Кто игнорирует диктатуру технологий, тот обязательно проигрывает

МИНИМУМ затрат и максимум урожая. Эту задачу, актуальность которой особо подчеркнул Президент на недавнем семинаре-совещании, предстоит решить в том числе и аграрной науке. Да, мы уже обеспечили собственную продовольственную безопасность, практически все производим, примерно треть продуктов отправляем на экспорт. Но есть и вопросы. Почему структура посевов не соответствует возможностям регионов? Как изменить рацион животных? Почему медленно сокращается количество убыточных хозяйств?

Эти и другие проблемы обозреватель «СГ» обсудил с заместителем председателя президиума НАН Беларуси Петром КАЗАКЕВИЧЕМ.

— Петр Петрович, на семинаре-совещании у Президента поставлены конкретные задачи по дальнейшему развитию АПК, немаловажная роль отведена его научному сопровождению. Здесь, по-видимому, первую скрипку должны сыграть научно-практические центры академии?

— На инновации, которые создают ученые, опирается не только агропромкомплекс, но и все без исключения сферы жизнедеятельности общества. Однако АПК стоит особняком. Ведь в первую очередь это продовольственная безопасность. Основная цель — конкурентоспособность продукции. Это системное понятие включает два момента. С одной стороны, качество, а с другой — себестоимость. Цена продукта должна быть доступна не только на внутреннем, но и на внешних рынках. Здесь вырисовываются тоже два направления – либо снижать затраты, либо получать госдотации.

В принципе, вроде бы нормально. Во всем мире сельское хозяйство дотируется. Но каждое государство имеет здесь свои определенные возможности. У нас они не такие, как в странах Евросоюза. Поэтому в нашем АПК ведущая роль отводится снижению себестоимости. Отсюда и высокая степень актуальности научных разработок. Их и выполняют пять НПЦ. В свое время наш земляк, бывший президент Израиля Шимон Перес сказал, что успех сельского хозяйства лишь на пять процентов зависит от работы, а на 95 – от науки. Путь вполне ясен и конкретен — интенсификация сельхозпроизводства.

— И здесь на первый план выходят прогрессивные технологии...

— Несомненно. Но прежде всего надо повышать отдачу направляемых в АПК ресурсов. Как это сделать, известно. Наукой разработано более 50 отраслевых техрегламентов для растениеводства и животноводства. Их внедрение позволит получить продуктивность выше фактической не менее чем в полтора раза, снизить затраты на 20 процентов. А мы что имеем? Рекомендации есть, но их выполняют далеко не все. Потенциал продуктивности созданных учеными сортов растений и пород животных реализуется, к глубокому сожалению, примерно наполовину. И вовсе не напрасно Глава государства на семинаре-совещании поручил узаконить диктатуру технологий в АПК. Правительству и Академии наук надо найти схему.

— Но сегодня есть и конкретные примеры эффективного использования техрегламентов?

— Конечно. Так, Институт льна по поручению Главы государства возделывает собственные сорта льна-долгунца. В прошлом году на 300 гектарах урожайность составила более 54 центнеров средним номером 1,7. Какие показатели в стране, известны. Или Толочинский консервный завод НАН Беларуси. В прошлом году с гектара собрали картофеля по 460 центнеров на круг. При такой урожайности по республике хозяйства имели бы дополнительно 160 миллионов рублей.

— В то же время в аграрном производстве без средств механизации нельзя реализовать сегодня ни одну технологию…

— Да, процентов на 20 урожай зависит именно от техники. Главные критерии эффективности – скорость выполнения работ и качество. Замечу, механизация аграрной отрасли базируется на отечественных научных разработках, мы производим примерно 85 процентов необходимой селу сельхозтехники. И если раньше все агрегаты были, как правило, однооперационные, то сегодня все они комбинированные. Взять тот же АКШ. Выполняет сразу несколько операций на предпосевной обработке почвы. Или плуги, которые сразу же комплектуются со специальными катковыми органами, которые одновременно уплотняют почву. Есть уже и 12-корпусные оборотные плуги, пневматические сеялки шириной захвата 9 метров производства Брестского электромеханического завода. Как результат, производительность труда за последнее десятилетие возросла в сельском хозяйстве в 20 раз. Но и здесь проблема. Для большинства хозяйств техника стала чрезмерно дорогой, а ее оплата не всегда покрывается доходами.

Вот и получается: сеем, но качественно и до конца урожай не собираем. Не хватает тех же кормоуборочных комбайнов, по определенным позициям — и других машин. Не в достаточной степени обновляются зерноуборочные комбайны. Срок их службы порядка десяти лет, сейчас в среднем парку больше шести. Вскоре начнется его резкое старение, нам понадобится 1200—1400 машин ежегодно. А что такое старая техника? Какие бы золотые руки у механизатора ни были, потери урожая неизбежны.

— Давайте вернемся на стезю животноводства. Да, инвестиции в модернизацию молочной отрасли дали положительные результаты. Но вот парадокс. Количество заготавливаемых кормов растет, а улучшения продуктивности молочного стада пропорциональными темпами не наблюдается.

— Наука считает, что мы в стране слишком увлеклись кукурузой. Последние три-четыре года она занимает более миллиона гектаров. Конечно, с ее помощью накормили поголовье скота. Не спорю, культура богата энергией, но в ней не хватает белка. Отсюда и качество кормов. В прошлом году впервые достигли средних надоев в 5 тысяч килограммов от коровы в год, но дальше вряд ли пойдем без изменения рационов. Чтобы превзойти достигнутый уровень, тот же кукурузный силос должен иметь питательность 0,3, а еще лучше — 0,35—0,4 кормовой единицы. В реальности сейчас – 0,2–022. Как можно назвать это высокоэнергетическим кормом? Он никогда не даст результат, на который рассчитывали.

Или травяные корма. Один килограмм сухого вещества дает 8–8,5 мегаджоуля. А для того, чтобы выходить на уровень средних надоев в 6—7 тысяч килограммов, желательно не менее 10—10,5. Только тогда можно рассчитывать на солидную отдачу.

— Мы много говорим об изменениях структуры посевных площадей, но конкретных сдвигов тоже не наблюдается?

— Дело это несиюминутное. Хотя сейчас ряд наших рекомендаций успешно реализуется в регионах. Но, к сожалению, далеко не все. А наука не наделена контрольными функциями. Предложенная учеными структура предусматривает довести долю бобовых в посевах трав до 90 процентов. Рассчитаны и оптимальные смены культур, которые смогут обеспечить воспроизводство плодородия и дополнительно получить до полумиллиона тонн зерна. А за счет высева бобовых в почву поступит биологический азот. Есть возможность сэкономить 40 тысяч тонн минеральных удобрений. Но сегодня мы имеем то, что имеем, и с этим надо жить и работать.

— Да, главная проблема АПК — низкая эффективность его экономики. Почему количество убыточных хозяйств сокращается слишком медленными темпами?

— Вопрос очень непростой. Здесь определить ниточку или веревку, за которую можно потянуть и вытащить их хотя бы на нулевой уровень, очень сложно. Но, думаю, основной вопрос в кадрах. Как руководителей, так и высококвалифицированных работников. Все процессы в сельском хозяйстве тесно связаны, стоит одному из них не сработать, нарушится вся производственная цепочка. Толковый, грамотный руководитель такого не допустит. И спрос с него особый. Однако не все справляются. Отсюда наши беды и долги сельхозпредприятий. Только 15 процентов их работают на уровне самоокупаемости и самофинансирования. Причем это в основном агрокомбинаты. Эффективность у других гораздо ниже. А что касается кадров массовых профессий, здесь, естественно, сказывается урбанизация. Как показывает мировой опыт, она идет везде и остановить процесс невозможно.

Но мне очень хочется, чтобы мы свою деревню сохранили. И государство, и Президент делают в этом плане очень многое. А призыв всем нам обратить внимание на свою малую родину, помочь ей кто чем может, спасти и поднять белорусское село, построить деревню будущего — это сверхцелевая задача.

— Спасибо, Петр Петрович, за интересное и содержательное интервью!

shevko@sb.by