Читаю оперативные сводки. МЧС уже традиционно сообщает, что в очередной деревне на собственной кровати сгорел очередной курильщик. Естественно, в пьяном виде. Такие случаи уже настолько привычны, что мне порой кажется — те, кто пишет сообщения, уже давно выработали специальную, как говорится у журналистов, «рыбу». Вставляй в заранее приготовленный текст название населенного пункта и возраст жертвы. Больше ничего менять не нужно, даже статус «безработный».
Иду дальше. Чем порадует МВД? В электричке задержан безработный, перевозивший 400 граммов марихуаны. На чужой даче поживился продуктами «временно безработный». Угнал трактор с мехдвора «нигде не работающий». Нанес тяжелые ножевые ранения своему другу… Опять безработный. Мне кажется, что там, в том самом вольном и до дурной хмели «безработном мире», существует какой-то свой, совершенно особый уклад жизни. И его главная составляющая часть — криминал. Даже не потому, что жить этим людям тоже на что-то надо, а потому, что желание не работать ослабляет все остальные, заложенные природой, чувства, ломает и свои, и судьбы тех, кто оказался рядом, разрушает семьи. Вот и не вспомнить о материнских и отцовских чувствах.
Беседуя с председателем суда Октябрьского района Витебска Евгением Буруновым, я затронула эту тему. В принципе, заранее предугадала и ответ. Да, действительно, каждый второй подсудимый по уголовным делам — из числа неработающих. Нет, признаются в тунеядстве, конечно, не все. Кто-то сообщает о неофициальном якобы трудоустройстве, кто-то ссылается на временные заработки в России. Но никому из них судьи не могут назначить наказание в виде исправительных работ, приходится использовать другие методы, вплоть до ареста.
Как-то готовила статью о бомжах. Тех самых, что каждый день на свалках копаются, спят в подвалах и упорно не желают даже на зиму перебираться в специальный приют. Для таких «идейных» проще под забором замерзнуть. Поинтересовалась тогда: а если бы вам сейчас жилье дали, работу, решились бы вы изменить свой образ жизни? Честно признаюсь, бомжи надо мной посмеялись… К своему удивлению, я узнала, что у большинства из них и жилье есть. Только они тем не менее предпочитают вести кочевой образ жизни. Интереснее, мол, так.
Конечно же, большинство из тех, кого сегодня предлагается считать тунеядцами, с бомжами ни в какое сравнение не идут. Они умнее, хитрее и разборчивее. Но, может быть, тем и опаснее? Эти люди не отказываются от благ цивилизации, берут максимум от государства и… ничего не дают взамен. Нет-нет, я вовсе не хочу всех их назвать преступниками. Но, увы, статистика говорит сама за себя. Повторюсь: каждый второй осужденный — из числа безработных. Но пользоваться только статистикой было бы глупо. Взгляните вокруг, и вы увидите истинное лицо того самого иждивенчества. В реанимационных отделениях больниц тоже, считай, каждый второй — безработный. Врачи, тратя миллионы государственных, а значит, наших с вами денег, упрямо вытаскивают их с того света. Ожоги, переломы, панкреатиты, переломанные по пьяни черепа, порезанные при криминальных разборках внутренности… А они, выйдя за ворота лечебного учреждения, вновь идут в свой, тот самый «свободный и безработный», мир. Хуже, когда эти люди калечат не только себя, но и окружающих.
Недавно в областной больнице узнала жуткую историю. Несколько лет вполне здоровый 40-летний мужик из Витебского района жил за счет мамы-пенсионерки. Пил, курил, сожительствовал с кем ни попадя. А тут она отказалась выдать ему очередное довольствие. За такое невиданное своеволие отпрыск избил родительницу до неузнаваемости. У пациентки — черепно-мозговая травма и амнезия. Бабушка не может ориентироваться в реальности, круглые сутки напролет громко зовет каких-то неведомых родственников. После двухнедельного выхаживания в реанимации ее пришлось перевести в психиатрическую больницу. А в уже опустевшую палату тогда и заявился сыночек — впервые решил проведать маму. Потребовал отчета от медсестер, возмущался, что его не нашли и не известили о переводе. Оказалось, что накануне суда ему просто нужно было подписать заявление — мама, мол, никаких претензий к сыну, отрабатывавшему на ее щупленьком теле приемы бокса, не имеет. «Меня же теперь посадят из-за вас!» — возмущался в адрес медиков посетитель.
Считаю, что временную безработицу, которая может иметь место во время поисков, скажем, лучшего места, никак нельзя путать с устойчивой позицией осознанного иждивенчества. Жизнь за счет родных и близких, а также за счет государства до добра не доводит.
И, наверное, если появится закон, затрудняющий каждому из нас переход этой тонкой грани, он сможет уберечь не только судьбы самих безработных, но и тех, кто находится рядом с ними.
a_veresk@mail.ru
