Не надо верить похоронкам...

Это случилось в начале войны, когда фашистские танки готовились прорваться к Минску. На пути к столице у фашистов стояла 100-я стрелковая дивизия.

...Третий батальон находился на самом опасном направлении - по обе стороны Логойского тракта, старой шоссейной дороги на Минск. Командир батальона капитан Федор Коврижко был немногословен, сказал, что батальон будет стоять насмерть и без приказа не отойдет. Есть достаточный запас бутылок с бензином и спичек.

Вражеские танки, как и ожидалось, появились на участке обороны третьего батальона. Одна группа бронированных машин противника круто взяла влево и двинулась на позиции правофланговой роты третьего батальона. Другая, продолжая идти по шоссе и по его обочинам, - прямо на Федора Коврижко. Комбат взял со дна окопа флягу с бензином, достал из коробки спички. Чиркнул, поднес огонек к мокрому от бензина паклевому фитилю. Обыкновенная стеклянная фляга, сверкнув на солнце, полетела вдогонку танку, ударилась о броню. В то же мгновение, охватив всю кормовую часть вражеской бронированной машины, с гулким, резким, как взрыв, хлопком полыхнуло вверх багровое пламя.

В единоборство с вражескими танками вступили специально выделенные группы, как их называли, "бутылочников". Две машины сжег командир батальона. Именно в этом бою впервые в качестве средств борьбы с немецкими танками были использованы обычные бутылки с бензином.

...В ночь на 9 июля 85-й стрелковый полк вышел в район деревни Заозерье Крупского района. На рассвете на позиции полка обрушился настоящий шквал артиллерийского и минометного огня. В небе появились пикирующие бомбардировщики. А когда грохот стих, поднялись и, стреляя на ходу длинными очередями, рысцой пошли вперед фашистские автоматчики. Вражескую пехоту сопровождали танки.

Почти весь день немцы продолжали атаку, не считаясь с потерями. Враг не прошел. 85-й полк почти сутки удерживал свои позиции, перемалывая живую силу и боевую технику противника. Но и сам понес серьезные потери.

Лишь в сумерках затихла наконец передовая. А около двадцати трех часов радист принял шифровку от командира дивизии - полку было приказано под покровом ночи оторваться от противника и двигаться в район деревни Костюковичи.

Но полк уже был окружен. Немцам удалось обойти его с открытых флангов, и теперь все дороги были под их контролем. Лишь на юге, в направлении Костюковичей, где сплошные болота, их было меньше. Именно там и было решено прорываться.

Перед рассветом основные силы 85-го стрелкового полка внезапным ударом прорвали вражеское кольцо. Противник почти сразу же сообразил, что произошло. Немцы ввели в бой резервы, танки, бронетранспортеры, вызвали авиацию.

Не раз и не два поднимались в контратаки бойцы батальона. Командиры рот докладывали комбату: несем тяжелые потери, боеприпасы на исходе. Он отвечал: экономьте, подпускайте немцев ближе, бейте наверняка. Окопы и траншеи были завалены, раненых не успевали выносить даже в батальонные тылы. Казалось, что держаться дальше - выше человеческих сил. А отходить - значит обречь батальон на гибель, поставить под угрозу весь полк.

В траншее, где стоял командир батальона, появился батальонный комиссар Зыков.

- Надо контратаковать, командир!

Капитан Коврижко поднялся в атаку вслед за батальонным комиссаром. Но не пробежал и десяти шагов - рядом, ослепив вспышкой и черным, полыхнувшим вверх фонтаном земли, разорвалась мина...

Капитана Федора Коврижко "похоронили" дважды. В книге "Память. Орша и Оршанский район" утверждается, что он погиб 22 июня 1941 года в боях с врагом, а в книге "Память. Крупский район" рассказывается, что Федор Филиппович был убит при прикрытии отхода полка вечером 9 июля возле деревни Заозерье Крупского района.

Но герой на самом деле остался жив.

...Он очнулся от того, что кто-то разгребал землю, пытаясь вытащить его из завала. Гимнастерка была в крови, перед глазами багровый туман, и в этом тумане рядом - двое. Едва различил: пожилая женщина и старик. Попробовал подняться.

- Где наши?

- Ушли наши, сынок, давно ушли.

Непослушной рукой Федор Коврижко нащупал карман гимнастерки. Расстегнут. Ни кандидатской карточки, ни командирского удостоверения.

- Где мои документы?

- Не брали мы, сынок, вот те крест, - не брали... Шли со стариком мимо, слышим, ты стонешь... Бой тут страшный был, а потом наши ушли.

"Ушли... И, наверное, в горячке посчитали, что я убит. Вытащили все из карманов, чтоб не попало к немцам... Ранен. Никаких документов и вдобавок - на территории, занятой врагом. Дело скверное..."

Сам он идти не мог - от контузии, потери крови: осколком мины задело ногу. Женщина и старик кое-как довели его до своей хаты в деревне поблизости, спрятали, пытались лечить. А через неделю, видно, по чьему-то доносу, Федора Филипповича взяли немцы и отправили в лагерь военнопленных в Белыничи. Словно предчувствуя, что так может случиться, Федор Коврижко рассказал своим спасителям, что в Шклове живет сестра его жены, дал ее адрес и попросил как-нибудь сообщить о том, что с ним произошло.

Свояченица нашла его в лагере для военнопленных дней через десять. После ее хлопот оккупанты (тогда, в 1941 году такое иногда было возможно) "за выкуп" отдали Федора Коврижко родственникам.

Добрались до Шклова. Измученный, с незаживающей раной, изголодавшийся Федор Филиппович стал потихоньку приходить в себя. Попытки установить какие-то контакты с партизанами или подпольщиками успехом не увенчались: был он в городе человеком новым, да еще из лагеря военнопленных, и ему, естественно, не доверяли. Пришлось пойти на лесозавод: на жизнь-то надо было зарабатывать. Работал столяром, делал столы, табуретки, гробы. А в марте 1943 года кто-то донес на него в гестапо: дескать, на бывшей Советской улице в доме N 107 скрывается советский полковник. 3 марта поздно вечером за ним пришли.

Потом был концлагерь в Германии, каторжная работа, а в апреле 1945-го освобождение и после соответствующей проверки увольнение в запас в звании капитана. Орден Ленина, которым он был награжден за боевые подвиги на Карельском перешейке, спасла и сохранила Федору Филипповичу жена - Мария Константиновна. Всю войну она не верила, что муж пропал без вести. Она ждала. Она верила, ждала и дождалась.

Умер капитан в отставке Федор Коврижко в 1984 году в возрасте 79 лет.

Владимир ПАВЛОВ, кандидат исторических наук.