Виктор Альшевский — известный белорусский художник и при этом динамичный, остросовременный человек. Думаете, одно вытекает из другого? Отнюдь. Эти два таланта — живописца и человека — не всегда соединяются в личности. А у Альшевского пересеклись. Его темпы жизни всегда вызывают в нашей немного усталой столице почти предгрозовую ситуацию: он живет и работает на широкую ногу, и за ним, как за разрядом электричества, передвигаются огромные воздушные потоки (пресс–конференций, новостей, информационных поводов, в конце концов). Десятки персональных выставок в год (в том числе и зарубежных), личные путешествия «для развития души», преподавание в академии искусств, руководство центром современного дизайна на ЗАО «Керамин», написание и выпуск собственной книги и альбома на 400 страниц, и при этом — «на минуточку» — ежедневная работа в мастерской за мольбертом. Моторность Альшевского выражается и в том, что у него огромный круг знакомых, поклонников, почитателей, среди которых немало людей высокого положения — он один из известнейших людей Минска! И прошу не язвить, а вспомнить, что художник работает для публики, во имя публики. Он — на сцене, мы — в зале. Это он, художник, «гибнет всерьез» в каждой новой своей картине. Мы же, что мы?.. Ну остановимся, ну посмотрим... Не скупитесь на аплодисменты талантливому художнику...1. Как бы вы сами представили себя читателям?
— Как каждый художник, я индивидуалист. Но не затворник. Самому себе я кажусь вечным путешественником, человеком, шагающим по миру, чтобы собрать информацию — в том числе и о себе — и написать картину. В общем–то с каждой новой картиной я сам задаю себе вопрос: кто я есть на самом деле? Чтобы ответить на него, испытываю себя в обстоятельствах — это требуется для обновления души. Подумайте, у человека есть возможность рождаться заново — делать открытия, учиться! Либо, появившись когда–то на свет, лишь считать с тоской свои дни рождения.
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— Я жил в деревне и мечтал о далеком загадочном мире. Засыпая и просыпаясь под звуки Кремлевских курантов, бой которых доносился из вечно включенной радиоточки, меня, помню, очень манил большой мир... Почему, собственно, и дома, и в мастерской, и в моих картинах теперь часто присутствуют большие напольные часы: их звук, как запах детства...
3. В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— Я люблю потворствовать своим желаниям. Например, путешествовать. Я открыл для себя в Турции город ранних христиан Каппадокию: дома, как ульи, слеплены из песчаника, причем подземных этажей больше, чем наземных. Хочу вернуться, чтобы пожить там подольше. Это желание — роскошь, конечно, удовольствие. Но я чувствую, что не могу себе в нем отказать.
4. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— Педагогов, родителей, друзей. Но если человек сформировался уже как художник, то любое чужое мнение останется для него все–таки посторонним суждением.
5. На что не жаль потратить миллион?
— Почему миллион? Почему не 100, 500 миллионов? Мне недостаточно иметь миллион, чтобы потратить на то, что хочу. А хотелось бы рядом с нашей уникальной библиотекой построить, например, центр современных искусств.
6. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Это стремление и умение человека подняться выше обыденности, выше обстоятельств. Это терпеливость и сдержанность. И... это родословная, конечно. В том понимании, что человек без корней, в принципе, ущербен.
7. Что вам легче — подняться в 6 часов утра или лечь спать в 4?
— Все зависит от цели. Но если по привычке, то ложусь очень поздно. Хотя подняться в 6 утра — сознаю — намного качественнее, продуктивнее. Когда я пишу свои дневники, то поднимаюсь вообще в 4 утра.
8. Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— Это нереально. И неуместно. Надо же делать поправку на среду, в которой находишься.
9. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Я считаю, что не могло не оказать. Небо оказывает влияние на всю природу, в том числе и на рождение человека.
10. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— В доме или в квартире? Собаку — во дворе у дома, кошку — в доме и во дворе. Так было у меня в родительском доме в деревне.
11. От кого вы устаете больше всего?
— От мелочей жизни: машина испортилась, подрамники закончились, краски новые нужны... Я устаю от второстепенных занятий.
12. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Думаю, да, раз жизнь на планете не остановилась до сих пор. Каждый человек на земле подтверждает это фактом своего появления на свет. И вечная любовь не принадлежит кому–то одному, она — достояние всего населения земного шара.
13. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Самолет — это быстро и доступно. Самолеты разбиваются, но в общем, как подсчитано, на них гибнет не больше людей, чем в наземных катастрофах. Но люблю я автомобиль! Возможность остановиться, осмотреться — у меня больше ассоциативности с миром, когда я еду в машине. Первую поездку в Италию я совершил именно на автомобиле — 6 тысяч километров за 10 дней! В конце накопилась такая колоссальная усталость и в людях, и в металле, что машина загорелась! В довершение сломались щетки — это было, по закону подлости, ночью: дождь, «шалёны» ветер... А перед этим во Франкфурте–на–Одере ночью, помню, была встреча с полицией. Мы никак не могли устроиться в гостиницу и «нарезали» по улицам города круг за кругом. Нас моментально заметили, прижали к бровке дороги: «Руки на капот!»
14. Кто ваш самый близкий друг?
— Жена. Поскольку переносит все тяготы моей судьбы. Мы ведь часто не способны сделать счастливым любимого человека — досаждаем своим характером, претензиями... Жена — это близкий друг, потому что как никто другой выносит все на своих плечах.
15. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Я в них даже не сомневаюсь. Еще 500 лет назад мы не предполагали возможностей XXI века, а теперь собираемся продлевать жизнь — клонировать человека. А какие открытия ждут нас еще через 500 лет? Внеземные цивилизации существуют, но мы их не открыли еще потому, что не смогли бы постичь.
16. Ваш идеал женщины?
— Идеал женщины я создаю в каждом своем портрете — сейчас все они на выставке в Дрездене.
— И везде, по–моему, сквозят черты одной и той же женщины...
— Да, моей жены. Больше, меньше — ее образ у меня уже в подсознании. Естественно, он часто проявляется в моих картинах.
17. Как вы проводите свой отпуск?
— Последнее время хуже... Загружен работой настолько, что не хватает времени, чтобы уехать, «оторваться» и полежать на песке. А это самая правильная форма отпуска.
18. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Подлости, предательства?.. Но настоящие друзья не совершают таких проступков! Я вот думаю о другом: что мы имеем право требовать от друзей? Вправе ли мы от них ожидать того, на что сами не способны? Вообще, не дай Бог оказаться в ситуации, когда стоишь перед вопросом: «Прощать не прощать?»
19. Что такое, по–вашему, лень, а что — душевный покой?
— Лень — это равнодушие к жизни, нежелание напрягаться. А говоря о душевном покое, я вспоминаю Диогена, который жил в бочке и на вопрос Александра Македонского, чего ему не хватает для счастья, ответил: «Отойди от солнца!» Лень — это пассивность; душевный покой — целая философия, отношение к миру.
20. Если у вас свой огород или дачный участок, то какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Дача есть у тещи, только вчера семьей вернулись оттуда. Специально ездили, чтобы посмотреть на цветение лилий, как японцы — на цветение сакуры. Лилии в этом году огромные, почти двухметровые цветы–исполины, я часто пишу их в своих картинах как символ чистоты женского образа.
21. Будь вы главой государства, что бы вы сделали в первую очередь?
— Я психологически не готов к этому вопросу: я никогда не испытывал желания управлять страной. Люди, стоящие у руля государства, не случайно становятся на это место — значит, у человека есть определенная земная программа, которую он должен выполнить. Это не каждому дано. Я могу говорить и отвечать только за свое искусство.
22. А врагов вы себе успели нажить?
— А кто такие, наши «враги»? В жизни, сами понимаете, идет жесткая конкурентная борьба. Есть вызовы, которые затрагивают твое спокойствие, твои интересы, достоинство, наконец. Ты защищаешься, а те, кто не поддерживает тебя, становятся твоими противниками. Наверняка они у меня есть.
23. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Я никогда в жизни не сожалел о том пути, который выбрал.
24. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Мне всегда кажется, что недостает возможности быть в мастерской подольше. Хочется быть в работе бесконечно. А в материальном мире, как обычно, всегда чего–то не хватает.
25. Когда вы последний раз хохотали от души?
— От души, значит, в момент истинного расслабления. Именно поэтому довольно трудно фиксировать в такие моменты, что вызывает бурный смех, что — нежность, что — грусть...
26. При каких обстоятельствах вы познакомились с нашей газетой?
— «Советскую Белоруссию» я помню столько же, сколько помню себя.
27. Как вы относитесь к наблюдению А.П.Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Да, я согласен, эти люди бывают и смешны, и наивны, и утомительны. Их творческие судьбы, по большому счету, никого не интересуют. Тем не менее они выполняют уникальную миссию: создают тот огромный питательный слой в пространстве и времени, из которого иногда — редко, но вырастает гений. Их маленькие судьбы перерабатываются, чтобы «выстрелить» раз в столетие тем же Чеховым или Толстым.
28. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Меня называли Моряком! Из–за моих фантазий о неизведанном. И второе прозвище было — Художник, потому что я рисовал с тех пор, как только помню себя. Первый громадный конфликт случился именно из–за моей «любви к искусству». Брат собирал этикетки от спичечных коробков. О, вы не знаете, что значили в свое время этикетки для деревенского мальчишки! Богатство. Коллекция, где отдельно — мир птиц, отдельно — мир памятников и т.д. А сколько труда стоило грамотно отодрать их от коробка и не порвать... И вот однажды я без спроса променял коллекцию на тюбики масляных красок и картинки, которые сосед нарисовал этими красками на бумаге прямо пальцем — кисти у него не было. Но я никогда в жизни не видел таких ярких красок, я был на вершине восторга: нюхал, смотрел на яркие «плямы» на бумаге... А потом появился брат и жестоко меня «репрессировал»... И он был прав.
29. Не рискнете предсказать, какие перемены ожидают нашу страну через год?
— Глобальных перемен не будет. А удорожание жизни — это естественно, ведь общество стремится все к большему комфорту.
30. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— И в мастерской, и дома, и в академии. Но лучше всего на выставках — своих и коллег.
31. В какой стране вам хотелось бы побывать и почему?
— В Камбодже. Европа изучена мной и по книгам, и в поездках пласт за пластом. А в Камбоджу, чтобы увидеть собор в джунглях Ангкор–Ват — памятник кхмерской культуры Х века, я собираюсь съездить уже 30 лет. Этот регион, а также Мексика стоят у меня в «плане мероприятий».
32. А какие книги, по–вашему, надо прочесть всем?
— Чем больше, тем лучше. Разве что хотелось бы посоветовать включить в список и две мои (смеется): «Впечатления равновесия...» издательства «Мастацкая лiтаратура» и мой новый художественный альбом на 400 страниц.
33. У кого конкретно и что именно вы спросили бы в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— Аристотель, Диоген, Фидий, который построил Парфенон в Древней Греции, а потом был жестоко наказан за то, что изобразил там где–то в углу свое собственное лицо: творец должен быть безвестен! Я бы у него спросил: каково это, оставаться в тени? У Леонардо я бы тоже много чего спросил — художник с такой практической жилкой мне очень близок. И, пожалуй, завоевателя Александра Македонского хотел бы увидеть. И не спрашивать ни о чем, а послушать.
34. Вы хорошо знаете свою родословную?
— Я знаю ее до прадеда. Пытался изучать дальше, но война уничтожила много корневых стволов. Конечно, фамилия Альшевский принадлежит нашим землям. Думаю, Альшевские в древности были воины и рыцари, вот и двое моих братьев — военные: один в милиции подполковник, другой — полковник армейский, и я в свое время в суворовское поступал. А сейчас часто люблю рисовать «железо» — латы, мечи, шлемы, трубы. Историческая память, видимо, зовет.
35. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Рождение детей. Яну уже 27, Виктории — 14.
36. Есть ли у вас любимое занятие, помимо основного рода деятельности?
— Думаю, что мои книжки, мои путевые заметки. С детства, где бы ни был в пространстве, я записывал свои впечатления — в аэропорту, в дороге на привале. В принципе, рисование идентично писательству — хотя формальные системы разные, но в обоих случаях прежде всего моделируешь сюжет. У меня иногда даже случается конфликт, чему отдать предпочтение. С некоторых пор я получаю большое удовольствие от ручки и бумаги, потому что в сознании открываются какие–то другие «створки».
37. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Нормально я себя чувствую! Я возглавляю центр современного дизайна на «Керамине», куда приходят ребята после академии. Мы разрабатываем новые направления современной керамики: в конце сентября «Керамин» будет участвовать в интернациональной выставке в Болонье, в Италии, с новыми коллекциями плитки. Я вижу в молодых наше будущее. Смотрите, за довольно короткий период именно молодые люди, их субкультура повлияли на изменение нашего сознания. Поэтому мы не должны «мертво» стоять на постаментах, надо общаться с ними как можно ближе, чтобы самим развиваться.
38. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— Я не знаю, насколько это есть неудовольствие, но требовательность к себе и тем задачам, которые ставлю в жизни и искусстве, я испытываю постоянно. Жажда совершенствования, вот, пожалуй, как это называется.
39. Рок–музыка, это надолго? По–вашему...
— Рок–музыка — с одной стороны, это этап развития человечества. С другой стороны, она существовала всегда — в ритмах национального бубна, барабана и т.д. Человек должен выбрасывать нереализованную энергию. Рок–музыка — это наше коллективное бессознательное, разгрузка «второго этажа».
40. Ваше любимое блюдо?
— Неповседневное.
— Футбольная команда?
— Очень выразительная хоккейная команда «Керамин».
— Танец?
— Классический.
— Запах?
— Чистоты, воздуха.
— Время года?
— Начало осени, сентябрь. Месяц моего рождения.
— Цветы?
— Лилии, розы.
— Любимый наряд?
— Национальный костюм.
— Праздник?
— Народные праздники — Купалье, «Деды», Коляды.
41. Можете назвать то место на земле, которое вам всего милее?
— Естественно, Минск, поскольку здесь происходит мое профессиональное развитие.
42. Часто ли вам приходится одалживать у кого–то деньги?
— Мне кажется, сейчас все человечество живет в кредит. Любой большой проект — это кредит.
43. Каково ваше отношение к конкурсам красоты?
— Как любое шоу, это — зрелищно. Плюс попытка найти пропорции красоты — что ж, прекрасно!
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, к лучшему»?
— Наверное, нет. Все–таки на земле происходит очень много бесконтрольного — цунами, вулканы... Хотя в природе, видимо, нет ничего случайного — но постичь это и смириться — трудно.
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— О собственном здоровье я забочусь, как и многие: когда грянет гром... К сожалению, я больше эксплуатирую организм, чем прислушиваюсь к нему.
46. Летаете ли вы во сне?
— Да, у меня очень красочные сны. Я несколько раз собирался совершить паломничество в Вечный город и видел уже его во сне: город накрыт куполом из света и я поднимаюсь вверх в пространстве насыщенного золотом цвета.
47. Когда у вас плохое настроение, вы что делаете?
— Я всегда пытаюсь осмыслить, что происходит. А потом иду в мастерскую и работаю. И тогда забываю о проблемах. А потом, если вспоминаю о настроении, удивляюсь, как мог поддаваться такой слабости.
48. Вы часто пишете письма?
— Всю жизнь. Сначала родителям — на бумаге. Теперь человечеству — на холстах: свои картины я также считаю письмами–посланиями. Будут читать — не будут...
49. Верите ли вы в лучшее будущее наших детей?
— Конечно! Сегодняшний ребенок по сравнению с той эпохой, в которой в детстве жил я, — разве это не огромный качественный рывок? Хотя мы нечасто сознаем положительные перемены, плачемся: нам всегда по–хорошему мало.
50. Вопрос, который вы хотели бы задать себе сами? И ваш ответ...
— Это вопрос о своей лучшей картине и, таким образом, о смысле своей жизни... И ответ пока впереди.
