О фильме Андрея Звягинцева "Нелюбовь"

Настоящий художник, несмотря на количество своих работ, как правило, создает одно произведение. Он всегда как будто ведет одну, самую сокровенную тему. Все созданное Достоевским — это про то, «как Бог с дьяволом борются, а поле битвы — сердце человека». А у Чехова всегда о том, что «люди просто пьют чай, а в это время рушатся их судьбы». Вот и у Андрея Звягинцева свое кино о мутациях человека, о постепенном омертвении чувств, об исчезновении как ненужных рудиментов таких качеств, как сострадание, доброта, любовь. Не стоит его упрекать в какой–либо фобии, в «антигуманной чернухе», в «депрессивной скукотище». Он слышит и чувствует мир по–своему, его голос — это тот же голос Кассандры, предупреждающий о грядущих проблемах. Все его фильмы — «Возвращение», «Изгнание», «Елена», «Левиафан», «Нелюбовь» — удостоены призов самых крупных международных кинофестивалей не потому, что они «антирусские», а потому, что они за человека и о человеке. Глубинные по смыслу истории, касающиеся самых сердцевин нашей общей жизни, не изменились бы, будь в них другое географическое пространство, реалии быта или другой язык. Они частные и универсальные, национальные и космополитичные, очевидные и зашифрованные, простые и мультимифологичные одновременно. Его кино — предупреждение о катастрофе в случае, если слой человечности истончится донельзя; его кино — диагноз «вывихнутой цивилизации».
«Нелюбовь» начинается с потрясающих по красоте кадров заснеженного леса, где сквозь перламутровую сизость просматриваются запорошенные деревья, стылые воды реки, застывшие под снегом высокие травы. Бессменный оператор всех фильмов этого режиссера Михаил Кричман всякий раз показывает пространство так, что, с одной стороны, в нем угадываются естественные реалии, а с другой — возникает ощущение метафизической, почти ирреальной среды. Зимний лесной массив на окраине одного из спальных городских районов — ключ к пониманию фильма и своеобразная метафора остановленности, холодной омертвелости жизни, поражающей своей внешней привлекательностью. Этой дорогой через лес каждый раз возвращается из школы 12–летний Алеша (Матвей Новиков). Он приходит в дом, где его практически никто не ждет. Бесконечные упреки матери (Марьяна Спивак), злобные эпитеты, которыми она сопровождает каждый шаг сына, выдают в ней остервеневшую женщину, в жизни которой как будто ничего не было хорошего. Отцу (Алексей Розин) и вовсе нет до него дела. Все связи между ним и родителями оборваны. Последняя ниточка рвется, когда в очередной грубой перепалке накануне развода отец и мать решают, куда отдать сына, чтобы у каждого начиналась новая жизнь с чистого листа. Ком нелюбви нарастает от эпизода к эпизоду. Жена не любит мужа, родители равнодушны к своему ребенку, мать ненавидит дочь, бабушка не хочет видеть внука; молодые люди, отмечающие в ресторане событие, смеясь, произносят тост «за любовь», а в это время девушка, идущая с кавалером к заказанному столику, по ходу кокетливо сообщает номер своего телефона другому. Все живут и как могут радуются в том пространстве, из которого постепенно выкачивается живой воздух. Алексею ничего не остается, как исчезнуть из этой жизни. Весь сюжет фильма — это поиск пропавшего мальчика. Его исчезновение — тоже на грани реального–ирреального. Он не просто ушел из дому, где его никто не любит, он исчез, как, наверное, может исчезнуть ангел, почувствовав, что он заглянул не туда, не к тем и не в то время.
Поразительная особенность Звягинцева — Кричмана: создавать абсолютно правдивую, узнаваемую среду, быть подробным во всех знакомых деталях, показывать почти что бытовую историю и постепенно поднимать ее на такую высоту, что в ней открываются библейские смыслы и вневременные категории. Ни разу не возникло сомнений, что вся история происходит здесь и сейчас, в наши дни. Но каким–то шестым чувством понимаешь, что перед тобой проекция вечности. 

lpsm3163@mail.ru

Фото kinopoisk.ru