В начале 1930–х Алексей Замков, муж легендарного скульптора Веры Мухиной, изобрел сенсационный лекарственный препарат, главным компонентом которого стала... моча беременных: ее стерилизовали и вводили под кожу больным. Гравидан, как окрестил находку ученый, избавлял, считалось, наркоманов от ломки, помогал шизофреникам и побеждал чуть не все хронические заболевания. Плюс обладал любопытным побочным действием — повышал потенцию. Это была сенсация! Замкова назначили руководителем организованного для него Института урогравиданотерапии, метод внедряли в поликлиниках, а на предприятиях создавали даже опорные точки подобной терапии. А через пару лет... институт закрыли в два дня, переоборудовав под больницу для алкоголиков, всю аппаратуру уничтожили. При этом сам гравидан производить не перестали: в аптеках он продавался до 1964 года... Таких лекарств, ставших историей, немало, но и препараты, претендующие на то, чтобы кануть в Лету, без труда найдешь в наши дни.
Превратности судьбы
Был гравидан на самом деле чудо–препаратом или грамотным рекламным ходом? Ответить сегодня даже специалисты затрудняются. Тут впору вспомнить другое открытие, но уже одного из румынских ученых, назвавшего источником вечной молодости... новокаин. В чудесные свойства инъекции поверили и Мэрилин Монро, и Никита Хрущев, и Марлен Дитрих. А потом вдруг лаборант ученого признался, что подменял подопытных крыс: едва одно животное умирало, его место заменяло другое, отсюда и молодость, и активность не по годам...
Словом, у лекарств, как и у людей, разные судьбы. Какое–то рождается и живет долго, как, скажем, аспирин, который уже применяют больше века, а есть те, кому отмерено всего несколько лет, а то и месяцев. Такого мнения придерживается Лариса Гавриленко, главный клинический фармаколог Минздрава:
— Был препарат под названием рофекоксиб — противовоспалительное для лечения болевых синдромов при заболеваниях суставов. Теперь можно точно сказать, что был, ведь в 2004 году рофекоксиб исчез из аптек. На тот момент его продали почти на 2,5 миллиарда долларов. Его применяли 80 миллионов пациентов по всему миру! Лекарство было зарегистрировано во многих странах, а потом оказалось, что в больших дозах оно может спровоцировать инфаркт миокарда и нарушение мозгового кровообращения. В суд посыпались иски от пострадавших, по одному из них, к слову, было выплачено 13,5 миллиона долларов.
В списках не значатся
Перечень лекарств медики перетряхивают регулярно. Скажем, в 1981 году Минздрав СССР исключил из обращения около тридцати препаратов как устаревшие и малоэффективные. В немилость попали и антиформин, и драже «Микройод», и глазная окситетрациклиновая мазь. Согласитесь, уже диковинные для нас названия... А не так давно наш партнер по Таможенному союзу Казахстан по тем же причинам решил списать сразу около 400 препаратов. Специалисты считают такое решение закономерным, ведь фармакология и фармацевтика постоянно развиваются. В итоге выходят из строя препараты по разным причинам. Тут и неудобство в использовании, и нестабильность, и необходимость длительного приема. Ведь современный пациент нуждается в таблетке раз в день, но это должно быть лекарство комбинированного, направленного действия.
Не стоит забывать, что фармация — это еще и бизнес, подчеркивает Михаил Кевра, доктор медицинских наук, профессор кафедры клинической фармакологии БГМУ: «К примеру, в СССР ежегодно вводили в обращение около 70 лекарств, но испытание временем выдерживали лишь 10 — 15 из них, у остальных выявлялся какой–то недостаток». Важно понимать и еще один момент: лекарств без побочных эффектов не бывает в принципе и новое дорогое не всегда лучше доброго старого. Отсюда и случаи, когда забытые препараты возвращаются. Пример — талидомит: пресса его похоронила, мол, вызывает уродства, но сейчас без него опять не могут обойтись при лечении тяжелых кожных заболеваний. А если бы не «старичок» пенициллин, под силу ли было бы человечеству справиться с сифилисом?
Анальгин под подозрением
Конечно, вряд ли кто–то сегодня станет лечить кашель героином, депрессию и сифилис — ртутью, а туберкулез — рвотным камнем. А в XIX веке эти способы считались едва ли не панацеей. Впрочем, уверяют медики, и в нашей аптечке можно найти изрядное количество бесполезных, а то и вредных мастодонтов фармакологии.
К токсичным устаревшим препаратам медики причисляют, допустим, тетрациклиновую мазь, которой часто спасаются от конъюнктивитов. Воспаление рано или поздно пройдет само, а вот последствия — повторяющиеся конъюнктивиты и синдром сухого глаза — останутся.
На территории большинства европейских государств уже давно не купишь, к примеру, анальгин. В 1965 году его запретили в Австралии и Великобритании, в 1977–м — в США, в 1979–м — в Италии, в 1987–м — в Германии, а спустя два года — в Испании. Основа препарата, метамизол натрия, была синтезирована в 1920 году. Но дело–то не в возрасте, что доказывает незаменимый аспирин. Анальгин прокололся на другом: со временем выяснилось, что он вызывает много побочных эффектов, в том числе и очень опасных, среди них — анафилактический шок и тяжелое нарушение кроветворения. Правда, речь идет о длительном применении, а уж никак не об одной–единственной таблетке при зубной боли.
Известный российский педиатр Леонид Рошаль к морально устаревшим относит даже йод! Впрочем, тут наши специалисты рекомендуют не торопиться с выводами, все–таки достойной замены пока нет. А вот действительно огромное заблуждение — валидол. Уже лет 20 кардиологи не устают повторять, что это пустышка. Даже в аннотации к препарату написано, мол, оказывает лишь легкое сосудорасширяющее и снотворное действие. А представители Кокрановского сообщества — международной ассоциации, призывающей к оценке эффективности всех лечебных вмешательств, — и вовсе назвали валидол «мятной конфеткой, имеющей отдаленное отношение к медицине и неплохо освежающей дыхание». Или собрат валидола корвалол. В его состав входит экстракт валерианы и снотворное фенобарбитал — наркотическое средство, которое вызывает нешуточное привыкание.
Скажете: многие так называемые неэффективные лекарства помогали поколениям людей? Не поспоришь, но и эффект плацебо тут никто не отменял. К примеру, профессор Кевра вспоминает, как однажды за неимением обезболивающего попавшей в аварию женщине сделал укол физиологического раствора. Пообещал, что через полчаса станет легче. И ведь помогло! Выходит, прав был ученый Матвей Мудров, который два века назад, описывая правила составления рецептов, подчеркивал: больной должен принимать препарат с восхищением (читай — верить в эффективность), которое полезнее самого хорошего лекарства.
