Детская писательница Наталья Игнатенко рассказывает о своем опыте популяризации книги

Наталья Игнатенко: «Читайте с детьми книги»

Одни только горюют, что «время не то, дети не те». Другие же делают что–то конкретное, доказывая, что и в век планшетов и блокбастеров интересная книга может достучаться до умов и сердец. Пример — книги известной белорусской поэтессы Натальи Игнатенко «Как два брата спортсменами стали», «Как два брата этикет изучали», «Как профессию себе дети выбирали», «Новогодние путешествия с приключениями» и другие. Наталья живет и работает в Москве, но и юные белорусские читатели видят ее часто, точнее, делаются участниками ее замечательных презентаций. Потому что у Натальи уникальный опыт таких презентаций, напоминающих моноспектакли... Кто видел — остался под огромным впечатлением! И сами по себе ее книги увлекают, потому что рассказывают детям об узнаваемом мире, об их ровесниках. Наталья часто повторяет, что любит писать для детей.

— Говорят, у юных читателей, живущих в мире гаджетов, и мышление другое, они воспринимают вначале картинку, а потом текст. Вы замечаете это, Наталья?

— Конечно. Ведь, чтобы бизнес по выпуску этих гаджетов процветал, пытаются влиять на сознание детей. Вот и результат... Сын спрашивает: «Мама, зачем ты пишешь вначале на бумаге, а потом печатаешь на клавиатуре?» И как ему объяснить, что мне важно, чтобы вначале текст «впитала» бумага? Моему младшему сыну дали задание в школе подготовить доклад про луну. Спрашиваю, написал ли? «Сейчас залезу в интернет, скачаю». Я объясняю, что двадцать семь его одноклассников тоже полезут в интернет и получится двадцать семь одинаковых докладов. Заставила полистать книги. В результате у сына самая высокая оценка в классе. Сейчас всю информацию ребенок может получить, не отходя от компьютера, а кроме ответа по теме, на монитор высыпается еще куча соблазнов, различных ссылок. Как этому противопоставить свою книгу? Я решила делать красивые наглядные презентации. Тогда дети купят мои книги, как покупают театральные программки — на память об увиденном. Но если программку можно выбросить, то сказку ребенок почитает.

— Вы все инсталляции делаете сами?

— Да. Представляю, скажем, новогоднюю сказку. На столе — восемь закрытых коробок. Читаю: «Как–то вечером два брата с горки ледяной катались». Открываю первую коробку, а в ней... парк, два брата, горка... Начинается спектакль, дети следят, что же в других коробках, что дальше в сказке. Везде ищу материалы, особенно когда путешествую. Например, увидела фарфоровую статуэтку, похожую на героиню сказки «Варя и Дубовенок», купила. А в коробке сделала и миниатюрный дуб, и корзиночку поставила с аскорбинками, которыми Варя лечит сломанный дубок... Я материализую свою сказку.

— Это вы такой уникальный автор! Наверное, кто–то пробовал повторить, идея замечательна, но для ее осуществления нужен талант. Писатели ведь не все обладают способностями к публичному выступлению.

— Моя публика — дети, я ее чувствую. Ведь по образованию я — учитель начальных классов, музыки и пения. За свои выступления, кстати, ничего не беру. Это мой принцип. Я сама получаю удовольствие от работы с детьми. Но в любом случае нужно просто быть нестандартным. Как–то на книжной выставке в Москве на белорусском стенде мы представляли свои книги с поэтом Андреем Сметаниным. Я поняла, что мы можем простоять час и никто к нам не подойдет, потому что никто нас не знает. И предложила Сметанину просто сесть за столик и поговорить друг с другом. И вскоре вокруг собрались люди, которым оказалось интересно нас послушать.


— Ваши книги в хорошем смысле традиционны, учат вечным ценностям. Вот мальчишки решают заняться спортом, выбрать профессию... А откуда берутся сюжеты, особенно историй о двух братьях?

— Прототипы — мои сыновья и их окружение. Со старшим сыном, Павлом, я много времени провела на сборах. Он у меня фигурист, уже трехкратный чемпион Беларуси. Младший, правда, не хоккеист, как написано в одной из книжек. Просто мне нужна была интрига, а конфликт между хоккеистами и фигуристами на тренировках все время видела: заходят они на ледовую арену по очереди и реально друг над другом подтрунивают. Хоккеист, например, делает на льду «вертушку», пока тренер не прогонит...

— А как сами прототипы относятся к тому, что мама описала их?

— Мне кажется, они дистанцируются от героев. Пашка, старший, очень честный. Если в тексте что–то изменено, считает — это не про него.

— Но книги мамы читали?

