Ненаправленный взрыв

На перегоне Бурга – Малая Вишера Октябрьской железной дороги в Новгородской области сошел с рельсов скоростной поезд №166 «Невский экспресс» Москва – Санкт-Петербург. Несмотря на то что с момента катастрофы прошло уже более недели, никакой ясности в ситуацию по-прежнему не внесено. Даже сразу же названная экспертами причина произошедшего – теракт – в некоторых средствах массовой информации ставится под сомнение. Не говоря уже о характеристиках осуществленного взрыва и возможной мотивации «подрывников».
Подобный разнобой в оценках происшедшего и даже в информации по данному поводу выглядит куда более тревожно, чем сама по себе катастрофа. Конечно, раскручивать теракты в массмедиа – значит вольно или невольно выступать пособником террористов, принимать выгодные для них правила игры. Вдобавок ведется следствие, и преждевременное разглашение полученной информации может помочь преступникам уйти от возмездия.
Но людям все-таки свойственно строить образ будущего, предполагать, что может ждать их завтра, через неделю, через месяц. И оценивать возможные риски.
В прошлом году ОАО «Российские железные дороги» (РЖД) перевезло 1951 миллиард тонно-километров грузов и 1 миллиард 352 миллиона 800 тысяч пассажиров. То есть каждый из нас в среднем 10 раз за год пользуется услугами этого вида транспорта. И если «рельсовая война» в какой-то форме, на какое-то время и по какой-то причине окажется в России реальностью – а уберечь от неведомых пока диверсантов 85 тысяч километров железнодорожных путей не представляется возможным по определению, – мы очень скоро будем жить совсем в другой стране. В постоянном страхе, с жесткой системой государственно-общественного контроля и с тотальной мобилизацией населения.
Не будем вдаваться в рассуждения о том, кому может быть в современной России выгодна подобная трансформация,  но ведь в «самой демократичной стране мира», Соединенных Штатах Америки, после событий 11 сентября 2001 года пошли аналогичные процессы.
На роль исполнителей теракта претендуют либо исламские экстремисты, либо ультраправые радикальные русские националисты (они же фашисты), либо левые радикалы, либо профессионалы-наемники. Вопросов с мотивами нет только по первому и последнему вариантам. Потому что отмороженные ваххабитские боевики должны взрывать «неверных», что называется, по определению, а для отмороженных профи важна только сумма вознаграждения.
Что же касается «правых» и «левых», то здесь уровень «отморозки» все-таки не настолько глубок, а если и глубок (например, в среде ультраправых «борцов за освобождение Ингерманландии от российской оккупации»), то вряд ли сочетается с техническими навыками, достаточными для осуществления теракта. Вдобавок «леваки» в качестве объекта для удара своей социальной ненависти должны были выбрать вовсе не «Невский экспресс», а куда более элитный «Гранд-экспресс».
Вызывает вопросы и уровень «подрывной квалификации» исполнителей теракта. «Для профессионалов слишком бездарно, для дилетантов слишком масштабно» – типичный вариант последних лет. Так же взрывали поезд Москва – Грозный, так же убивали зампреда ЦБ РФ Андрея Козлова. Следуя логике, стоит предположить, что «профессионалам» куда легче ослабить свои навыки – особенно если того требуют условия заказа, чем дилетантам – прыгнуть выше головы…
С вероятными заказчиками ситуация обстоит еще сложнее. Следуя принципу: «После того – значит вследствие того», в этом качестве назывались и представители новгородского криминала (из-за отставки губернатора Михаила Прусака), и вайнахские лидеры (из-за конфликта вокруг «Русснефти» и других бизнес-структур, связанных с именем Михаила Гуцериева). Далее предположения можно строить бесконечно.
Но множество публичных версий происшедшего, полная неясность с целями, исполнителями и заказчиками теракта – все свидетельствует в пользу того, что истинным адресатом взрыва у Малой Вишеры было не российское общество в целом, как положено при действиях обычных террористов, а некие структуры федеральной власти. Которые не только размышляют над полученным и вполне внятным для них сигналом, но и обдумывают оптимальный вариант ответа, где будет задействована соответственно та или иная публичная версия событий.
Если все же вдруг выяснится, что никакого взрыва не было, а имела место авария из-за плохого состояния пути, то общество получит серьезный материал для очень серьезных размышлений. И выводов.