Накануне интервью с солистом группы «Крама» я разместила в своем блоге вопрос читателям: что бы они хотели спросить у Игоря Ворошкевича? Среди комментариев был один, традиционно ехидный, когда речь заходит о рокерах, побывавших недавно в Администрации Президента. Мол, «СБ» так скоро и про Лявона Вольского начнет писать... А что здесь такого?.. Я посоветовала автору комментария набрать в поисковике данную комбинацию слов и ознакомиться с количеством ссылок на нашу газету. Но хотела я сказать вовсе не о том, что наши авторы стараются держать в поле зрения весь культурный процесс...Чем так задевает некоторых граждан внимание «СБ» к иным артистам? Кто и в какой момент наделил некую группу лиц эксклюзивным правом упоминания таких брэндов, как «Крама», NRM или «Нейро Дюбель»? Рады ли сами артисты превратить свое творчество в сомнительный символический капитал для тех, кто так нуждается в особой коллективной идентичности? Уверена, всякий музыкант желает, чтобы его имя упоминалось в связи с музыкой, а не с «информационными поводами» и делением аудитории на «ваших» и «наших». К сожалению, в случае с Игорем Ворошкевичем рефлексии на заданную тему избежать пока не удается. Но я очень надеюсь, что в нашу следующую встречу мы будем говорить только о хорошем.
— Игорь, готовясь к нашей встрече, нашла занятную ссылку на нашу газету в сети от 2005 года. В заметке говорится о том, что группа «Крама» даст в клубе «Реактор» прощальный концерт... Что это было?
— Первый и последний в истории группы флэш–моб. Пиар концерта, который, кстати, так и не состоялся в том помещении, в котором изначально планировался. Администрация клуба отказала нам в аренде. Каким–то чудом этот наш последний официальный концерт удалось провести в «Белсовпрофе».
— Вот как? А знаете, некоторые мои знакомые считают, что причины, по которым отменялись ваши концерты, вовсе не политического толка. Просто билеты не продавались...
— Вы верите в это? Группа «Крама» находится в информационной блокаде вовсе не три последних года. Это вообще случилось с нами в 96–м. Мы отпраздновали свое пятилетие аншлаговым концертом в «Белсовпрофе», после чего получили издевательский гонорар, пленку с записанным выступлением на телевидении уничтожили, а клип на песню «Гомельский вальс», в съемках которого приняли участие Анатолий Ярмоленко и группа «Палац», изъяли из ротации. Анатолий Иванович предпринимал попытки выяснить причину — безрезультатно. Постепенно дела «Крамы» пошли на спад. От нас стали уходить музыканты. «Краму» боялись пригласить даже на байкерский фестиваль. Нам говорили, что мы «не о том поем». Да что об этом говорить? Тогда мне было 37, сейчас — 48... Да, «Крама» выпустила новый альбом. Да, у нас сохранились преданные фанаты. Но большинство потребителей музыкального продукта — молодые люди, которые лишь слышали о какой–то мифической, популярной в 90–е группе. Чтобы пробиться к ним, нам нужно начинать все сначала. Мыслимо ли это в нашем возрасте?
— Что за аргумент возраст? Посмотрите на Мика Джаггера или Игги Попа. По–моему, вы — мужчина в самом расцвете лет...
— Спасибо, конечно, за комплимент, но не стоит сравнивать меня со звездами мирового уровня. Да к тому же миллионерами. Есть многие вещи, которые в силу возраста уже делать не станешь. К тому же приходится знакомиться с такими понятиями, как артрит и давление (смеется)... А так хочется успевать за прогрессом! Я вот 4 дня назад установил себе «аську». Вряд ли я уже успею стать компьютерным асом. Но, по крайней мере, со мной уже можно связаться по «мылу» или через ЖЖ.
— Кстати, о Живом журнале. Открыла для себя вчера ваш блог. Вы там почти совсем ничего не пишите. Только рисуете. Почему?
— Я принял решение завести сетевой дневник только потому, что мне было необходимо такое средство коммуникации, где я мог бы публично ответить тем, кто поливал нас грязью после пресловутого «похода рокеров в Администрацию». Я уже говорил это, но скажу еще раз. Убеждения не могут быть у всех одинаковыми. Но в любом случае диалог всегда лучше, чем тупое противостояние или «холодная война». Некоторые бросали нам упреки в том, что мы, дескать, «не посоветовались с общественностью». Как я уже отмечал выше, мы все зрелые люди, несмышлеными юношами нас не назовешь. Я отвечаю за свои поступки и считаю себя в праве принимать решения, ни с кем не советуясь. У политических взглядов нет собственников. И никто не может раздавать или отнимать возможность считать себя адептом тех или иных убеждений. Когда я все это высказал в своем блоге, понял, что больше ничего писать не хочу, и стал выкладывать свои рисунки. Я ведь по образованию художник. Музыка и изобразительное искусство для меня гораздо более близкие средства выражения, чем словесные дебаты.
— А музыка вам писалась все эти годы?
