НЫНЕШНЯЯ кампания по выборам Президента — пятая в истории независимой Беларуси. Нам в этом контексте любопытна анатомия оппозиционного движения. Почти два десятка лет единственной «авангардной» идеей оппозиции было избрание единого кандидата. Это, в принципе, понятно: надо слишком постараться, чтобы реально убедить избирателя в том, что есть альтернатива действующей власти. Предвыборная кампания-2015 в который раз отчетливо показала, что, кроме вялых телодвижений в границах столицы и невнятного «демократического» трепа, так называемая титульная оппозиция, увы, ни на что не способна.
Полноценного объединения не было никогда. Даже в 2001 году выдвижение единого кандидата Владимира Гончарика получилось только после слишком затянувшейся подковерной борьбы личных амбиций и во многом под давлением тогдашнего главы Консультационно-наблюдательной группы ОБСЕ Ханса-Георга Вика. В 2006 году оппозиция шла на выборы, расколовшись надвое, во главе с Александром Милинкевичем и Александром Козулиным, а в 2010-м — перед электоратом предстал парад из девяти оппонентов действующего Главы государства. Каждый со своим заявлением-пшиком.
И на этот раз все участники политического процесса сначала были согласны, что главным событием станут выборы главы государства. «Новый политический сезон в Беларуси: оппозиция нацелена на выборы», — сообщала 15 сентября 2014 года Deutsche Welle. И что сегодня? Из 8 претендентов зарегистрированы четыре, включая Александра Лукашенко.
Виктор Терещенко — так странно отравившийся морковным соком аккурат к моменту регистрации Центризбиркомом кандидатов — не набрал нужного количества голосов за свою кандидатуру. Учительница пения Жанна Романовская, по-моему, вообще непонятно на что рассчитывала, разве что желала озвучить на заседании ЦИК свои квартирные проблемы. Старожилы оппозиции — председатель «Справедливого мира» Сергей Калякин и лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько попросту провалились. Почему?
Этот вопрос стал главным на онлайн-конференции лидера ОГП. Показательный пример. «Оппозиция часто жалуется, что из-за отсутствия доступа к СМИ она не может донести людям свою позицию по злободневным вопросам. Отсюда, дескать, и отсутствие популярности среди простых людей. Как тогда объяснить такой факт? У меня лично есть доступ в 4 подъезда разных домов моего города: подъезд, где живу я, плюс 3 подъезда, где живут ближайшие родственники. 4 подъезда — это примерно 140 квартир, то есть доступ как минимум к 250 избирателям. И тут меня начинают терзать сомнения. А может быть, дело не в отсутствии доступа к СМИ, а в том, что нынешней оппозиции банально нечего сказать простому человеку?»
Ответ Анатолия Лебедько: «Это звучит как упрек, и абсолютно справедливый, я отношу его и лично к себе… Не получилось не только потому, что есть проблема амбиций, но и потому, что у разных групп оппозиции есть разное видение взаимоотношений с властями. Но поезд уже ушел, давайте перевернем страницу».
Похоже, она уже перевернута. Информационной монополии сейчас де-факто нет — более половины белорусов пользуются интернетом, где можно найти любую информацию. Нельзя сказать, что люди не знакомы с основными идеями оппозиционных организаций. Тем не менее это никак не влияет на повышение доверия к тем, кто 20 лет безуспешно рисует ставший лубочным образ «Беларуси в Европе». А последние полтора года отчетливо показали, что если Старый Свет что-то и делает, то лишь исходя из собственных интересов или интересов заокеанских партнеров.
И главная напасть. Все это заканчивается очередным поиском врагов внутри оппозиции и взаимной дискредитацией.
В этом смысле любопытно интервью философа и либерала Владимира Мацкевича одному интернет-сайту, где он вспоминает о парламентских выборах 2012 года: «В начале 2011 года все кричали: нельзя участвовать в этих выборах! Но все участвовали в этих выборах, даже бойкотчики. Но у них не было сил элементарно выдвинуть нескольких кандидатов. Всей объединенной оппозиции хватило только на один округ». И размышляет о перспективах нынешних выборов: «Эти люди не могут возглавлять оппозицию в силу утраты теоретической концептуальной стратегической определенности. До тех пор, пока аналитики, журналисты будут думать, что самозванцы, узурпировавшие право заниматься политикой в стране, являются титульной оппозицией, у нас, у общественных деятелей, будут большие проблемы».
А что дальше? Напрочь осложнить жизнь так называемой титульной оппозиции может нормализация отношений между нашей страной и Западом. Теперь ей придется заниматься именно тем, чем занимаются политические партии в западных странах: тщательно и системно работать с избирателями. А наши избиратели в большинстве своем оппозиции давно уже не верят. И объединяются вокруг действительно сильного.
germanovich@sb.by
