Многие художники, искусствоведы, коллекционеры и любители живописи уже смогли приобрести и ознакомиться с этим фундаментальным трудом. Высказали свое мнение, поместив в соцсетях и фотографию книги, и свои работы, напечатанные на ее страницах.
Если честно, то лично я ничего подобного давно не видел. Несколько вечеров самозабвенно листал альбом, рассматривая репродукцию за репродукцией, читая текст. Понял, что в обозримом будущем подобной книги не будет. Что должно было совпасть большое количество самых противоречивых обстоятельств, чтобы подобная книга случилась. Стоит она дорого, но оправдывает свою цену полностью.
Нет в Беларуси художника, который хоть раз в жизни да не обратился к натюрморту, не восхитился предметами, цветами, фруктами, посудой и не попробовал перенести на холст восторг и радость от окружающего мира.
Собрал, придумал и скомпоновал увесистый том Александр Зинкевич. Его и должны мы благодарить. Мы встретились в кабинете директора Дворца искусства, чтобы поговорить о столь необычном издании.
— Александр, как тебе пришла в голову идея сделать такую фундаментальную книгу?
— Осенило. Работа над ней и моей диссертацией по натюрморту двигалась параллельно. Научным руководителем был ректор академии искусств Михаил Борозна. Он и поддерживал, и вдохновлял. Я начал собирать работы. В самом начале пути и представить не мог весь объем полотен. Провели большую выставку, просмотрел фонды нашего музея и союза художников... Количество оказалось беспрецедентным — почти две тысячи фотографий. Решил, что надо делать фундаментальную книгу.
— Мне кажется, подобное издание тянет за собой второй и третий том. Или я ошибаюсь?
— Так и будет. Следующие книги познакомят с белорусским пейзажем и портретом. А если быть откровенным, то у меня амбициозная мечта сделать семь томов, посвященных нашему искусству. Натюрморт, графика, скульптура, картина, сакральное искусство (это то, что является очень ценным: деревянная скульптура, слуцкие пояса, иконы, росписи, кресты, витражи, мозаики).
— Почему именно такой временной период взят в этом томе?
— Расцвет натюрмортной живописи приходится как раз на это время (1960 — 2010). Тут и первые выпуски нашего института, и приезд тех, кто учился в Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове, Львове. Да и тема моей диссертации ограничена именно этим периодом.
Когда я увидел, во что вылилась моя научная работа, то сильно удивился. Для меня и сейчас все это преобразование разрозненного материала в книгу — загадка. Представь, сотни электронных файлов вдруг становятся материальными. Обложка, страницы... Кстати, весит книга, как ребенок, — три килограмма и триста граммов. Этот том не первый, изданный мной, но подобной не было. Я люблю книги, собираю, вырос среди них. Когда делал «Натюрморт», то ориентировался на лучшие зарубежные образцы. Люблю большие и фундаментальные издания, ничего не могу с собой поделать.
— Александр, объясни, как подбирались работы. Некоторые живописцы представлены одной–двумя, а другие — десятью и больше.
— Конечно, собрание отражает мой личный взгляд, мои пристрастия и предпочтения. Оно полностью авторское. Здесь не было коллектива авторов, общественного финансирования. При этом я подтянул все музейные фонды. Отснял лучшее, опять же на мой взгляд, со всех последних выставок. К сожалению, не все удалось хорошо сфотографировать, пришлось кое–что сканировать из старых альбомов. Многие интересные картины оказались за пределами Беларуси, в частных коллекциях, музеях и галереях. Их поиск мог стать бесконечным. Ведь у каждого художника обязательно есть несколько натюрмортов. Даже моя очень объемная книга не закрывает тему. Возможно, через определенное время мы отпечатаем новый тираж, дополнив его новыми работами. Процесс живой, что–то придется сократить, а что–то и добавить.
— Белорусский пейзаж и портрет будет этого же пятидесятилетия?
— Скорее всего, да.
— Сколько лет ушло на подготовку и издание?
— Я не один раз просмотрел книгу, и хочу тебе сказать, что на творчество многих наших мастеров мои взгляды с твоими совпали.
— Михаил Борозна борется с моим субъективизмом, объясняя, что подобные книги должны быть лишены каких–то личных пристрастий, симпатий. Но мне очень тяжело отречься даже от каких–то юношеских впечатлений.
— А почему нет работ художников, живущих за пределами Беларуси?
— Не скрою, не один раз пытались выйти на контакт и с Игорем Кашкуревичем, и с Игорем Тишиным, но не судьба — не удалось, разминулись. А некоторые мастера не принесли фотографий. Многие художники относились к своим работам небрежно, даже не фотографировали. Иногда вспомнив какой–то холст, спрашиваешь у автора о судьбе работы, а тот говорит, что даже и не помнит, кому подарил, в какой коллекции работа. А если и есть фотография, то черно–белая или такого качества, что в книгу не поместишь.
— Ты создал интригу. Теперь все будут ждать нового тома, посвященного белорусскому пейзажу.
— Я уже над ним работаю. Он будет таким же как по формату, так и по объему.
Кстати, тираж альбома небольшой, но он еще есть в продаже. Он может стать великолепным подарком гурманам высокого искусства.
ladzimir@tut.by
