Не спаслись от... родных сыновей

— Страшный человек, — так коротко сказала о собственном сыне в частном разговоре в суде мать. Эти слова точно характеризуют его. Из своих пятидесяти пяти лет уроженец Костюковичей Владимир Данилов более трети провел в местах лишения свободы, в которых оказывался за различные преступления, совершенные в основном в отношении посторонних людей. В пятый же (и, наверное, последний раз) он отправлен туда за убийство родного брата и избиения матери. Выйдя осенью прошлого года в очередной раз на свободу, он коротал время в материнском доме в компании с бутылкой. Отсюда и скандалы с матерью. Один из них закончился ее избиением. Но разъяренный сынок на том не успокоился. Схватив нож, угрожал им беззащитной престарелой матери и ранил ее в руку. А через неделю – новая ссора по пьяной лавочке и новые побои. Множественные раны головы и перелом локтевой кости жертвы агрессии требовали срочной амбулаторной помощи медиков. Чуть позже в материнский дом пришел младший сын. Старший брат бил его попавшимися под горячую руку табуретом и металлическим прутом. От травматического шока потерпевший умер в местной больнице, где была на излечении и мать. На свободу из колонии Данилов выйдет уже после семидесяти лет... Тридцатичетырехлетнего жителя хотимской деревни Забелышино Василия Коновалова излишнее пристрастие к спиртному лишило семьи и перевернуло жизнь. Дважды судимый, в том числе за злостное уклонение от содержания несовершеннолетнего сына, он другом считал Бахуса, а недругом — мать, в доме которой жил нахлебником. Та пыталась образумить Василия, советовала обрести потерянную работу и семью. Однако сошедший с «катушек» от постоянного общения с Бахусом сынок сам взялся учить ее уму-разуму. С июня по декабрь прошлого года он трижды избивал мать. Побитую же сбрасывал в расположенный в доме погреб, высота которого почти 2 метра, и оставлял «отрезвляться», закрывая его лаз крышкой. Запертая там в декабре женщина сумела из погреба выбраться только около двух часов ночи. И босиком, лишь в кофте и юбке, в мороз побежала по снегу спасаться от сыночка к соседке. Тот не заметил ее побега, поскольку свалился с ног от лошадиной дозы спиртного. Но вскоре выместил на матери накопившуюся пьяную злобу. Судмедэксперты потом зафиксировали на трупе более 50 ушибов, нанесенных как руками и ногами, так и металлической кочергой. Гораздо более длительную войну под крышей дома вел с матерью сорокатрехлетний животновод сельскохозяйственного производственного кооператива «Нива» Кировского района Степан Федотов. Достоверно известно о шести случаях ее побоев еще одним буйным воителем во хмелю. Длились они с апреля—мая 2001 года по 30 января 2005 года, ставшего последним днем жизни кировской пенсионерки. И вновь смерть беззащитной жертвы наступила от многочисленных ударов по различным частям тела и развившегося травматического шока. Конечно, эта проблема ненова. Но сегодня она все более и более обостряется. И прежде всего из-за растущей алкоголизации населения. Особенно на селе. Как следствие – увеличение количества неблагополучных семей, а также преступлений на бытовой почве. Число смертельных развязок узла семейно-бытовых отношений давно уже превалирует в республике над количеством погибших в результате производственного травматизма или гибели при пожарах. Впрочем, разве они во многих случаях не следствие все той же причины? Думается, нельзя не согласиться с мнением одного из опытнейших служителей Фемиды, судьи Могилевского областного суда с многолетним стажем Евгения Моисеенко о необходимости поиска новых форм и методов борьбы с алкоголизмом, в том числе по его лечению, и усиления профилактической работы среди населения по различным аспектам бытовой преступности. — Безусловно, это проблема не только милиции, — считает Евгений Михайлович, — а всего общества. К каждой неблагополучной семье милиционера, конечно, не приставишь. В углублении, повышении действенности нуждается работа по предупреждению, профилактике семейно-бытовых преступлений. В том числе и со стороны службы участковых инспекторов милиции. Свидетельствует об этом и то же «костюковичское дело». Не зря же дисциплинарному взысканию по нему подвергся местный участковый. А разве прежний, уже подзабытый опыт профилактической работы сейчас не актуален? Скажем, в нашей судебной деятельности существовала практика привлечения к рассмотрению некоторых дел бытового характера общественных обвинителей и защитников. Судебные заседания нередко проходили по месту жительства или работы «героев». Разве после таких процессов люди не задумывались над своей жизнью на горьком примере других? Что же касается лечения алкоголизма, то не открою Америки, если скажу, что оно нынче крайне неэффективное. Алкоголиками переполнены лечебно-трудовые профилактории и области, и республики. А кто из них излечился от болезни? По пять-шесть раз применяется мера принудительного лечения к некоторым, возвращаются же к здоровому образу жизни только два-три человека из ста. Зачем, спрашивается, тогда такое лечение?.. Конечно, даже задействование прежней судебной практики, не говоря уже о переходе на новые формы лечения алкоголизма, весьма затратно. Но какие затраты можно соизмерить с потерями в войне под крышами?