— Конечно! И продолжает писаться. Пишу я достаточно легко и много, но прежде чем выдать написанное в качестве готового продукта, необходимо, чтобы песня полностью оформилась в завершенное произведение. Интересно, что за многие годы набралось немало материала и для отдельного от «Крамы» проекта Los Bulbоs. Я вынужден смириться с тем, что суперпопулярная десять лет назад группа «Крама» уже никогда не продаст миллион экземпляров дисков. Хотя кто знает, как оно еще повернется. Все так замечательно начиналось. Мы могли бы стать визитной карточкой Беларуси. И какое–то время мы ей были. Нас неплохо знали в Польше и Москве. Но, к сожалению, у нас больше любят заезжих гостей, чем своих артистов. И скептически смотрят на всех, кто поет на «роднай мове». На мой взгляд, необходимо больше внимания уделять вопросам возрождения национальной культуры и белорусской «мовы». Один я не в силах изменить ситуацию. Даже в компании с Лявоном Вольским и Олегом Хоменко.
Ну а богатым и успешным человеком в этой жизни стать мне, видимо, не удастся. Но от музыки я отказаться не могу. В ней вся моя жизнь. Я не собираюсь переквалифицироваться в управдомы. Поэтому принимаю жизнь такой, какая она есть.
— Как вы думаете, если хиты «Крамы» оформить в современное звучание, были бы они популярны у тех, кто сегодня ходит на концерты?
— В 2004 году мы издали сборник The Best, куда вошли наши главные песни. По–моему, сейчас они стали звучать более убедительно, чем 10 лет назад. У нас не такая большая аудитория, как хотелось бы. Но она все же есть. И, надеюсь, останется с нами до конца.
— Игорь, вы интересуетесь современным музыкальным процессом?
— Дома я слушаю в основном южный рок, блюз и джаз. Ни одно название неспециалисту ничего не скажет. Что касается белорусской музыки, у меня такое впечатление, что наступать на пятки «Краме», NRM, «Палацу» никто не торопится. Хотя появились же новые кумиры — J:Морс и beZ bileta. Не могу сказать, что эта музыка мне особенно близка. Но я рад тому, что хоть как–то держаться на поверхности ребятам удается. Больше ни о ком у нас практически не знают. Хотя интересные группы есть. По «ящику» же показывают только поп–артистов. И еще одна проблема молодых рок–групп заключается в желании сиюминутной популярности и денег. А когда приходит понимание, что музыкой прокормить себя невозможно, музыканты уходят в другие профессии. Некоторые, заработав денег, возвращаются. Но музыка, как правило, таких отвлечений не терпит. Кстати, назовите мне хоть один фестиваль рок–музыки, кроме «Рок–кола» в Полоцке, который проходил бы в нашей стране? А ведь в соседней Польше их сотни!
— Не назову. Я, честно говоря, не думаю, что рок–фестивалей нет потому, что кто–то кому–то что–то запрещает. Просто дело это слишком хлопотное. А инициативных людей, готовых рисковать финансами ради идеи, практически нет. Плюс слишком невелика аудитория, которая интересуется музыкой. На концерты в Минске ходит одна и та же публика. Нет специализированной музыкальной прессы, нет системы дистрибьюции дисков за кольцевой дорогой. Все это звенья одной цепи — нет ни предложения, ни спроса. Но это отдельная тема. Сейчас не об этом. Я в своем блоге предложила читателям задать вам вопрос. Поступил такой: с кем из наших поп–певиц вы хотели бы спеть дуэтом?
— Самая логичная кандидатура — Инна Афанасьева. Мы знакомы уже более 20 лет. И приятно, что она поддержала «Краму» в трудные для нас времена. И даже подарила мне цветы на концерте. Я их засушил на память.
— А чей бы концерт хотели посетить?
— Из любопытства сходил бы на любой живой концерт. Бывает грустно, что у меня нет возможности поехать, например, в Москву, куда постоянно приезжают интересные артисты. В Минске недавно сходил на Брайана Адамса и остался очень доволен. Послушал бы Земфиру. Вообще, хотелось бы сказать насчет живых концертов. В свое время, еще лет 10 назад, вживую можно было играть даже на телевидении. А сейчас это практически исключено. Недавно «Крама» участвовала в большом сборном концерте на ОНТ. Записывались под фонограмму. Мне было очень неловко. Но тут виноваты не только телевизионщики. Просто редкий артист сегодня решится выступать без фонограммы. Поэтому живые концерты вымерли у нас, как мамонты.
— А что приятного происходит в вашей жизни? Что вас радует?
— Радует, что мой 20–летний сын без экзаменов, выиграв конкурс имени Глебова, поступил в академию музыки. В отличие от меня, он в своем возрасте уже определился в жизни. И очень много времени уделяет занятиям по своей специальности. А я все–таки по натуре немного Обломов. Радует, что сыну нравится группа «Крама». Еще из приятного — я, наконец, собрался и купил себе очень хорошую гитару Fender Telecaster. Продолжаю учиться играть, петь, рисовать. Этим и хороша жизнь, что совершенства ни в чем достичь невозможно.
Справка «СБ»
Статья в «Википедии» сообщает, что в 1994 году на фестивале «Рок–коронация» «Крама» была признана лучшей белорусской группой. В этом же году на фестивале «Поколение» в Москве «Крама» заняла первое место. Первый альбом группы «Хворы на рок–н–рол» вышел в 1993 году. Последний — «Усё жыцьцё — дзiўны сон» в 2007 году. Главный хит «крамы» — песня «Бяжы, бяжы, хлопец».
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