— Я не считаю правильным спрашивать «Ты прочитал мою книгу?». Это из того же ряда, что и «Ты сделал уроки?». Чем больше этот вопрос задаешь — тем меньше ребенку хочется делать уроки. Друзья детей все время говорят: «Тетя Наташа, а вы написали новую книгу? Почитать можно?», так что, думаю, и сыновья прочитывают. Но мне важнее, чтобы мои дети знакомились с классикой. Помню, поехали на море, и младший, Кирюха, заболел. Начала читать ему Хемингуэя «Старик и море», а когда сын увлекся, сказала: «Ой, мне некогда, хочешь узнать, что дальше, берись сам». И сработало!

— Что только сегодня ни придумывают, чтобы дети читали... Есть попытки использовать «зло во благо». Увлекаются компьютерными играми — выпустим книги по этим играм. Или если уж игра — пусть будет по античным мифам. Правда, в результате получается очередной боевик, а у ребенка впечатление, что Зевс — мафиози с бластером в руках.

— Спросила у ребенка, что они проходят по литературе. «Мы смотрим кино!» Но ведь экранизация не научит получать наслаждение от хорошо написанного текста, различать авторские стили! Поэтому мы с сыном Гоголя читали вместе, и я объясняла ему, что суть не в том, что произошло, а в том, как классик это описал.

— Есть ли отличие в том, как пропагандируют детскую книгу в России и Беларуси?

— В Беларуси мне уютнее, у нас и дети другие, не разучились слушать, уважать автора. В московских школах учеников постоянно развлекают: то клоун придет, то пират, то вот — поэт... И отношение соответствующее. В Беларуси я выступаю с удовольствием, тем более издатели помогают. Например, из Издательского дома «Звязда» звонят и предлагают провести презентацию в лицее, школе, библиотеке. В Москве трудно организовать даже, чтобы твоя книга продавалась в магазине. Если она там и есть, читатель без дополнительной рекламы ее просто не найдет. Книжный рынок перенасыщен. Неизвестным авторам в издательствах сразу говорят «нет», в некоторых даже пишут объявления «Временно рукописи не берем». Нужны личные связи. Когда я переехала в Москву, для пробы обзвонила издательства. «Сколько у вас книг? Одна? До свидания». «Ваша фамилия Собчак? Нет? До свидания». «У вас «про это»? Нет? До свидания». То есть вы не можете пробить кордон «первого человека». Если пробиваете — «издала много книг, есть награды, выступаю», — вас переключат на другого менеджера. Дальше уточнят технические моменты... Но даже это не все. Моя подруга заплатила, опубликовалась, и вот ей отгружают тысячу экземпляров ее книги: «Забирайте». Она: «А как же распространение?» «А это другой договор, мы таким не занимаемся». Магазины же те книги не берут, потому что у них нет договора с издательством.

— И где в этом мире место поэзии?

— Хочу вас обрадовать: есть еще нестандартные люди. Да, для таланта важна благоприятная среда. Ван Гог, между прочим, начал рисовать потому, что у его дяди была картинная галерея, Ломоносов жил в доме, где было двести слуг, вот и посвящал все время науке. Но нужно верить и в удачу. Однажды увидела, как девушка–продавец, пока у нее свободное время, рисует. Мне понравился ее стиль, и я предложила проиллюстрировать мою книгу, которая впоследствии вышла в издательстве «Пачатковая школа». Соседка, с которой мы гуляли вместе в парке, попросила дать ей почитать мои стихи. И нарисовала к ним иллюстрации — для себя. Я увидела рисунки и поняла, что это то, что нужно для сборника.

— Что доказывает: неравнодушные, творческие люди находят друг друга.

— Но если мы не будем привлекать внимание к своему творчеству, к культуре вообще, нас уничтожат. Людям последовательно навязывают прагматичное мышление, им перестало перед кем–то быть стыдно, уходит понятие человечности.

— Вспомнила стихотворение из вашей книги «Аквамарин» о девушке, которая остановила свою дорогую машину, чтобы подвезти бедную старушку.

— Это обо мне. Я подвожу часто — дедушек, бабушек... Денег, естественно, никаких не беру. Просто не могу видеть, когда, скажем, стоит дед с внучкой, ловит такси, а никто не останавливается, потому что клиенты незавидные. Бывает, подвожу такого пассажира, а он начинает совать деньги. Отказываюсь: «Разрешите мне просто сделать хорошее дело!» А он в растерянности: «Так не бывает!»

— Вот в том и ценность произведений, которые показывают, что «так бывает», что добро — это норма.

— К сожалению, есть в мире тенденция — делать из людей машин, роботов, универсальных солдат. Культуру упрощают. Нажми на кнопку, получишь информацию. Дети не сочиняют, а ставят галочки в графах тестов... Выращивают бездумную массу, которой горстка избранных будет просто управлять. И нам всем нужно этому противостоять! И своим творчеством, и тем, чтобы просто читать со своими детьми книги.


Фото автора.

Советская Белоруссия № 2 (24632). Вторник, 6 января 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter