Не мы — рабы

Из России — с любовью!

В Москве изо дня в день наблюдаю одну картину. Рядом с соседним домом с респектабельным фасадом, отделением банка и магазином косметики — двор, куда без лишней нужды стараюсь не заходить. Там в любое время суток можно встретить неизменную полудюжину парней–азиатов разного возраста и, полагаю, разных диаспор из бывших советских республик. Не знаю, живут ли они в одной квартире или в нескольких, в дворницкой или в подвале. За пределами двора эти ребята стараются прошмыгнуть тенью, не попадаясь на глаза милиции и бритым парням в черном. Но на «своей» территории ведут себя вполне спокойно: шутят вслед русским девушкам, гоняют на велосипедах устаревших моделей, которые москвичи, заменив модными «байками», не мудря особо, отправляют на помойку. Не сомневаюсь, что вслед за мобильниками бывшие гости столицы когда–нибудь обзаведутся и местными женами.


И всякий раз, приезжая домой, тихо радуюсь, что в моем минском дворе в доме на Юго–Западе по–прежнему чисто без привлечения иностранной рабочей силы. Все–таки Беларусь от России сильно отличает отсутствие гастарбайтеров, а по сути — современных рабов. Поражает, как быстро это явление стало обыденным. И мало кто задумывается, к чему это может привести.


Один из сценариев возможного будущего мне довелось увидеть, когда вечером 31 декабря прошлого года возвращалась из центра российской столицы. Отмечать Новый год на Красную площадь шли десятки компаний кавказцев и азиатов — тех, кого москвичи привычно пренебрежительно называют гастарбайтерами. Сосчитать их было просто невозможно! Специалисты полагают, что в Москве на 10 миллионов официальных жителей приходится почти столько же приезжих нелегалов. Многие из них и слова такого–то, как «гастарбайтер», выговорить не смогут: по–русски большинство из них, как правило, не очень... Правда, это обстоятельство никоим образом не мешает им занимать в городском круговороте жизни свою бионишу — пусть даже вначале между крысами, бомжами и бездомными собаками...


В Минске этого нет, что очень наглядно иллюстрирует общественно–политическую ситуацию в стране. Как говорит один мой российский друг, власть, которая оберегает Беларусь и ее столицу от поджогов полицейских машин в «цветных» районах (а ими очень быстро при ином раскладе могли бы стать, к примеру, Шабаны или другая «спальная» городская территория), можно не любить. Но нельзя не уважать.


Поразительно, насколько быстро для москвичей рабы — гастарбайтеры — стали обыденным явлением. Метут, строят, обслуживают... Служат предметом насмешек и битья для маргинальной части титульной нации, эдаким свистком для выпуска их грязного социального пара. Результаты недавнего соцопроса москвичей предсказуемы: большинство против трудовых мигрантов. При этом они же не прочь заработать или сэкономить на почти дармовой рабсиле.


В человеческом обществе хитрость не зря квалифицируют как ум глупцов. Следуя этой логике, хамство можно смело считать эквивалентом чувства собственного достоинства людей с философией раба. Они боятся тех, кто сильнее, и отыгрываются на более слабых. Классик настоятельно рекомендовал этого самого раба из себя выдавливать по капле. Почему же в России так быстро прижилось явление, которому, казалось бы, не должно быть места в нашем просвещенном веке? Но когда сигналы на одну и ту же тему приходят из разных источников, не связанных между собой, это называется тенденцией. Неужели в третьем тысячелетии, в постиндустриальном веке новым социальным трендом России может стать «привет из прошлого» — банальное средневековое рабство и работорговля?


На днях в российской столице «накрыли» подпольный цех по пошиву контрафактной одежды на Черкизовском рынке. Псевдо–«Адидас» шили 500 вьетнамцев–нелегалов, фактически рабов. Или вот недавняя информация о многоходовой операции МВД по выявлению очередной московской банды «черных» риэлтеров. У тех на счету сотни афер с квартирами, хозяев которых спаивали и, лишив крова, вывозили в соседнюю область на «фазенду» к местному цыганскому барону, в рабство.


Ад в ближнем Подмосковье описала газета «Московский комсомолец». Несколько десятков узбеков были освобождены из рабства в овощехранилище, где они безвылазно по 14 часов в сутки перебирали лук и картошку, чистили и резали морковку и свеклу. (Вот здесь я просто выключаю свое воображение: для каких таких салатов резали, в какие такие магазины или фастфудовские точки Москвы это все шло?) Мужчины, женщины, дети спали на двухэтажных деревянных нарах прямо среди мешков с гнившей шелухой, практически не мылись и выходили на улицу в туалет только в сопровождении охранников. Все бедолаги попали в рабство по одному сценарию. В Узбекистане им предложили работу. Затем — поезд, Москва... Встречавший на вокзале собрал паспорта, посадил в «Газель» и... добро пожаловать в ад, в рабство. Если бы одна из пленниц не смогла сбежать, неизвестно, сколько бы еще мог существовать этот концлагерь. Даже видавшие виды милиционеры были в шоке: «Зайти в подвал без противогаза невозможно». А освобожденные узники там жили, работали, умирали.


Рассказываю об этом своим московским знакомым, а они пожимают плечами: в городе и Подмосковье за каждым забором — стройка. Поди узнай, рабочие там или рабы. Даже проект «Предотвращение торговли людьми в России» — не отечественный продукт, иностранный. Его координатор–итальянец отмечает, что в списке стран, где распространена работорговля, Россия является одновременно страной происхождения, транзита и назначения. Чаще всего рабы в Россию поступают из Таджикистана и Узбекистана. Торговля людьми очень выгодна: жизнь человеческая для криминала ничего не стоит, а продажа и эксплуатация рабского труда ежегодно приносит доход в миллионы долларов.


Недавно стало известно, что члены палаты представителей конгресса США попросили прощения у чернокожих сограждан за эксплуатацию их предков в качестве рабов. Не прошло и 150 лет! Только вот с такими тенденциями будет ли кому просить прощения в России?

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter