Не навсегда

Было, ведь было славное время в твоей жизни, когда все казалось навсегда — незыблемым, замечательным, которое будет длиться и длиться. Вечность была простой и достижимой — а разве бывает по–другому? Твоя подружка за соседней партой, с которой вы перешептываетесь на переменках и хихикаете, завидев «своих» мальчиков, навсегда. И мальчик этот, которого ты назначила своей первой любовью — вздыхаешь, улыбаешься невпопад или просишь списать алгебру, не замечая, что он и сам списывает у Ленки из соседнего класса, ты знала: этот мальчик — навсегда. Все хорошее — навсегда, школа закончится, отношения останутся. Невзирая на расстояния и новые дружбы. Ну ты тогда про расстояния ничего еще не знала, кроме того, что они ничему не помеха — ни дружбе, ни любви. А потом мальчика родители увезли в другой город, и ты больше его никогда не видела. Но, заливая слезами свой девчачий дневник, который так полюбила перечитывать во взрослой жизни («ай, какой наивной девочкой ты была, Инесса!»), тогда ты еще не знала, что «никогда» — лишь обратная сторона «навсегда», а проходит и то и другое. Да все проходит. И мы сами.

«А что, ты веришь в единственную любовь на всю жизнь?» — врасплох спросил меня друг, тяжело разводившийся с женой. Как я могу? Сама не первый раз замужем. Но мне до сих пор кажется, что никого не любила я так печально, как того мальчика, которого увезли родители. Хотя, скорее всего, это просто потому, что ничего у нас не случилось, кроме вожделения счастья и тоски о несбывшемся. Зато всю жизнь я могу наряжать эту историю в любую одежду, находя в ней и любовь, которой не было, и печаль, которая идет рука об руку с первой любовью, и восторженное счастье, которого ждала, и первый поцелуй, о котором мечтала, но который сбылся с другим. Такая любовь точно навсегда — как и мечталось. В отличие от тех историй, которые происходят с нами на самом деле.

Не так давно мальчик, с которым мы познакомились во Всероссийском пионерском лагере «Орленок», когда нам было по пятнадцать, вдруг признался, что много–много лет назад уж собрался было ко мне ехать (оцените: из Уссурийска в Гомель), да родители отговорили: мол, у тебя вся жизнь впереди и в ней будет столько всего интересного, зачем ехать через всю страну (тогда мы еще жили в одной стране) ради одной девочки? Были правы, конечно: незачем. Он тогда написал мне: «Любовь сейчас была бы для меня слишком большой роскошью», а я не поняла, почему так внезапно оборвалась наша переписка и звонки через весь Союз. Но фразу эту вспоминала всегда — как неожиданный удар исподтишка. У каждого сложилась своя интересная жизнь и своя хорошая семья. Мы и знали–то друг друга несколько дней, но в эпоху соцсетей он меня нашел, иногда пишет и говорит, как хорошо было бы встретиться. На самом деле — бежать. От того, что могло бы, но не сбылось вовремя и не сбудется уже никогда, нужно бежать. Чтобы все остальное оказалось навсегда. Его несбывшееся предвкушение любви — навсегда. А я потом написала рассказ. Я всегда пишу рассказы, когда что–то не сбывается. Печаль, конечно, светлеет, но как–нибудь потом.

А еще потом наступает момент, — но ты почти всегда упускаешь его приход, — когда каждую новую встречу начинаешь оценивать коротко, просто и чуть печально (пусть даже и с той самой светлой грустью): это уже не навсегда. Ты встречаешь нового человека, причем не важно — новая это любовь или подруга, и думаешь: так, как в юности, уже наверняка не получится. Это не навсегда. К новым друзьям учишься не прикипать — только потому, что тебя предали старые, в которых был уверен, как в себе, с которыми делил бесквартирную и бесшабашную юность. Потом все пришло — и квартира, и семья, и стабильность, но открылся счет человеческим потерям. Кто–то кому–то не простил успеха, кто–то кому–то не простил квартиру, кто–то кому–то — мужа. Обозначились темы, которые лучше не обсуждать, круг людей, которых лучше не собирать вместе. Вопрос: если есть запретные темы и общие знакомые, которых мы избегаем, что стало с нашими отношениями? Сдулись. Отношения — сдулись, мы — расстались. Без слез, без истерик. А иногда и с ними — со слезами, истериками и непроходящей болью. Расставаться с друзьями тяжелее, чем с любимыми.

С новой любовью — если она вдруг нечаянно нагрянет — и того проще: с самого начала точно знаешь, что ничего не выйдет, весь предыдущий опыт говорит об этом. Расстаешься, не встретившись.

Мы закрываемся от людей, встреч и счастья — только потому, что уверены (знаем?): это не навсегда. Мы ищем утешения в воспоминаниях о школьной любви — ведь она осталась такой, какую мы себе придумали. На самом деле жить, верить, любить и дружить ни в каком возрасте не поздно. Это я не только вам, я это себе каждый день говорю.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter