Буквально пару лет назад белорусскую мебельную промышленность можно было смело называть преуспевающей отраслью.Вожделенный для многих стратегический ориентир - уровень производства 1990 года - мебельщики перекрыли еще в 1998 году. В следующем, 99-м, они выпустили уже в полтора раза больше продукции, чем в 90-м, добившись 217 процентов прироста производства к 1995-му, году наибольшего падения. Казалось, позиции отечественной мебельной промышленности настолько незыблемы, что волноваться о ее судьбе в обозримом будущем не придется. Но жизнь показывает, что рвется не только там, где тонко.
История падения
По предварительной оценке, в 2000 году мебельщики не только не обеспечили запланированный 4-процентный рост производства, но впервые за последние 6 лет показали падение. Уровень производства в октябре составил 96,6 процента от аналогичного прошлогоднего показателя. И, похоже, к концу года картина не изменилась. В чем причина?
Проблемы начались с пресловутого августа 1998 года. Тогда буквально за день концерн Беллесбумпром потерял порядка 60 млн. долларов. Постоянные партнеры, в порядочности которых сомневаться оснований нет, не смогли рассчитаться за поставленную им продукцию. Таким образом, существенная часть оборотных средств предприятий была потеряна. Кроме того, прыгнувший курс затруднил закупку сырья и материалов за рубежом. Весь следующий год мебельщики жили под знаменем ликвидации последствий кризиса. Но сказались и зарегулированность донельзя экономики, искаженная денежно-кредитная и валютная политика. И поэтому совсем не удивительно, что мебельщики подошли к 2000 году с троекратным сокращением реального объема оборотных средств.
Здесь начинается парадокс. Казалось бы, с учетом объективных трудностей государство должно было позаботиться о своих производителях в первую очередь, попытаться хоть немного облегчить условия их работы, для того чтобы не утратить позиции как на внутреннем, так и внешних рынках. Однако все произошло с точностью до наоборот. С 1 января 2000 года вводится НДС, что добавляет к стоимости отечественной мебели, и без того теряющей ценовую конкурентоспособность, еще 20 процентов. Следующая дата - 1 февраля. С этого момента покупателям продукции вменено в обязанность при приобретении товара подавать статистическую декларацию, что не могло не отпугнуть российских коммерсантов. Благодаря им обеспечивалась немалая доля экспорта в Россию. Большинство из них просто потеряли интерес к белорусской мебели.
И все это на фоне существенного ужесточения денежно-кредитной политики. Крайне необходимые стабилизация рубля и унификация его курсов, увы, не могли пройти безболезненно. Слишком искажена была финансовая система, чтобы вылечить ее малой кровью, даже постепенно. Ускоренная девальвация официального курса белорусского рубля обусловила прямо пропорциональный рост затрат на энергоносители. Ведь они традиционно оплачивались в рублях по курсу Нацбанка. Компенсировать эти проблемы, по словам вице-президента концерна Беллесбумпром Александра Романовского, можно было лишь увеличением производства и повышением рентабельности. Но в минувшем году оборотные средства предприятий концерна в силу названных выше причин сократились еще втрое. Некоторые и вовсе остались без оборотки, поэтому говорить об активизации производства просто наивно. Заколдованный круг.
Внешний фактор
Это у нас российский кризис 1998 года стал во многих отраслях индульгенцией на движение по наклонной. До сих пор ссылки на дефолт - дело привычное. А в самой России, как это ни парадоксально, именно августовский обвал стал своеобразным стартом в оживлении производителя. Обанкротились малоэффективные госпредприятия, что привело к смене собственников. А тем, кто остался на плаву, резкая девальвация рубля позволила существенно повысить ценовую конкурентоспособность.
Да и в обобщенном смысле кризис заставил российских производителей переосмыслить стратегию своей деятельности. Мебельщики, естественно, в этом исключением не стали.
Только за 1999 год производство мебели в Москве и окрестностях радиусом до 300 км возросло на 250 процентов. По данным минэкономики России, в целом по стране 2,5 тысячи мебельных предприятий показали средний прирост выпуска продукции 165 процентов. Это вполне логичное следствие массированных инвестиций в лесную, деревообрабатывающую и мебельную промышленность. Около 4 млрд. долларов было вложено различными, главным образом частными, инвесторами в эти отрасли. Поэтому рост продолжается очень активный.
Массированное инвестирование в технологическое обновление производств, использование новейших импортных сырья и материалов вывели продукцию российских мебельщиков на качественно новый уровень. Белорусам пришлось потесниться на рынке соседнего государства, и это еще один серьезный негативный фактор. Ведь традиционно именно в Россию уходило до 60 процентов мебели, произведенной в нашей стране. Да и на внутреннем рынке ситуация складывается не лучшим образом. Если раньше отечественная торговля забирала до 40 процентов продукции, то сегодня наш потребитель осиливает не более 21 процента.
Болевые точки
Трудно не согласиться с Александром Романовским в том, что конкурентоспособность отечественной продукции покоится на трех китах. Это доля в себестоимости продукции затрат на сырье, тепло- и электроэнергию и зарплату работникам. Стоит рассмотреть каждую.
Зарплата. Сегодня в среднем по предприятиям концерна Беллесбумпром она составляет порядка 76 тыс. рублей. К 1 августа этого года эта величина должна быть эквивалентной 100 долларам. То есть вырасти (только без учета дальнейшей плановой девальвации) на 58 процентов. Дело, безусловно, необходимое. Ведь повышение покупательной способности населения интересует производителя далеко не в последнюю очередь. Но за счет каких реальных источников это сделать? Объемы производства падают, рентабельность тоже, оборотки катастрофически не хватает, кредиты на ее пополнение дорогие, налоговый пресс продолжает ее вымывать, и в этих условиях рост затрат на зарплату не может не усугубить проблему.
Сырье и материалы. Даже главное - древесина - в Беларуси заметно дороже, нежели в соседних областях России и Украины. Стоимость леса на корню у нас выше в 1,6 - 2,6 раза. Остальное - различные смолы, клеи, фурнитуру и прочее нужно закупать за рубежом. Это валютная составляющая, требующая активизации экспорта, но с этим, как выяснилось, проблема. Впрочем, при отсутствии альтернатив частично можно использовать и белорусскую комплектацию. Но в прошлом году девальвация реального курса отставала от фактического темпа инфляции почти на 30 процентов. Естественно, такой дисбаланс не может не вести к повышению затрат. Посмотрим, как будет в году нынешнем.
Энергетика - традиционно самый больной вопрос. Здесь одна из главных проблем - пресловутое перекрестное субсидирование. Как уже говорилось, из-за ускоренной девальвации официального курса в 2000 году у производителей серьезно увеличились энергозатраты. Например, на ОАО Речицадрев энергетическая составляющая в себестоимости продукции с начала 2000 года выросла с 17 до 42 процентов. Конечно, до унификации курсов предприятия не платили реальную стоимость энергии, но с лихвой компенсировали это завышенными в несколько раз тарифами, беря на себя существенную долю затрат на энергообеспечение населения. Единый курс вывел энергоресурсы на реальную стоимость, а субсидирование граждан осталось. В итоге наши производители платят больше, чем российские, за газ в 5 раз, а за электроэнергию - в 2,5 раза. Как конкурировать в таких условиях?
Ко всему этому нужно добавить затраты на техническую модернизацию производств. Не первый год в воздухе витает вопрос освобождения от таможенных платежей и НДС прогрессивного оборудования, которое не производится в республике. До его решения, судя по всему, еще далеко. А в России на проблему уже обратило внимание высшее руководство страны. Если у соседей она решится оперативно, то конкурентные позиции наших мебельщиков ослабнут еще больше.
Где выход?
Как выразился Александр Романовский, пока решение проблем сводится к пословице курочка по зернышку клюет. То есть сами производители выискивают некие внутренние резервы, чтобы удержаться на нормальном уровне. Но, думается, эти меры носят локальный характер и способны лишь временно облегчить ситуацию. Да и есть внутренние резервы, преимущественно у крупных предприятий. Средним и мелким гораздо тяжелее. И для того чтобы выжить, им нужны деньги. По программе-минимум - для обеспечения оборотными средствами, по программе-максимум - для технического и технологического перевооружения. Возможности собственных инвестиций крайне ограниченны, значит, нужно искать деньги на стороне. То есть продавать часть собственности, принадлежащей государству.
Первый шаг сделан: на аукцион выставлен 20-процентный пакет акций ОАО Речицадрев. Кроме того, что его нужно оплатить, потенциальному инвестору ставится условие вложить еще 1 млн. долларов в развитие производства. Велись даже предварительные переговоры с представителями российских и украинских фирм. Но при заинтересованности в первом приближении они к реальным действиям переходить не спешат. А все потому, что общие экономические условия не позволяют рассчитывать на эффективность инвестиций. Речь идет и о тех трех китах, о которых было сказано. То есть нет у инвесторов уверенности в том, что их средства не растают точно так же, как оборотный капитал белорусских мебельных предприятий. Ведь глубинные корни проблем до сих пор нетронуты. И все это к вопросу об инвестиционном климате в государстве.
Эпилог
Конечно, мебельная отрасль далеко не одинока в переживании большинства изложенных проблем. Однако именно ее пример способен наиболее красноречиво проиллюстрировать те противоречия в экономике страны, которые мешают развитию отечественного производителя, экспортера, реального сектора в целом. Тот, кто работал ни шатко ни валко, тот стал работать еще хуже. Но такая динамика в глаза не бросается. А вот когда завоеванные позиции теряет лидер - это уже знак. И не замечать его крайне опасно.
