...Станция скорой медицинской помощи Чаусской центральной районной больницы ютится в очень скромненьком помещении из двух комнатушек. Эта стесненность, по словам работников “скорой”, — главная проблема. Ведь во время полусуточного “наряда” здесь приходится находиться и мужчинам, и женщинам, принимать пищу, поддерживать личную гигиену. В минуты, когда не поступает вызовов, и отдохнуть. Других проблем — транспортную, кадровую, которыми “болеют” эти медподразделения, — чаусские медики-экстренники, как ни странно, не испытывают. Вызовы скорой помощи обслуживают четыре фельдшера-диспетчера, девять выездных фельдшеров и восемь водителей, в распоряжении которых относительно новые российские внедорожники. Медперсонал — все с высшей или первой квалификационной категорией. А руководит работой “скорой” врач приемного покоя с сорокалетним стажем Евгения Пушковская.
Дежурят обычно две выездные бригады. Но в день приезда журналиста “НГ” с самого утра поступило несколько вызовов, и они разъехались. Причем одной из бригад предстояло проделать неблизкий путь: из деревни Риминка фельдшер местного ФАПа позвонила, что у одного из ее пациентов, вероятнее всего, обострилась язвенная болезнь, и есть подозрение на желудочное кровотечение. А до этого населенного пункта — 20 километров. Поступил звонок и из Сластен (до них вообще тридцать), от территориального медработника. Здесь у четырнадцатилетнего школьника фоликулярная ангина. К нему отправилась вторая машина.
И тут, как часто случается, — экстренный вызов. В деревне Антоновка у двухмесячного ребенка высокая температура, кроха прямо “сгорает”. Фельдшер-диспетчер Людмила Троцкая, перекинувшись лишь словом с врачом приемного покоя и захватив выездной чемоданчик, на первой же свободной больничной машине выехала к ребенку. И буквально минут через двадцать пять он вместе с мамой оказался на приеме у педиатра больницы. Вскоре привезли и “носилочного” язвенника, затратив на обслуживание вызова к нему чуть больше часа. И то потому, что, как рассказывала фельдшер, мужчину пришлось чуть ли не силой сажать в машину.
Всего три вызова. Из 16—18, поступающих ежесуточно. Однако, понаблюдав за организацией их обслуживания, можно сделать некоторые выводы. Первый — у “скорой” тесная связь с медиками ФАПов. Второй — если нет возможности обслужить одновременно нескольких нуждающихся в медпомощи, фельдшер-диспетчер разделяет вызовы на экстренные и отложенные (последние особенно касаются помощи “хроникам”, болячки которых хорошо известны) и направляет бригады туда, где требуется немедленное медицинское вмешательство. Третий — если выезд обходится без госпитализации больного, то на обратном пути “скорая” по связи направляется на другие вызовы, чтобы не “наматывать” бесполезные километры.
В тот день “скорая” работала в несуетном, но довольно напряженном ритме, без происшествий. Хотя так бывает, увы, не всегда. Только в первую декаду марта в трех случаях она, приехав, констатировала смерть человека, либо пациент умер во время оказания ему помощи. А то, случалось, и не довозили до больницы.
— Мы не боги, — говорит в оправдание Евгения Пушковская. — А тут еще очень дестабилизируют работу скорой помощи вызовы к лицам с алкогольной интоксикацией, попросту — пьяным. С начала марта было 23 таких “клиента”, а за минувший год — более десятой части от всех принятых вызовов. А обслужили мы 6005 человек. Есть у нас и такое понятие, как “безрезультатный выезд”. Это когда “сердобольный” родственник кличет “скорую”. Пациент же при ее приезде отказывается от осмотра. В прошлом году таких вызовов случилось аж 92. Мало того что они увеличивают интенсивность работы выездных бригад — по району нагрузка составляет 273 выезда на тысячу жителей. Но, главное, во время таких “холостых” поездок где-то может умереть действительно нуждающийся в неотложном медицинском вмешательстве человек.
В общем, у сельской “скорой” специфики хватает. Ее ритм зачастую сбивают то снежные заносы, то весеннее половодье, то осенняя дорожная грязь, трудно преодолимая даже на “УАЗах”. И тогда к месту, куда может добраться выездная бригада, сельчанам на лошадях, в лодках, а то и тракторами приходится доставлять больных самим. Но без помощи не останется никто.
“НГ” напоминает своим читателям, что номер, по которому можно вызвать “скорую помощь”, — 103.
Насколько скора сельская “скорая”?
Всегда ли на высоте оказывается скорая помощь, особенно в сельской местности с ее дорогами, весенним половодьем и другими природными преградами? Ответ на этот вопрос корреспондент “НГ” искал в Чаусах.
