Приоритет меньшинств и прав человека над государством дал старт сепаратизму

Где грань между правом наций на самоопределение и принципом территориальной целостности государств?

Многие мелкие и небогатые страны давно обнаружили, что не только регистрация офшоров, судов под своим флагом и торговля интернет-доменами, но и дипломатическое признание — ресурс, имеющий высокую рыночную ценность. В результате некоторые государства Африки и особенно Океании регулярно меняют свою позицию в отношении так называемых спорных территорий. Особенно плотно поставили международную спекуляцию “на поток” Науру и Вануату — в обмен на выгодные займы или “гуманитарную помощь”.

Фото Рейтер

Однако это скорее забавные коллизии мировой геополитики. А есть и куда более серьезные. Недавние события в Испании вновь подтвердили: два важных принципа международного права — территориальная целостность и право народов на самоопределение — нередко входят в противоречие друг с другом. Резон сепаратистов понятен: государства имеют привилегии, которых нет у других игроков. Они, даже самые крохотные, могут по своему усмотрению формировать банковское законодательство, выдавать обычные и дипломатические паспорта, выпускать почтовые марки, пользоваться множеством иных привилегий, о которых порою знает только узкий круг экспертов, — вроде квоты на геостационарные спутники. При некоторой изобретательности многие из этих привилегий могут быть превращены в валюту. Но где же грань между демократичностью выбора и законностью трансформаций?

Соотношение между правом наций на самоопределение и принципом территориальной целостности государств в современных международных отношениях зачастую сводится к банальной казуистике, говорит директор информационно-просветительского учреждения “Актуальная концепция” Александр Шпаковский:

— Юридические нормы выворачиваются наизнанку в угоду соображениям политической целесообразности. Строго определенного приоритета одной нормы над другой в международном праве не существует. Получается, что аналогичные прецеденты трактуются совершенно различным образом. То есть в одном случае “борцы за свободу сражаются за независимость”, а в другом “бандиты и террористы совершают антиконституционные действия”. В этом смысле последние события в Каталонии — очередной пример девальвации демократии и казуистики подобного рода. В распаде Югославии были прямо заинтересованы ведущие западные страны, в первую очередь Германия, так как ликвидация федерации балканских народов потенциально усиливала Евросоюз. А вот у независимой Каталонии столь влиятельных лоббистов не оказалось.

Но вот ирония судьбы. Словно в отместку за такое равнодушие “каталонский вопрос” в политическом смысле стал вопросом всего ЕС. По сути, Евросоюз столкнулся с противоречивой ситуацией. С одной стороны, он не может вмешаться в решение проблемы Каталонии, потому что признал ее внутренним делом Испании. С другой — проблему невозможно игнорировать. Британская The Guardian уверена — это только начало: “Комиссия Евросоюза в Брюсселе превратилась в пародию на римскую церковь дореформационного периода, а отвращение к центральной власти продолжает дестабилизировать государства по всему континенту. Экономическая глобализация в сочетании с централизаторскими усилиями национальных правительств делают региональные идентичности более напористыми и воинственными. Не только каталонцы, но и шотландцы, баски, корсиканцы, фламандцы, силезцы и венецианцы явственно демонстрируют, что они намерены и в дальнейшем требовать больше автономии — в жестком или мягком варианте. Каталонцы — только авангард движения против неповоротливых бюрократических элит, которые правят и в Брюсселе, и в Мадриде, не говоря о Лондоне. Поэтому Мадрид не сможет прекратить этот кризис, просто сославшись на правила и нормы и зачитав закон о мятеже”.

С другой стороны, немало путаницы и в позициях сверхдержав к той или иной стране или территории. Характерна ситуация с Тайванем, рассматриваемым официальным Пекином в качестве неотъемлемой части КНР. Практически весь мир придерживается той же точки зрения, а вот католические страны Латинской Америки вынуждены до сих пор признавать Тайвань — потому что его признает Ватикан. Двойные стандарты конкретным примером иллюстрирует и наш эксперт:

— Можно вспомнить трагический эпизод из истории распада Югославии — появление на политической карте мира “независимого” Косово, которое, к слову, уже признано большинством современных государств. Суверенитет Косово, возникший вследствие военной операции США и их союзников против Белграда, до сих пор продвигается усилиями американской дипломатии в разных странах. И, видимо, аргументация Вашингтона столь убедительна, что право косоваров на отделение не вызывает никакого сомнения во многих столицах. Совершенно иначе обстоят дела с другими “республиками” — такими как Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Северный Кипр, Нагорный Карабах и т. д. Чаще всего эти “государства” вообще не признаются. Либо имеют ограниченное признание со стороны своих геополитических патронов — так называемых материнских стран.

Сегодня известны несколько способов образования непризнанных государств. Они могут возникать в результате революций и народно-освободительной борьбы (сепаратизма), при разделении территорий после окончания войн, при обретении независимости колониями от метрополий. Наконец, государства могут возникнуть из-за внешнеполитических конфликтов. Но общая для всего мира проблема остается, говорит Александр Шпаковский:

— Обсуждаемый вопрос весьма далек от правовых категорий, которые лишь используются для прикрытия совершенно других установок. Здесь скорее мы имеем дело с известным правилом “цель оправдывает средства”. К сожалению, все больше держав готовы проводить свои внешнеполитические интересы в рамках подобного целеполагания. Однополярный мир постепенно отходит в прошлое. Однако ошибки, допущенные в свое время США, которые не чурались одностороннего трактования “демократических ценностей” и своеобразных судов Линча вместо принципов коллективной безопасности в соответствии с системой ООН, еще долго будут давать о себе знать.

В ОЖИДАНИИ ПРИЗНАНИЯ

На политической карте мира сегодня имеется около 120 непризнанных государств, которые так или иначе затрагивают почти 60 стран. Только на территории Сомали насчитывается девять непризнанных государств. Наиболее известные такие государства и территории — Фолклендские (Мальвинские) острова, Республика Косово, Турецкая Республика Северного Кипра, Тайвань, Государство Палестина. На территории бывшего СССР это Приднестровская Молдавская и Нагорно-Карабахская республики, Абхазия и Южная Осетия.

МНЕНИЯ

Дмитрий Мирончик, начальник управления информации — пресс-секретарь МИД:
— В отношении спора между правительством Испании и правительством автономной провинции Каталония Министерство иностранных дел (нашей страны. — Прим. ред.) исходит из того, что данный спор является сугубо внутрииспанским делом и должен разрешаться мирным путем в рамках законодательства Испании.

Андрис Спрудс, директор Института внешней политики Латвии:

— Двойные стандарты в международных отношениях — это классика. Их просто невозможно избежать, потому что на практике существуют противоречивые принципы международного права, и зачастую невозможно их согласовать. Значит, по каким-то аспектам всегда будут разные подходы. Мы живем в мире, где идеальное должно быть с практическим применением, практическим измерением. Нет большого толка от идеалов, которые невозможно реализовать на практике, поэтому какие-то элементы двойных стандартов неизбежны.

Миша Джуркович, директор Института европейских исследований (Белград):

— Сегодняшние события — это логичные последствия действий Запада на протяжении последних тридцати лет. Запад последовательно поощрял сепаратизм и местный национализм. Он дал старт идеологии антиэтатизма, завел разговор о приоритете меньшинств и прав человека над государством. Италия — региональное государство, как и Испания, и некоторые регионы — Падания, Венето — уже требуют для себя большей автономии. Проблемы могут возникнуть и во Франции — в Бретани, Стране Басков и на Корсике.

osipov@sb.by