия. 

– Увлекся он этим, надо полагать, еще в университете, – рассказывает Наталья Ивановна Полина, ведущий научный сотрудник отдела антропологии Института истории Национальной академии наук Республики Беларусь.

Работа реконструкторов в Беларуси затруднена из-за того, что в наших почвах ископаемые останки очень плохо сохраняются.

– Все черепа в не очень хорошей сохранности, – говорит Наталья Ивановна.

Тем не менее Игорь Всеволодович Чаквин сумел восстановить десятки лиц и в 2009 году был удостоен премии Президента «За духовное возрождение».

Голландец Бас Утервайк убежден, что для реконструкции лица вовсе не обязательно копаться в земле, выискивая истлевшие кости.

– Я профессиональный фотограф уже 14 лет, – рассказывает он, – но я также специалист по компьютерной графике и спецэффектам. Чуть больше года назад я открыл для себя нейросеть, натренированную на фотографиях и живописных изображениях тысяч лиц. Это компьютерное приложение дает возможность комбинировать лица на основе своего художественного замысла. Я использую ее, чтобы воссоздавать облик исторических лиц и персонажей.


Среди воссозданных им лиц не только Моцарт, но и Альбрехт Дюрер, Леонардо да Винчи, Рембрандт, Шекспир, Боттичелли, Ян ван Эйк, Винсент ван Гог (как по мне, очень похож на нашего выдающегося артиста балета Игоря Колба, но старше и печальнее).

Из политиков – Гай Юлий Цезарь, Калигула, Джордж Вашингтон, Наполеон, причем не только в мундире, но и в современном деловом костюме. 

Из мыслителей – Марк Аврелий, Сенека, Никколо Макиавелли.

Очень интересны его попытки разгадать, как выглядели натурщики и натурщицы, позировавшие для знаменитых скульптур и картин: Венеры Милосской, Давида, статуи Свободы, Моны Лизы (она же Джоконда). Получается удивительно живо и современно.


Что сильнее всего привлекает в творчестве Утервайка – это выражения лиц, особенно придуманных. Почти каждое – сложный и тонкий эмоциональный этюд, суть которого не так просто выразить словами. В современной живописи ничего подобного нет – то ли секрет потерян, то ли немодно. 

И все же возникает естественный вопрос: а нужно ли это? Особенно моделирование лиц известных людей. Ведь никакой гарантии, что полученный таким способом результат соответствует правде. Да и правда, которую добывал тот же Герасимов, не всегда бывала удобна. К примеру, поговаривают, что Тамерлан у него получился европейцем, а Иван Грозный – калекой, который мучился от болей в позвоночнике, и мастеру пришлось самого себя подправлять.

Но люди страстно хотят увидеть прошлое. Сорвать с него посмертную маску, смыть позолоту времени. Лицо гения не должно выглядеть для нас как жилище, хозяин которого умер (по меткому выражению архитектора Евы Климкевич-Попель). 

– Мне интересно... Возможно, потому, что моя недописанная диссертация посвящена восприятию портрета. И не только как выглядели великие, мне очень интересно, как выглядели старики и старухи Рембрандта, французские красотки эпохи импрессионизма, советские люди 1930-х годов, люди из моего детства, – признается белорусская поэтесса Инесса Ганкина.


– Мне кажется внешний вид (портрет) поможет лучше понять, что этот автор хотел сказать нам своим творчеством, даже если это было очень давно, – считает преподаватель Белорусского государственного хореографического колледжа Татьяна Григорьева. 

– Если слушать произведения Моцарта как фон к чашке кофе с австрийскими конфетами, его лицо никому не нужно. А если человек хочет разобраться серьезно или просто его что-то зацепило – необходимо!  – убежден актер Сергей Занимонец. 

Любопытно, что скажут мои собеседники, увидев реконструкции Баса Утервайка. А может быть, кто-то из наших специалистов заинтересуется, изучит и воссоздаст пантеон родных нам знаменитостей – пусть с помощью компьютерной графики. 


Фото из социальных сетей 
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter