Обычный сельский паренек из деревни Верхняя Липовка Сосновоборского района Пензенской области никогда не думал, что с малой родиной его навсегда разлучит война, после которой оставшиеся годы жизни он посвятит Беларуси. В Поволжье Иван Феоктистов прожил всего 17 лет. Детство тяжелое, родители трудились в колхозе и воспитывали 12 детей, четверо из которых умерли от голода.
— В 1941-м окончил семь классов, и меня отправили за 15 километров от дома в пионерский лагерь. А там походы, соревнования, конкурсы… 22 июня пригласил родителей на наш концерт художественной самодеятельности. Где-то к обеду объявили о нападении Германии. Родители в ужасе забирали детей домой — кого на телеге, кто пешком шел. По возрасту я не подходил для мобилизации, мне 14 с половиной лет было. Был занят на пилке и разработке строевого леса, копке и разработке осмола, химзаводе, летом пас овец и коров. Осенью 43-го с мальчишками-одногодками пригласили в райвоенкомат, чтобы обучить азам военного дела. Впервые пришлось столкнуться с винтовкой-трехлинейкой, пулеметом «максим», гранатами…
В декабре того же года, как только парню исполнилось 17, военкомат направил его в воинскую часть. До сих пор в памяти остались проводы. Мать ему с собой в котомку положила буханку овсяного хлеба из непросеянной муки с мякиной. В лютый мороз и пургу пешком в лаптях Иван шел семь километров до станции Елюзань. Оттуда на поезде почти до Пензы и снова пешком до воинской части.
— Я в своих тряпках на ногах шел темнотой по глубокому снегу. Издалека увидел огоньки части, а позже заметил землянки. Это и было воинское расположение 98-го запасного стрелкового полка. Замерз, голодный, спать хотел. Котомку под голову положил и уснул, а утром она исчезла. Командир ее нашел, внутри все в целости, лишь хлеб кто-то отщипнул, но есть не стал. Это я привык к тому, что он ужасный на вид был и абсолютно безвкусный. Просто у нас дома другого не было.
Лапти на ботинки рядовой Феоктистов сменил через две недели. В полку стал изучать ротный и батальонный минометы, технику рукопашного боя. Через 3,5 месяца его направили под Горький в 1-ю учебную минометную бригаду. Муштровали до изнеможения, там же он познакомился с БМ-8—48 и со своей «катюшей» — бесствольной системой полевой реактивной артиллерии БМ-13. На плацу, окруженном стеной леса, 5 мая 1944 года принял военную присягу. Вскоре в теплушках фронтовое пополнение отправили сначала в Москву, оттуда в новом обмундировании и с сухпайками — на запад. В Ровенской области прибывших минометчиков зачислили в ряды 17-го гвардейского минометного полка 2-го стрелкового корпуса II Украинского фронта. В батарее и расчете были и казахи, и узбеки, и русские с украинцами, и белорусы.
Иван Степанович, увлекшись разговором, так подробно описывал устройство установки, что казалось, он и сейчас легко сможет с ней справиться:
— Реактивные мины весили 56 килограммов, по 64 — термитные, а в ящике два снаряда. Помню, поначалу сил поднимать их не хватало, никак не мог после голода откормиться. Заряжающим со мной поставили здорового 40-летнего мужика из Костромы по фамилии Шишкин. Он брал снаряд за головную часть, а я за стабилизатор. Для установок сначала выкапывали ниши, а потом рыли для себя траншеи. Бывало такое, что не успевали окопаться, как по нам начинали бить. В ответ мы стреляли, снаряды могли преодолеть расстояние до 9 километров. Залпы «катюши» гремели даже на улицах городов. О страхе не думали. Единственный раз помню, как при бомбежке немецкий самолет сбрасывал какие-то контейнеры. Падая, они издавали ужасный душераздирающий звук, от которого мороз по коже, и, не долетая несколько метров до земли, раскрывались. Из них вылетали десятки, а может, и сотни гранат или бомбочек. Вот тогда было страшно, да так, что закрывали голову руками. У меня до сих пор метки остались на руках от ранений осколками.
В составе 17-го Черкасского Краснознаменного гвардейского орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого минометного полка реактивной артиллерии Иван Феоктистов освобождал Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, Чехословакию. Личный состав воинского подразделения получил 15 благодарностей Верховного Главнокомандующего Сталина. В перерывах между боями учился навыкам наводчика и водителя «катюши». На фронте в декабре 1944 года Ивана приняли в комсомол, билет вручили ночью, он хранит его до сих пор. Однажды захотелось послать свое фото в военной форме с погонами родным. Чтобы сфотографироваться, пришлось отдать две пайки хлеба. Увы, несколько лет назад во время поездки у него украли чемодан, где лежал фотоальбом и личный военный дневник. До сих пор переживает…
— Меня на пост отправили. В два часа ночи со стороны старого замка (он от нашего расположения левее находился, на возвышенности) началась стрельба, послышались крики. Я разбудил командира батареи Кириллова. Тот выскочил с пистолетом, все ведь подумали, что немцы нас обошли. Потом услышали, что кричат: «Победа! Победа!..» Тогда и мы стали кричать и обниматься. Были невероятное волнение и радость от осознания того, что этот ужас закончился. Но потом еще недели три добивали фашистов. В горах Моравии прочесывали лес, где прятались остатки банд. Последние залпы из «катюши» дали возле глубокого ущелья, а из леса потом вышла с белыми тряпками и поднятыми руками целая толпа гитлеровцев. Вот тогда для нас и закончилась война.
Перед отъездом из Чехословакии домой провели дружеский футбольный матч в Кошице — между сборной города и бойцами полка. На Родину возвращались на своих «катюшах», Феоктистов уже сидел за рулем. Ехали долго, машины были добитыми и изношенными. Во Львове героев-освободителей пригласили в оперный театр на «Наталку Полтавку». На частых привалах не обходилось без песен и мини-концертов под гармошку и гитару. Запевалой был наводчик Валя Сенцов, не отставал от боевого товарища и Иван Феоктистов. Вспоминая об этом, мой собеседник тихонько затянул строчки старой любимой песни: «К тебе сквозь туманы, леса и поляны лети, мой конверт голубой. Лети, мой листочек, конверт-голубочек, в тот дом, где прощались с тобой…»
Ивана Степановича после войны призвали на службу в армию. Демобилизовавшись в 1949-м, приехал в полуразрушенный Кричев к старшей сестре Татьяне, которую в 46-м направили сюда восстанавливать народное хозяйство. Первое время жил у нее, пока не обзавелся собственным. Работал инструктором Кричевского райисполкома, затем первым секретарем райкома комсомола, инструктором и председателем внештатной парткомиссии райкома партии. В этом городе познакомился с будущей супругой, она работала тогда провизором в аптеке. Прожили вместе 65 лет. Воспитали троих детей, дождались 8 внуков и 9 правнуков. Правда, дети сейчас живут в Москве и Белгороде, рядом остались родные сестры Ивана Степановича, 83 и 95 лет. Еще две в России. К сожалению, супруга ушла из жизни в 2017 году.
— Я 73 года посвятил Беларуси, — говорит ветеран. — Для меня это вторая родина, которую я люблю всем сердцем.
Помогая надевать китель, чтобы сфотографировать, пошутила: «Он же тяжелый, как снаряд БМ-13». Иван Степанович улыбнулся и ответил: «Даже если бы на нем висело две медали, он был бы тяжелее. Не далась победа легко».
chasovitina@sb.by
Фото автора
