60 миллионов тонн. Столько в год у нас образуется отходов. Специалисты уточняют: речь в основном о крупнотоннажных. Иначе говоря, о «шлаке», который остается после работы индустриальных гигантов, — тут и отходы фосфогипса, и галитовые, и образующийся в результате производства целлюлозы лигнин, и даже ил, появляющийся после очистки городских канализационных вод. С одной стороны, не стоит пугаться внушительной цифры: «продукты жизнедеятельности» производств должным образом хранятся либо вовсе перерабатываются. А с другой — в повторный хозяйственный оборот пока вовлекается лишь около 20 млн тонн, две трети так и лежат мертвым грузом. Непозволительная по нынешним временам роскошь — как для экологии, так и для экономики. Ресурсы полигонов не бесконечны, а то, что отходы способны приносить доходы, и немалые — давно бизнес–аксиома.
Номинально лишь 5% промышленных отходов считаются полностью неопасными, однако львиная доля из оставшегося объема относится все–таки к «низким» классам угрозы, и технологии их обезвреживания поставлены на поток. Всего в стране существует 4 класса опасных отходов. Именно к 3 — 4 классу и относится большинство промышленных «шлаков», например, умеренно опасные отходы полимеров, пластмасс. Примерно 400.000 их тонн ежегодно перерабатываются и используются в качестве вторичных ресурсов. Допустим, сразу в нескольких ипостасях сегодня обретают вторую жизнь автомобильные шины. Их перерабатывают, во–первых, в топливо либо как добавку в него для цементных предприятий, во–вторых, в резиносодержащую крошку как сырье и, в–третьих, хотя пока это малораспространенная технология, для получения пиролизного масла — топлива для промышленных печей, котлов.
Но если отходы промышленности всегда были под пристальным надзором, то ревизией опасного содержимого обычных мусорных баков озаботились сравнительно недавно. Сделать предстоит еще многое и прежде всего серьезно расширить сеть по приему такого добра. Банальные батарейки всех мастей, привычные энергосберегающие, что сегодня особенно актуально, лампы, содержащие ртуть, сложная бытовая техника — это же сплошь вред для экологии! Вывозить их в одном контейнере с бытовым мусором нельзя. Однако по всей стране лишь чуть более 2.800 объектов, где можно оставить опасный мусор для правильной утилизации, или около 30 на 100 тысяч населения. Ожидаемо здесь с большим отрывом лидирует Минск. А в сельской же местности в пересчете выходит лишь 0,1 пункта сбора на 1 населенный пункт. Слезы...
И уж нигде не налажен сбор просроченных лекарств, оставшихся на руках у граждан. Акцент до сих пор делается на массовую утилизацию медикаментов — например, из больниц. Ежегодно в стране образуется 100.000 тонн медицинских отходов, правда, в общем объеме учитываются не только лекарства, но и расходные материалы, старая спецодежда и даже пищевые отходы. 70% обезвреживаются в самих учреждениях здравоохранения и затем захораниваются, а вот действительно опасные лекарства сжигаются. Такие, как цитостатические препараты, использующиеся в лечении онкологических заболеваний, — ежегодно на полигоне под Минском утилизируется 360 тонн. Если учесть еще мощности некоторых медучреждений по их уничтожению, то от всего накопленного объема цитостатиков в 4.000 тонн можно будет избавиться уже в обозримом будущем. Но пока совершенно не ясно, как собирать ненужные населению лекарства. Логично было бы через аптечную сеть, однако идея так и остается идеей...
Что касается батареек, то в прошлом году у населения удалось собрать их всего 35 тонн. А это тормозит строительство завода по утилизации подобных источников питания. Ведь говорить о его рентабельности можно лишь при ежегодных объемах, в разы больших. Так что по–прежнему вывозим отработанные батарейки на утилизацию за границу — в Польшу в прошлом году отправились 4 тонны. Что тоже непростой вариант: уже сейчас представители завода предъявляют строгие требования и не берутся за обезвреживание, если началось выделение электролита, как говорят в просторечье, батарейка потекла. Самым оптимальным стал бы запуск аналогичного предприятия в стране, причем с прицелом на утилизацию и заграничного «сырья». То же касается и обезвреживания пестицидов и отходов, содержащих полихлорированные бифенилы, — и то и другое относится к первому классу опасности. На единственном комплексе по хранению и переработке токсичных промышленных отходов их скопилось 300 и 1.000 тонн соответственно. Строить специализированный завод лишь для имеющихся в стране залежей — нецелесообразно. А с расчетом на услуги по утилизации для других государств — вполне. Кстати, переговоры с потенциальными инвесторами уже ведутся, примерная сумма вложений оценивается в 50 — 60 млн евро. И кто знает, возможно, через несколько лет ситуацию удастся развернуть на 180 градусов: не только от собственных опасных отходов избавимся, но и научимся зарабатывать на соседских?
akostyukevich@sb.by
Фото "СБ"
Фото "СБ"
Советская Белоруссия № 39 (24921). Вторник, 1 марта 2016
