Еще в давние советские времена для мелких воришек придумали безобидное и несколько оправдательное слово «несуны». Может, потому, что масштаб явления был настолько велик, что бросал тень на чистый облик строителя коммунизма, и с идеологических соображений записывать всех пойманных на производственном воровстве в преступники было не с руки.
Их прорабатывали на собраниях, клеймили позором в стенгазетах и линчевали на товарищеских судах, но назавтра все, как ни в чем не бывало, повторялось. И даже в мультике практичный Кот Матроскин хвастался своим дядей, якобы приславшим посылку в Простоквашино: «Он на гуталиновой фабрике работает, у него этого гуталину — ну просто завались...» Фраза не резала слух ни детям, ни взрослым, и цензоры не моргнув глазом оставили ее даже в детском мультфильме.
И в слова «все вокруг колхозное, все вокруг мое» из известной песни вкладывался подтекст, не оставлявший никаких сомнений: тянуть домой можно все, что попадется под руку. И тянули, притом чаще всего безнаказанно.
Сегодня воровство на производстве называется своим именем. Хотя его масштабы и несколько уменьшились, тем не менее оно наносит значительный ущерб государственной собственности. На правонарушения толкают факторы, описанные так называемым «треугольником мошенничества»: есть условия и возможности, есть давление внешних обстоятельств (чаще микроклимат в коллективе) и есть мотив самооправдания (все так делают, зарплату не дают и т.д.).
На промышленных предприятиях с усиленной охраной воришек, несущих через проходную от пакета стирального порошка, куска мыла, килограмма гвоздей до тросов, кабелей и электромоторов, задерживают ежедневно. В сельхозорганизациях проконтролировать нечистых на руку сложнее. Чаще всего сельчане «интересуются» электрооборудованием зернотоков, запчастями для автотракторной техники, горюче-смазочными материалами, кормами для животных, минеральными удобрениями и химикатами. Более трети краж совершается на фермах. В МВД отмечают, что проблемными воровскими местами стали также склады, КЗС, гаражи, ремонтные мастерские и поля. Орудуют тут и залетные горожане. Благо часто препятствий никаких нет.
Милиционеры, проверяющие службу охраны, порой попросту не находят сторожей. Случается, те и вовсе спят где-нибудь в укромном месте. И с фермы можно вынести все, что плохо лежит, хрюкает или мычит, в том числе и самого стража государственного добра.
У руководителя сельхозпредприятия чаще выбора нет. Да и не стоит всех грести под одну гребенку. Социологи установили, что двадцать процентов сотрудников никогда не украдут, столько же будут воровать в любом случае, остальные — колеблющиеся. Проценты эти, конечно, довольно условны, однако общая картина такова. Значит, порочный треугольник — условия, давление и мотивы — надо ломать. Проще всего это сделать, объяснив, что вместе с продукцией можно легко унести собственные премии и другие бонусы. Причем — на целый год. Декрет № 5 позволяет без лишних формальностей приструнить работника, соблазнившегося дармовщиной. Главное здесь для руководителя, на мой взгляд, проявить твердость и без всяких колебаний употребить власть, наказав тех двадцать, которые всегда будут красть, ради профилактики тех шестидесяти, которые размышляют: воровать или не воровать.
klimovich@sb.by
