Неиспитая чаша

В маршруте «Опорный пункт — центр изоляции правонарушителей» новая остановка

В маршруте «Опорный пункт — центр изоляции правонарушителей» новая остановка


На железнодорожном вокзале привычная суета. Сутулого человека в грязных обносках, источающих запах неблагополучия, пассажиры торопливо обходят. Оборвыш долго копается в мусорном баке. Недоеденный банан и полупустая баночка из–под кока–колы, считай, удачный улов. «Копатель» — один из десятков приезжих бродяг, подавшихся в Минск с первыми лучами весеннего солнышка. Он еще не освоился в большом городе: новичку не так–то просто вписаться в сообщество, которое кормится с городской свалки или зарабатывает на сдаче собранных в скверах бутылок. Тут своя иерархия. Первое время иногородним приходится довольствоваться содержимым вокзальных контейнеров. А там как повезет: либо приживется среди местных, либо — снова в путь.


По весне в окрестностях вокзала милиция ежедневно вылавливает «гастролирующих» бездомных. Дальнейший путь бомжам со стажем знаком хорошо: общественный пункт охраны правопорядка, затем — центр изоляции правонарушителей (ЦИП — бывший приемник–распределитель). Потом, чаще всего, опять борьба за выживание. Но с некоторых пор на этом маршруте есть еще одна остановка — подворье Свято–Елизаветинского монастыря, что под Минском. Шанс на другую жизнь.


Кто не работает, тот не ест


Появлению в окрестностях монастырских трудников (работников подворья) жители деревушки Лысая Гора обрадовались: новые люди вдохнули жизнь в эти места, где остались преимущественно одни старики. А теперь вроде как омолаживается село за счет приезжих.


В недавно возведенной трапезной аппетитно пахнет вареной картошкой. Старший повар Юрий Ковальский, один из старожилов, просит гостей (вместе со мной проведать вчерашних обитателей чердаков и подвалов приехали сотрудники городского и районных управлений внутренних дел) подождать 15 минут. Трудники подчиняются строгому монастырскому уставу: и трапеза, и молитва — в условленный час. Управившись возле плиты, Юрий ведет нас по монастырским владениям. Начинаем с храма Иконы Божьей Матери «Неупиваемая чаша».


— Икона эта огромной целебной силой обладала, — рассказывает Юрий. — Вылечивала от многих хворей, в том числе и от пьянства. Сейчас «Неупиваемая чаша» утеряна, но остались копии, которым тоже передались чудесные свойства оригинала. Одна из них — в нашем храме. Кто с верой в душе на нее глянет, обязательно исцелится.


Юрий, как и многие другие обитатели монастырского подворья, побывал на самом дне. Но сумел подняться. Уверен, не без Божьей помощи.


— Попал в колонию, освободился, вернулся в Минск, а у жены — новый муж. Стал скитаться, ночевал на вокзалах. Но как–то услышал от людей, что есть такое место, где бесприютный человек найдет пристанище. А вместе с домом обрел и веру.


Монастырское хозяйство довольно крепкое. Животноводческая ферма, собачий питомник, теплицы, пилорама — рабочие руки всегда нужны. Трудотерапия в обязательном порядке прописывается всем вновь прибывшим. Кто не работает, тот не ест. Здесь тунеядца терпеть не будут. Оденут, обуют — и в мир. «Вернешься, — говорят в качестве напутствия, — когда будешь готов к переменам в себе». Двери обители ни за кем наглухо не закрываются.


...Вечереет, а на ферме работа кипит.


— За скотиной круглые сутки уход нужен, — со знанием дела говорит Валерий Ломако, в прежней жизни — музыкант, а ныне — бригадир животноводческого звена. — Рабочий день не нормирован. Но лично я не жалуюсь. Работа занимает и мысли, и руки.


Валерий монастырский устав (в том числе ни грамма спиртного) соблюдает уже три года. Когда с вокзального перрона попал на подворье после длительного запоя, думал, продержится от силы месяц.


— Чуть не погубили легкие деньги, — дни, проведенные в пьяном угаре, бригадир вспоминает с сожалением. — Все потерял. А сейчас даже понюхать «горькую» не хочется. Разве не чудо? Впервые в силу божественную поверил, когда батюшка прочел над умирающим теленком молитву, а к вечеру немощное животное встало на ноги. И с людьми здесь так. Приходят с омертвевшей душой, а потом словно воскресают.


Спасательный круг


Конечно, духовное воскрешение даровано не каждому. За прошлый год на подворье перебывало несколько сот человек. Прижилась лишь десятая часть. Людям, которые вели асоциальный образ жизни, дисциплина, ясное дело, дается нелегко. Борисовчанин Александр Казак — из последнего пополнения. Как и у других, ни жилья, ни паспорта. Обретался на вокзале в поисках случайных заработков. После обычных процедур — «опорка», ЦИП — его доставили сюда. Два года назад у Александра один за другим ушли из жизни самые близкие люди: жена, мать, отец, бабушка. Словно мор на семью напал. Парень решил, что род его проклят, и с тоски запил. Пропил все. Очутившись в Лысой Горе, будто очнулся от тяжелого похмелья. Уже месяц чистит коровник и наполняет сеном кормушки. Говорит, стал различать краски вокруг себя: синь неба и зелень молоденькой весенней травки. А еще недавно, кроме мутного дна бутылки, ничего не замечал. Надолго ли останется при монастыре?


— Пока уходить не собираюсь, — в глубине души вчерашний бродяга понимает: подворье для него, как спасательный круг для утопающего.


— Большое благо, что монастырь идет нам навстречу и дает приют людям, потерявшим жизненные ориентиры, — размышляет пресс–офицер Октябрьского РУВД Наталья Савицкая (вокзал, поставляющий городу бесприютный люд, — территория именно этого района). — К сожалению, не все наши подопечные соглашаются принять эту милость. Жизненный выбор — дело добровольное. Но в бродяжьей среде хорошо работает сарафанное радио. Некоторые, когда жизнь допечет вконец, приходят в Лысую Гору сами. Глядишь, какая–нибудь заблудшая душа и найдет здесь просветление.


«Вечерняя смена»


В 18.00 «уазик» командира взвода 4–й роты полка патрульно–постовой службы ГУВД Сергея Коршуна отправляется по привычному маршруту: вокзал, привокзальная территория, соседние дворы и улицы. Особое внимание — лицам без определенного места жительства, у которых после шести — «вечерняя смена»: сбор бутылок, скопившихся за день в мусорных баках. Больных бомжей — а среди бездомных сплошь такие — сперва передают в руки врачей, затем ими занимается милиция. Первым делом «откатываются пальчики» для проверки на причастность странников к преступлениям. Но не только для этого. Умирает на улице человек без документов. Как узнать, кто он такой? Личность бездомных в таких случаях устанавливается по базе дактилоскопических данных.


Примечаем в тоннеле, ведущем к железнодорожным путям, сгорбленную фигуру в замызганной куртке с чужого плеча. До Минского вокзала бомж, обитающий в чреве рынка «Ждановичи», добрался на электричке «зайцем». С платформы виден дом, где он жил раньше и в котором ему больше нет места. Время от времени изгнанник приезжает посмотреть на окна, бывшие когда–то родными.


— Про монастырское подворье что–нибудь слышали?


— Слыхал: та же «зона», — шамкает беззубым ртом бродяга.


В свои 57 он — глубокий старик, никому не нужный, во всем разуверившийся. Его сотрясает жуткий кашель, рука судорожно сжимает клюку, без которой он не делает и шагу. Думал ли когда–то разудалый молодец, взламывая свой первый замок в чужой квартире, что через три десятка лет, прожитых по схеме «украл, выпил — в тюрьму», превратится в полную развалину, лишь отдаленно напоминающую разумное существо? А может, взглянув на «Неупиваемую чашу», он вновь обретет человеческий облик?


Цифра


За три месяца 2008 года в ЦИП ГУВД доставлены 122 лица без определенного места жительства, из них 85 — иногородние.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter