Не всё равно

- Когда-нибудь я тоже позволю себе многое, — вздыхает моя приятельница, разглядывая фотографии чудаковатых бабуль и дедуль, чьи тела покрыты татуировками и пирсингом, а одежды напоминают карнавальные костюмы. — Когда-нибудь, в глубокой старости. И если кто-то укажет мне на то, что одета я странно, отвечу резко: “Послушай, мне жить осталось всего ничего, могу я позволить себе такую роскошь — ПОЖИТЬ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ!”

Я ее целиком и полностью понимаю, хотя и приходит сразу же в голову мысль: кто знает, сколько кому осталось. Может, уже пора. Начинать жить.

Но не все равно. Что скажут, как посмотрят, осудят ли. Моя бабуля, багровая от повышенного давления, тащилась полоть грядки, потому что стыд какой — все заросло. Я так и помню, как она то копается в траве, то сидит, держась за голову, и приговаривает:

— Помру, люди придут, а у меня весь огород заросший...

Еще помню свой кол по алгебре. Такой концептуальный, просто произведение искусства. Учитель был лаконичен до гениальности. Ничего не исправлял, красиво подчеркнул мою контрольную ровной диагональной линией и нарисовал под ней единицу. Честно скажу, я училась неплохо и алгебру любила, но эта работа была затмением рассудка. Тем глубже был обморок мамы и последующая родительская истерика: “Какой позор! И это после всего... Мы же тебе обеспечиваем все условия — только учись...” Дальше было много слов, угроз, шантажа.

— У кого еще кол? — наконец, мама присела на табуреточку, чтобы накапать себе валерьянки.

— Не знаю...

— Ты даже не поинтересовалась, как другие написали?!

— Нет, а что это изменит?

— Ну, хотя бы знать, может, не одна ты опозорилась.

И, представляете, мама стала звонить учителю, чтобы узнать общий результат, — как класс написал.

— Мамочка, вы так не волнуйтесь, это же не тест на беременность, а всего лишь алгебра.

Педагог наш по математике обладал отменным чувством юмора и проницательностью. Мама и вправду успокоилась. С тех пор даже за самые неудачные работы Борис Юрьевич ставил мне четыре, приговаривая:

— А то еще начнешь учить математику. А это тебе, Сулимова, ни к чему!

И вот я уже ловлю себя на мысли, что сама стыжу своих детей:

— А Полиночка — на скрипочке. А Машенька — отличница... А ты, ну посмотри — как ты чайник нарисовала, и косичка у тебя расплелась. Стыдно так девочке.

И дочка мне в ответ:

— Мама, не покупай себе такую яркую красную рубашку, бежевую купи, ты же не девочка уже.

Когда-нибудь я буду отмечать свои 80 в ночном клубе — пить шампанское и танцевать на барной стойке, ей за меня вообще будет стыдно, а я скажу:

— Сколько мне там осталось...

И попрошу диджея запустить в эфир “Ламбаду”, а сама приглашу молодого бармена разделить со мной радость танца.

Но почему нужно ждать так долго? Люди, давайте УЖЕ начнем делать прекрасные глупости, от которых случается счастье в душе. А если храбрости быть собой не хватает, так можно просто промолчать, наблюдая, как у других жизнь бьет ключом. Серость — она не в погоде, внутри нас. Представляете, когда взлетаешь над облаками, там оказывается полным полно солнечного света, и голубое-голубое небо. Каждый раз, сидя в самолете, я этому удивляюсь и сравниваю с человеческой жизнью, когда видимую часть ситуации принимаешь за единственно возможную систему координат и сам себе не разрешаешь поверить в невероятное множество вариантов существования, и другим не даешь. Хотя, ладно, другие — они сами разберутся, а вот что люди сами себя обрекают на заключение в рамки общепринятых норм, это как раз... даже не ошибка. Полный провал. Борис Юрьевич подчеркнул бы диагонально и поставил за такую жизнь КОЛ.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter