Нетусовочный человек Сергей Дорофеев

Шеф–редактор и ведущий программы «Наше утро» на ОНТ, по вечерам в пятницу перевоплощающийся в ведущего «Серебряного граммофона», настолько безупречен во всем, что касается имиджа, что поневоле хочется уличить его в каком–либо поступке, подтверждающем, что ничто человеческое ему не чуждо. В то время как его коллеги по телеэфиру пытаются удержать зрительский интерес эпатажными нарядами, участием в реалити–шоу и откровенными интервью, Дорофеев по–прежнему не дает ни малейших поводов для светских сплетен. И тут я узнаю, что судьба «Серебряного граммофона», продержавшегося в эфире ОНТ два года, под угрозой.

А спровоцировал все это Сергей Дорофеев!

— Наверное, как раз таки у меня самое большое желание что–то поменять в этом проекте, — подтверждает Сергей. — Видимо, пришло время вводить ценз творческой состоятельности для артистов... На какое–то время мы с руководством канала решили отказаться от голосования — теряется объективность проекта. Как выяснилось, голосуют в основном школьники, всем остальным голосование в этой программе перестало быть интересным. Вдобавок оказалось, что некоторые артисты, даже группы артистов, располагали собственной армией голосующих поклонников, в результате практически никому не известная артистка выходила в лидеры, в то время как «J:Морс» довольствовались десятым местом... Но делать хорошую мину при плохой игре не в моих правилах.

— То есть вы больше не будете ведущим этого проекта?

— По крайней мере, в течение ближайшего времени мы с Машей Лемешевой остаемся ведущими «Серебряного граммофона». Но теперь это будет концертный вариант, без голосования, с живой аудиторией, с хорошим светом. Будет больше движения, динамики, за счет чего сократится ее хронометраж, и это, на мой взгляд, правильно. Дальнейшее мое участие в программе зависит от того, насколько существенные перемены в ней произойдут. В любом случае мы уже записали 100 новых клипов и будем их ротировать для поддержки наших артистов.

— Так много новых песен и новых имен?

— Отдельное спасибо нашему исполнительному продюсеру Дарье Закировой и ее коллегам — сколько музыки нам всем пришлось прослушать, отбирая песни для этих клипов! Откровенно говоря, многое вызывало улыбку, а чаще — слезы. К сожалению, некоторые думают, что достойны появиться в эфире, если сели вечером с гитарой на кухне и записали некую песню вот с этим кухонным эхом. У нас ведь большинству молодых исполнителей ни за что не стыдно. Я довольно давно в музыкальном эфире и еще во время своей работы на радио хотел пожелать начинающим артистам больше самокритики. Но это такой глобальный вопрос, что нужно отдельно копаться в его природе...

— А вы покопайтесь.

— Когда я работал на радио, часто отмечал, что на 12 — 14 песен в час в плей–листах значится всего один белорусский трек. Страна в центре Европы, не имеющая своей музыкальной культуры, — это, конечно, не дело. Но почему ввели квоту сразу 75 процентов для отечественных исполнителей? Да, нам нужно три четверти белорусской музыки — в идеале. Но рынок оказался к этому не готов. На тот момент у нас не было ни одного продюсерского центра, который реально занимался бы промотированием исполнителей, их ротацией в радио– и телеэфире. С одной стороны, появилось много перспективных людей, которые раньше не могли пробиться. Но вместе с ними пришли и те, которые только думают, что могут петь. И вот сейчас, как мне кажется, самое время остановиться и попытаться понять, что нам действительно нужно. Как бы ни ругали советскую эстраду, но случайных людей там было мало или не было вообще. Чтобы пробиться, нужно было выиграть один конкурс, другой конкурс... Вот у нас часто приводят в пример Францию, где когда–то также ввели квоту для своей музыки. Но одновременно французы стали создавать продюсерские центры, посредством налоговых и других льгот сделали так, что заниматься французской музыкой стало выгодно. Музыка — это продукт, а значит, при его производстве должен вставать вопрос рентабельности. А у нас что получается? Человек приносит песню на радио, ему там прямо говорят, что качество оставляет желать лучшего. «Так я знаю, — отвечает человек. — Но зачем мне тратить на запись этой песни, допустим, 10 рублей, если я могу потратить 5 и вы все равно ее возьмете?»

— Но определить стандарт качества в любом из искусств невозможно!

— Качество определяет сам рынок. Если у исполнителя плотный гастрольный график, если его гонорары растут, значит, он делает качественную музыку. Радийная ротация — не показатель успешности. Кстати, теперь уже не только мои коллеги — радийщики, телевизионщики, но и люди, которые принимают решения, согласны, что несколько перебрали мы с этими процентами. Возможно, имеет смысл уменьшить квоту хотя бы до 50 процентов, как это сделали в Киеве?

— Вижу, что тема для вас наболевшая... Давайте поговорим о личном? Все уже знают, что вы не муж и не брат Ирины Дорофеевой, тем не менее у вас есть сестра...

— Да, у меня есть сестра, очень дорогой для меня человек. Мы родились с ней в один день и один год, с детства вместе, и сейчас я очень по ней скучаю, поскольку вижу не так часто, как хотелось бы. Но любые личные вопросы я стараюсь ни с кем и никогда не обсуждать.

— Значит, вашим поклонницам и дальше придется гадать, роман у вас с Натальей Радиной или все–таки нет?

— Пусть я буду интересен аудитории как телеперсонаж, а что творится у меня дома, с кем я общаюсь и так далее — мое личное дело. Если бы я хотел привлечь к себе внимание, ходил бы по тусовочным местам и делал все, чтобы обо мне писали и говорили. Но у меня другие интересы. К счастью, мое главное хобби совпадает с моей работой. А вся эта бутафория вокруг публичных людей... Ну надел ты вчера лаковые ботинки — и о тебе все говорят. А сегодня снял их — и о тебе забыли. Хорошо бы, чтоб тебя знали не только по ботинкам...