Почему американские дипломаты хотели бы продолжить беседы с белорусским коммунистом
Состоявшийся в середине июля в Минске воссоединительный съезд КПБ и ПКБ вызвал широкий общественный резонанс и привлек интерес к нему не только сторонников социалистической идеи. Уже через четыре дня после съезда по инициативе и просьбе сотрудников Посольства США в Республике Беларусь в офисе ЦК КПБ состоялась встреча американских дипломатов с секретарем ЦК КПБ Георгием Атамановым. С достопамятных советских времен это, пожалуй, первая такая встреча, когда заокеанские гости проявили интерес к компартии, выражающей государственные интересы. Чем был вызван этот интерес, наш корреспондент и попросил рассказать Георгия Атаманова.
— Прежде всего, Георгий Петрович, хотелось бы узнать, кто принимал участие в ней с американской стороны?
— В беседе участвовал глава политического и экономического отдела посольства США Дерек Хоган и второй секретарь посольства Стивен Гиллен. Хотя предварительно договаривались, что в беседе будет участвовать только третий секретарь посольства. Но, в принципе, это мало бы изменило нашу беседу. Американских собеседников фактически волновало одно и то же: судьба ПКБ и ее руководителя после воссоединительного съезда компартии и, конечно же, то место, которое может занять в политической жизни республики Коммунистическая партия Беларуси.
— То есть может ли она в перспективе стать, как сейчас модно говорить, партией власти?
— Возможно.
— Вернемся к их тревоге по поводу судьбы ПКБ. Чем она вызвана?
— По крайней мере, не заботой о развитии коммунистического движения в нашей республике. Если кто-то у нас еще не понимал, то американцы хорошо видели, что деятельность ПКБ и особенно ее верхушки носит не просто антикоммунистический, а антигосударственный, антинародный характер. Последней каплей, переполнившей чашу терпения всех чест-ных коммунистов, стало участие Калякина в руководстве штабом кандидата в президенты от самых оголтелых националистических сил республики. Сейчас «единый» и его начштаба пытаются убедить прежде всего международную общественность, что очередное, пожалуй, самое сокрушительное поражение они потерпели в силу разного рода субъективных причин. Но даже американцы стали понимать, что оппозиция раз за разом терпит поражение в силу, прежде всего, объективных причин, ее полной оторванности от интересов и проблем своего народа. Если говорить попросту, то она сражалась с белорусским народом, а потом уже с Президентом, который является его олицетворением и защитником.
— Как реагировали на это ваши собеседники?
— Нормально реагировали. Это ведь грамотные, в совершенстве владеющие русским языком специалисты. В душе-то они понимают, что оппозиционные деятели, которые толкутся в западных посольствах, или когда их вывозят на гастроли по ближнему или дальнему зарубежью, предоставляют возможность выступить с какой-нибудь трибуны, мягко говоря, врут безбожно. Но идеологическая и политическая заданность не позволяет американцам искать истину для более-менее объективного восприятия и оценок жизни в нашей республике. Но то, что работники посольства США Хоган и Гиллен захотели выслушать и другую сторону, мне кажется весьма симптоматичным. Хотя мы и не склонны на этот счет обольщаться.
— И все-таки, думаю, основной вопрос, который интересовал американцев, — станет ли в Беларуси объединенная компартия партией власти?
— Действительно, их интересовало, сколько коммунистов в парламенте, Совете Республики. Я признался, что мало, всего 21 человек. Но если учесть, что от всех остальных 16 партий в Палату представителей прошло всего 4 человека, то это кое о чем американцам говорит. Мы активно участвуем в политическом процессе. Я своим собеседникам сообщил, что во время прошедших президентских выборов из более миллиона собранных за Александра Лукашенко голосов более ста тысяч собрали коммунисты. То есть наша партия одна могла выдвинуть его президентом. И если БСДПГ, которая уже год занимается внутренними разборками, а Лебедько из ОГП или тот же «единый» больше находятся на Западе, чем дома, то каким влиянием они могут пользоваться, например, на тракторном заводе, в каком-нибудь учебном заведении, в колхозе… Да никаким. И перспектив ни у них лично, ни у их партий при всей вашей финансовой поддержке в Беларуси нет, и даже в отдаленной перспективе не предвидится.
— Кстати, как американцы восприняли ваше заявление о финансовой поддержке оппозиции?
— Весьма болезненно. Даже оскорбились. Мол, первый раз когда вы сказали, что мы поддерживаем белорусскую антигосударственную оппозицию, мы промолчали, второй раз тоже стерпели. Но когда вы сказали об этом в третий раз, мы хотели бы спросить, а откуда у КПБ финансовые ресурсы? Чтоб сгладить этот момент, я посоветовал им внимательнее читать решения конгресса США, где черным по белому написано, сколько миллионов долларов отпустила Америка в 2006 году белорусской оппозиции. А что касается КПБ, объяснил. Вот вы говорите, что это чуть ли не президентская партия. Но вы же видите офис, в котором мы находимся. И даже его мы только арендуем. Платим за свет, телефон, за лифт… За все. У нас пять с половиной тысяч членов партии. Они платят взносы – один процент от дохода, будь это от заработной платы, предпринимательской деятельности, стипендии или пенсии. Других доходов у нас нет, и Законом «О политических партиях» нам запрещено от кого-либо, тем более от иностранцев, получать деньги. Кстати, мы выпускаем газету «Коммунист Беларуси». Американское посольство может подписаться на нее и тем самым легально оказать нам помощь.
— Они обещали подписаться на вашу газету?
— Нет, просто попросили экземпляр. Конечно, мы его дали. Хотя выпускаем газету тиражом в 2,5—3 тысячи экземпляров. Больше, а это накладные расходы (бумага и печать), осилить не можем. Но тот же Калякин во время выборов выпускал свою газету тиражом в 100 тысяч. Подписки на нее нет, и ее раздавали бесплатно. Откуда у них на это деньги? Американцы не смогли или не пожелали на это ответить.
— О чем вы договорились с американцами?
— Глава политического отдела посольства США Дерек Хоган, несмотря на высказанные ранее обиды, пожелал продолжить наши беседы. Я не возражал. Переубедить мне их вряд ли удастся, но ясность в какие-нибудь вопросы внести можно попытаться.
