Лет пять назад Сергей Бетов считался одним из наиболее перспективных белорусских теннисистов, вместе с Максом Мирным выдавая матчи-триллеры в Кубке Дэвиса. В прошлом году выиграл зимний чемпионат Беларуси. А во время нынешнего первенства на трибунах Дворца тенниса в Минске он оказался уже в роли тренера.
— И каким видится наш теннис со стороны?
— Сейчас игроков поддерживают на порядок лучше, чем в то время, когда я начинал карьеру. Благодаря помощи государства для молодежи наступило просто идеальное время для старта. Ситуация начала меняться, когда федерацией стал руководить Александр Шакутин. Сейчас, когда у руля Сергей Тетерин, финансирование тоже на хорошем уровне. У ребят, начиная с 16 и где-то до 24 лет есть все для развития карьеры. С ними работают великолепные тренеры вроде Сергея Скакуна или Вячеслава Коникова, который в свое время помогал становлению и Максима Мирного, и Владимира Волчкова, и Виктории Азаренко. Есть несколько ребят, которые сами лишь недавно закончили карьеру и могут многое посоветовать и объяснить.
— Но при этом ты работаешь не с белорусскими теннисистами, а с россиянкой Маргаритой Гаспарян…
— У меня переход к тренерской работе получился спонтанный. Даже сам ничего не понял: раз — и уже на трибунах.
— На милдронате ведь даже Мария Шарапова попалась.
— Раньше доктор нам его давал. Это было разрешено. Последнее назначение было за полгода до запрета. Возможно, какие-то следы в организме остались.
— Чем занимался после того, как решил закончить?
— Уехал в Москву, пытался деньги заработать. Теннисом, естественно. Играл с любителями. Там неплохой уровень. Если помогаешь кому-то в парном разряде и играешь достаточно много, можно нормально получать. Вариант работы с Маргаритой Гаспарян, кстати, возник спонтанно. Я был в Минске, она осталась без тренера… Такое сотрудничество чаще всего по знакомству начинается. Кто-то подсказал, где-то посоветовали. Я Маргариту давно знал, общались. Решили попробовать.
— Тренировать девушку — серьезный вызов?
— Очень непростая задача. В женском теннисе совершенно непривычное мировоззрение, другая работа и взаимоотношения. Женщины все принимают очень близко. Какие-то моменты во время тренировок или на матчах, которые ребята могли бы вообще не заметить, для девушек имеют просто колоссальное значение. Я до сих пор их понимать не научился.
— Почему у наших теннисисток успехи лучше, чем у парней?
— В мужском теннисе пробиться сложнее. В женском, если есть характер, теннисистка уже может горы свернуть. А если при этом еще и какие-то способности просматриваются — это уже топ-100.
— На недавнем чемпионате Беларуси Гаспарян на эмоциях снялась в полуфинале после проигранного сопернице первого сета. Мужчина так бы едва ли сделал…
— Для меня показателем всегда был не счет, а то, как спортсмену удается бороться со своими проблемными моментами в игре. Никто не может пройти карьеру без сбоев, но девушки все равно хотят всего и сразу. И очень расстраиваются, когда так не выходит.
— В свое время эмоции сильно мешали реализоваться Виктории Азаренко. Сейчас с ними не всегда удается справиться Арине Соболенко… Это обычное дело в теннисе?
— Эмоции мешают всем. В теннисе вообще очень многое держится на эмоциональном фоне, и если человек психологически не готов, как бы классно он ни играл — едва ли сможет показать все, на что способен.
— Твое поколение белорусских игроков в полной мере себя реализовало?
— Практически все ребята уже закончили. Сергей Тарасевич тренирует. Егор Пунтус давно не играет. Дима Жирмонт — капитан сборной. Саша Бурый тренирует. Но все они еще могли бы выступать. У этого поколения перспективы просматривались очень серьезные. Едва ли кто-то из нас мог бы думать о попадании в топ-20, но в сотню могли пробиться многие. Егор Герасимов сейчас, напомню, в районе топ-60 стоит — все реально. Да, мы были не самыми дисциплинированными ребятами. Многие не режимили, недостаточно серьезно относились к тренировкам. Но проблема была в том, что мы варились в своей каше. Все были приблизительно одного возраста, постоянно играли друг с другом, при этом достаточно долгое время никто и близко не работал с нами настолько серьезно, как с нынешней молодежью. Нас поддерживали только родители, а сейчас ребят «ведет» федерация.
— В Кубке Дэвиса белорусская команда выглядит сейчас неплохо.
— Я считаю, что ребята способны попасть в Мировую группу. Егор Герасимов в рейтинге на хорошем уровне, Илья Ивашко недавно был в топ-100 — для Беларуси очень круто. При этом изменился формат розыгрыша Кубка Дэвиса: попасть в Мировую группу стало проще. Но показателем развития тенниса было бы присутствие в районе 100—200 лучших хотя бы четырех-пяти белорусских теннисистов. Пусть бы даже возрастных. У нас же вновь намечается пропасть, как когда-то было за плечами Мирного и Волчкова.
— Но ведь Герасимов и Ивашко из этой пропасти как-то выбрались?
— Мирный и Волчков в свое время получили возможность тренироваться в США, видеть уровень соперников. У них была поддержка, а перед глазами постоянно ориентиры в виде сильных, опытных игроков. При этом Волчков достаточно много тренировался в Беларуси, и, к слову, я немало времени проводил с ним на корте. Герасимов и Ивашко тянулись за нашим поколением. Да, мы не топовые игроки, но при этом достаточно опытные и могли создавать достаточный уровень конкуренции. Герасимов и Ивашко в Беларуси проводят не так много времени. Это понятно: у них здесь нет ориентиров и конкуренции. Если бы мое поколение задержалось на корте подольше, на нем могла бы расти молодежь, но в итоге получается разрыв между поколениями. Я-то на корт уже не вернусь, но наш опыт и наши ошибки всем было бы полезно помнить.
komashko@sb.by
