В водовороте шумных дней все больше я теряю свой привычный круг друзей: очередного закоренелого ловеласа угораздило принести холостяцкую свободу на алтарь бракосочетания. Я же пока держусь.
Девушка есть. Встречаемся с Аней три с половиной года. Вечная любовь, как полагается, в наличии. Без нее такой срок и не осилишь. Говорят, живет она три года, что ж, наша живее всех живых. Правда, в последнее время Аня все чаще пеняет на свадьбу. При любом удобном случае норовит «пошутить», мол, где кольцо. Прямота — ее стиль. На любое замечание или просьбу бросает железный аргумент «ты мне не хозяин» и показывает пустой безымянный палец. Подсмотрела этот трюк в стендапе Эдди Мерфи. Моя мама лоббирует свои интересы — внуков ей подавай. Она сейчас на пенсии, а энергии полно — бывший комсомольский работник, чего еще ожидать. Женатые друзья тянут в свой «клуб», дескать, когда уже мы погуляем и на твоей свадебке. Обручальное кольцо блестит на пальце товарища.
— Не жмет? — во всех смыслах уточняю.
Он улыбается от уха до уха. А я не могу свыкнуться: где наш старый Макс, ярый гедонист, виртуоз-гитарист. Ох, это братство кольца похлеще, чем у Толкина. В общем, обложили со всех сторон. Но я держусь.
Есть у Ани, кроме свадьбы, мечта — белая «Ауди-ТТ». Как сейчас помню, когда получила свою первую зарплату, мечта ее потускнела. «Мон амур» говорит мне:
— На тебя одна надежда, Сипсик (моя Курочка кличет меня ожившей куклой из эстонской детской литературы), — и делает большие глаза.
Я же хочу сразу создать такие условия, чтобы мечты не тускнели. Чтобы наша лодка любви не пала жертвой черных скал злободневности.
В паре должно быть хорошо двоим. Сейчас в полной мере, видимо, хорошо только мне. Неплохо устроился. Аню понимаю, может, и грубо, но я для нее стартап, который затянулся, — инвестиции не приносят желаемых плодов. Но мы же не в армии, за выслугу лет на повышение не идут. Семью хочу и детей люблю, но, как мантру, повторяю Ане:
— Всему свое время. Не хочу жениться не на тебе, а вообще. Это две большие разницы.
Как бы там ни было, поставили меня на счетчик: срок до конца лета. Не сделаю «серьезных шагов», будут санкции. Поэтому переезжаю в свое полноправное жилище, делаю ремонт, чтобы перевезти туда Курочку. Безжалостно бью перфоратором стены: время поджимает.
Раньше мне казалось, что жениться — это для взрослых, это далеко в будущем. А вот они, все атрибуты взрослой мужской жизни, уже на пороге: в руке приятно лежит изящное портмоне — в нем и правда удобно документы хранить, контекстная реклама в интернете — сплошь унитазы, ванны и натяжные потолки, в инстаграм активно подписываются шкафы-купе и оконщики. Даже те отвратительные перфорированные белые мокасины из натуральной кожи, что мама купила с прицелом на будущее и которые томились во мраке антресоли долгие годы, ношу с удовольствием. В плейлист альтернативного рока, гранжа и нью-метала как-то незаметно вклинились Владимир Кузьмин, Александр Малинин и Юрий Антонов. Начинают нравиться оливки, появилась пока что ненавязчивая фобия облысеть. Шумные посиделки уступают уютным домашним вечерам. Трансформация налицо. Иногда, конечно, бес щекочет ребра: к примеру, врубаю перегруз на затертой электрогитаре, исполняю «Нирвану»…
Мне нравится шуточная теория, мол, после восьми лет мальчик взрослеет только снаружи, внешне. Мне всего 24, так дайте же напоследок полавировать между бесшабашной молодостью и стабильной зрелостью. Обязательно доделаю ремонт, женюсь и даже буду сдавать тексты вовремя. Обещаю.
