Актер Игорь Сигов о новом телепроекте, возвращении на сцену РТБД "Адвечнай песнi" и премьере "Чайки"

Неповторимый сюжет

Договориться на интервью с актером Игорем Сиговым с каждым разом становится все сложнее: он загружен в кино, занят сразу в нескольких театрах, готовит собственные постановки, преподает студентам... Три года назад случился новый поворот — неожиданно для многих Сигов возглавил Республиканский театр белорусской драматургии. В кресле директора, впрочем, задержался недолго. Историю его ухода из РТБД театральная общественность до сих пор с удовольствием смакует за кулисами и в кулуарах. Сам Сигов, впрочем, не обращает на это особого внимания. Ведь на носу съемки нового телепроекта, возвращение на сцену РТБД «Адвечнай песнi» и премьера пинигинской «Чайки» в Купаловском театре. В общем, поводов для встречи накопилось более чем достаточно.



— Вчера, когда мы договаривались на интервью, вы сказали: «Приезжайте в театр». Я собралась было рвануть в РТБД, но потом вспомнила, что теперь вы актер Купаловского. Сами–то вы уже привыкли к новому месту работы и новой сцене?

— Обживаюсь потихоньку. Полгода после ухода из РТБД я был на вольных хлебах. Николай Пинигин мне тогда сказал: «Как будешь готов — приходи». В глубине души всегда мечтал, боялся и хотел работать в Купаловском. Пришел, как только собрался с мыслями и духом. Труппа приняла хорошо, никаких косых взглядов я не заметил. В пятницу, кстати, в театре давали премьерную «Чайку». Вы смотрели?

— Пока нет.

— Приходите. По–моему, получилось неплохо. Хотя сейчас адекватно оценить свою работу в спектакле я не могу — нужно время, чтобы постановка обжилась на сцене.

— Как вам работалось с Пинигиным? Говорят, Николай Николаевич — человек очень сложный, требовательный к себе и актерам.

— Он, скорее, сложно–интересный. Мы знакомы уже много лет, хотя раньше вместе никогда не работали. Его нужно уметь понимать. Я создаю свой персонаж таким, каким его хочет видеть Николай Николаевич. Он — режиссер, и это его спектакль. Мое дело как актера — понять и подчиниться воле режиссера. Работать с Пинигиным мне в любом случае очень комфортно.

— А зачем, раз вас все устраивает, вы вернулись в театр белорусской драматургии?

— Я не возвращался в РТБД, просто не ушел до конца. Скажу вам так: я остался, чтобы поддержать театр материально. Потому что если бы я ушел, то закрыли бы все спектакли, в которых я играю. «Мiстэр Розыгрыш», «Адэль», «Нямое каханне», «Адвечная песня» — эти постановки собирают полные залы, делают театру кассу. Руководство попросило меня остаться в качестве актера. Отказываться не стал.

— Как сейчас складываются ваши отношения с Владимиром Карачевским, который сменил вас на посту директора?

— Нормально. Мы поговорили, и все для себя выяснили. Я в общем–то и не планировал задерживаться в кресле директора надолго. Когда занял этот пост, театр находился в состоянии затяжного кризиса, творчески умирал. У артистов пропала жажда репетировать, творить и выходить на сцену. Это же ненормальная для театра ситуация, так не должно быть. И я пообещал в первую очередь самому себе: сделаю все для того, чтобы эту ситуацию изменить. Мне казалось, знал, что и как нужно делать. Искусство не должно быть зажато, ему нужно давать дышать. И я дал коллективу такую возможность: открыл форточку и впустил глоток свежего воздуха.

— Как считаете, за два года директорствования получилось у вас вытащить театр из творческой ямы?

— Да. За это время мы поставили 8 спектаклей. И каждый из них был событием. Я дал возможность актерам и режиссерам поиграться — они же, как дети, им ни минуты не должно быть скучно. Я позвал в театр разных режиссеров, новых актеров, позволил коллективу творить. Атмосфера в театре изменилась. Раньше актеры подходили к приказам о распределении на роли и с облегчением выдыхали: «Слава богу, меня нет!» Когда я работал директором, такого не было. Наоборот, когда вывешивали распределение на роли, актеры приходили к худруку и спрашивали, почему они не заняты. А потом Минкультуры не продлил мне контракт. Аргументировали тем, что из меня не получился чиновник, потому что директор должен заниматься театром, а не сниматься в кино и спектаклях.



— После вашего ухода коллектив театра написал в Министерство культуры письмо с просьбой оставить вас директором...

— Я уже тогда знал, что уйду. На моей стороне были 80 человек, а значит, эти два года для меня точно прошли не зря. Дай бог, чтобы такая поддержка была у нового директора.

Сейчас я вернулся в РТБД ради людей, которые там работают. Но в штате не числюсь, работаю на договоре. Это нормальная ситуация, многие актеры вообще не имеют основного места работы. Мне повезло одновременно играть сразу на трех ведущих сценах страны: в РТБД, драмтеатре имени Максима Горького и  Купаловском.

— А как к этому относится Пинигин? Неужели охотно отпускает?

— Идет навстречу. Как правило, в Купаловском театре практикуются два состава, поэтому рвать концы с РТБД от меня никто не требует. Мы ж все прекрасно понимаем, какая зарплата в наших театрах. Правда, теперь РТБД вынужден подстраиваться под репертуар Купаловского.

— Это какой–то уникальный случай, если весь театр подстраивается под одного актера...

— Это неудобно и странно, я согласен. Но это плюс мне как актеру. «Адэль» я играю уже 13 лет, скоро будем давать 250–й спектакль. «Мiстэр Розыгрыш» идет на сцене с 1998 года. Сейчас вот еще и «Адвечную песню» возобновили.

— Незаменимые, получается, есть?

— Есть неповторимые. Это я так себя нескромно к ним причисляю. А если серьезно, то я не люблю сжигать за собой мосты. Конечно, можно было бы развернуться и хлопнуть дверью, но кому от этого стало бы легче? Не мне — это уж точно...

leonovich@sb.by

Советская Белоруссия № 55 (24685). Вторник, 24 марта 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter