Древний Полоцк отмечает юбилей — 1150 лет с момента первого упоминания в письменных источниках. О том, в чем же заключается знаковость этого события не только для города, но и для всей Беларуси, всей нации, наша беседа с правящим архиереем Полоцкой епархии БПЦ архиепископом ФЕОДОСИЕМ.
— Владыка, скажите, пожалуйста, что значит для Полоцкой епархии юбилей города?
— Понятие и термин «юбилей» имеет библейское происхождение. Господь Бог заповедовал чтить пятидесятый год в жизни богоизбранного народа. С тех пор пошел обычай всякую круглую, как мы называем, дату отмечать. Юбилей Полоцка — событие и светское, и, конечно же, духовное. Ибо дата — уникальная, отрезок времени — огромный, и мы имеем возможность еще раз осмыслить путь, пройденный нашим народом.
Наша национальная история органично связана с жизнью Церкви. Если годом первого летописного упоминания Полоцка считается 862–й, то спустя всего 130 лет здесь уже образовалась Полоцкая православная епархия. И если начинать отсчет Полоцкой епархии с 992 года (тоже скоро предстоит отметить круглую дату), то посмотрите — прошли буквально считанные годы после крещения Руси! А речь–то уже идет о целой епархии! Значит, действовали десятки, а может, и сотни храмов, монастыри, сформировался сугубо церковный уклад жизни города и целого княжества. События того времени — принятие веры, строительство храмов и монастырей — стали добрыми семенами, брошенными в белорусскую землю. Эти семена дали уникальные всходы не только в жизни церковной, религиозной, но и светской, государственной. Среди самых выдающихся личностей в истории белорусского народа — преподобная Евфросиния Полоцкая. Если дочь самого князя, отвергнув все прелести мира, встала на путь аскетизма, монашеской жизни и молитвы, то, вероятно, мы можем говорить о соответствующем укладе всей государственной жизни, о том, что семья князя была верующей, православной, — только в такой семье мог вырасти ребенок, который в свои отроческие годы отбросил земные цели, интересы и стал на путь служения Богу. Личность Евфросинии — целое явление в жизни нации. Память о преподобной не исчезла с веками. Наоборот, она превратилась в символ Беларуси, духовности, церковности, любви к Богу, ближнему, чистоты, милосердия и, наконец, образования и культуры.
Вторая личность — сугубо светская. Я говорю о великом князе Всеславе Брячиславиче, княжившем с 1044–го по 1101 год — 57 лет. Огромный срок! Редкий для правителей. Это был князь глубокий, мудрый и глубоко верующий — строитель полоцкого храма Святой Софии. В мире всего четыре подобных софийских собора: в Константинополе, Киеве, Новгороде и Полоцке. Всеслав возвел уникальный храм, вошедший в историю и нашего народа, и всего мира.
Наш народ прошел через разные исторические испытания — войнами, бедствиями, эпидемиями. Но мы сохранились как нация благодаря своему духовному стержню. И пришли к нынешнему юбилею как нация независимая. Мы развиваемся, движемся вперед.
— Как, на ваш взгляд, складывается сегодня сотрудничество Церкви и государственных структур?
— Очень успешно! Еще лет десять назад мы говорили о возвращении духовности. И если тогда у нас действовало около 300 православных храмов, то теперь — более 1.000. Только в нашей епархии за последние годы построено 17 храмов и три еще возводятся. Знаете, хороший светский руководитель всегда понимает, что если он доверит трактор или станок добросовестному, трудолюбивому человеку, духовной личности, то будет толк и польза. В обществе должны действовать моральные нормы, тогда все будет созидаться.
— В Полоцке действуют и другие конфессии. Как складываются отношения с ними?
— У нас есть и католическая религия, униаты, старообрядцы, иудейские общины, мусульманские. Главное, что нет вражды между собой и некоего предвзятого отношения друг к другу. В основе всего — человек как образ и подобие Божие. И мы имеем заповедь от древних святых нашей земли: в своей вере ты должен стоять твердо, но в плане человеческом каждый для тебя брат и друг. И если ты видишь человека в беде, то кто бы он ни был, помоги ему. В жизни так оно и происходит.
— Чем сегодня живет Свято–Евфросиниевский монастырь?
— Конечно, предстоящими торжествами в честь дня памяти преподобной Евфросинии Полоцкой 5 июня. Как всегда, ожидаем большое количество паломников, поэтому думаем над организацией их размещения, питания. Ждем в гости владыку Экзарха, всех епископов. А пока участвуем в подготовке Дня города, помогаем, чем можем, — приводим в порядок свои церковные объекты.
Идет, идет процесс духовного подъема. И с каждым годом все более масштабно. А началось все еще с воссоздания Креста Евфросинии Полоцкой, раки преподобной. Эти события не только привлекли внимание к Полоцку, монастырю, но и стали по–настоящему знаковыми для всей белорусской духовности.
— В монастырских храмах еще идет реставрация?
— Фрески в Спасо–Преображенском соборе — уникальное явление мировой культуры. Да и сам храм — наша гордость — является праотцем других древних православных святынь. Реставраторы считают за честь работать в этой церкви. Они очень увлечены: говорят, расчищаем очередной слой, участок, и то, что открывается взору, поражает больше и больше. Специалисты уверены: в этих фресках видна рука самой преподобной. По композиции, по сюжетам — уникальное и оригинальное явление в мире. Подобного больше нигде нет.
— Но не сама Евфросиния кистью водила?
— Нет. Но она сумела организовать — своим умом, своей духовностью.
— В некотором роде — срежиссировать...
— Да, как великолепный духовный режиссер.
— На въезде в город висит растяжка: «Полоцк — колыбель белорусской духовности». Что такое белорусская духовность?
— За этими словами стоит глубокое содержание и оригинальное явление в мировой религии. Опять–таки наша духовность возникла на фундаменте, заложенном великими личностями. Преподобная сумела обратить к Богу, к Церкви и княжеский класс, и купцов, и ремесленников, и простых людей. Фактически она духовно сформировала нацию. Пример ее жизни, ее молитвы были настолько сильны, что созданный духовный потенциал сохраняется и по сей день. И как доказательство и свидетельство тому — проявление этой духовности в настоящей жизни. Духовный стержень позволяет выстоять в тяжелейших жизненных обстоятельствах. Хочу вспомнить публикацию в вашей газете Леонида Екеля, где рассказывалось о двух простых белорусских женщинах, перенесших немало страданий, но не сломившихся, оставшихся созидателями жизни. Такие люди и есть плоды духовного посева, сделанного тысячу лет назад. Земная нива требует труда, самоотдачи, подвига жизненного. Только так строится благополучие и семьи, и коллектива, и целого государства. Остальное — награда будущего: там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, там ждет тебя блаженство с Богом, жизнь в Царствии Небесном.
Есть заповедь Христа, которая могла бы сделать на земле рай: как хотите, чтобы поступали с вами люди, так и вы поступайте с ними. Уникальнейшая заповедь и глубоко философский, созидающий принцип.
— Когда лично к вам пришла вера?
— В молодости. Мой отец — кадровый военный, наша семья переезжала с места на место, в основном мы жили в крупных городах. Мама и бабушка были верующими. Отец, хотя и член партии, не противился тому. Но в церковную жизнь меня привел личный жизненный опыт, когда я реально ощутил, что Бог есть, есть его премудрость. И я поступил в семинарию. Но до того прошел все, что тогда полагалось: в школе — пионер, комсомолец, затем — вуз, работа в Академии наук. Занимался физикой — попал, можно сказать, в самую элиту, где велись разработки новейших космических материалов и технологий. Многие ученые в душе тоже были людьми верующими. Мне кажется, физик неверующим просто не бывает. Возьмите ту же теорию большого взрыва. Спустя две тысячи лет наука подтвердила библейское откровение — мир был создан, и мир будет иметь свой конец. И сейчас есть данные, что взрыв угасает. Академик Зельдович когда–то писал: и скорость разбегания элементарных частиц задана — она не могла быть ни большей, ни меньшей...
— Как же тогда семь дней, за которые Господь сотворил мир?
— Это своего рода глубочайшая символика, рассчитанная и на пастуха, пасшего две тысячи лет назад своих овец, и на современного академика–биофизика. День — целый период. И только так надо понимать, а не буквально.
— Кроме жизни священника, что еще сегодня заполняет ваши мысли и сердце? Есть ли какие–то увлечения?
— Увлечения остались в прежней светской жизни. Тогда я много занимался спортом — футболом, волейболом, штангой. Но церковное служение настолько объемно, настолько всепоглощающе, что просто не оставляет возможности заниматься чем–то еще. И при этом времени, а порой и сил еще и не хватает. Я благодарен Богу, что Он призвал меня на путь духовного служения, и людям, которых встретил на этом пути.
— В семье ваше решение стать священником встретили с пониманием?
— Не буду скрывать: отец поначалу был в шоке. Но я знал, что ему ответить. У него у самого в жизни произошел очень показательный случай. Отец тогда служил начальником штаба части, которая держала «зонтик» ПВО над всем Крымским полуостровом. Когда командир части ушел в отпуск, отец замещал его, и в это время оттуда улетел в Турцию наш самолет, пилот попросил убежища. Это случилось еще при Сталине, в 1952 году. Представляете, что ожидало отца? Он пришел к бабушке и говорит: готовьте мне сухари и белье в дальний путь. Это в лучшем случае. В худшем — расстреляют. И еще попросил: пойдите помолитесь за меня Богу. Как молилась бабушка, один Бог и знает... Но отца даже не сняли с должности. Без Бога нет порога...
