Уклад жизни примерно таков. Средства производства находятся в коллективной собственности, а земля принадлежит государству, но кибуц вправе распоряжаться ею до тех пор, пока существует.
(Окончание . Начало в №168)
Каждый вступающий передает все свои сбережения в общий фонд, а кибуц принимает на себя полную ответственность за своих членов и их детей. Это означает удовлетворение их потребностей в еде, жилье, образовании, в том числе высшем, охране здоровья, старикам выплачиваются пенсии. Таким образом, не обладая личной собственностью, кибуцник до конца дней будет обеспечен всем необходимым на уровне, более высоком, чем средний израильтянин. Кто-то даже съязвил: кибуц — это «гетто для богачей».
У каждой семьи свой домик, чаще всего из трех комнат. Дети могут жить в домах-интернатах или с родителями. Несколько лет назад постановлением общего собрания молодежи начиная с 16 лет стали выделять отдельные домики. Однако новоселы зажили уж слишком весело, и решение — редкий случай — было отменено.
Кибуц «Беэри» знаменит своими спортивными успехами. Так, он имеет собственную баскетбольную команду, выступающую в первой национальной лиге, и даже прикупил для нее смуглых гигантов. Есть в хозяйстве и отличный бассейн, гимнастический зал, конюшня для любителей верховой езды.
Личных авто нет, но всегда можно воспользоваться машиной из общественного автопарка. Основное же средство передвижения — велосипед. По окрестному лесу проложены специальные маршруты: прогулочные и спортивные для проведения велокроссов. Любителям этого вида спорта хорошо известен магазин у въезда в «Беэри» под названием «Медавшим», в переводе с иврита что-то вроде «Педалим» — в смысле «Давайте крутить педали!»
За околицу эта торговая точка вынесена не случайно: деньги в пределах кибуца хождения не имеют. Для его членов все в магазинах бесплатно. В конце года часть заработанных хозяйством средств переводится в фонд выплат кибуцникам — строго поровну, независимо от личного вклада. Полученные деньги можно расходовать по своему усмотрению уже за пределами кибуца.
Кибуц «Беэри» в числе первых прибег к модернизации традиционных основ жизни. В частности, члены общины получили право работать и вне своего городка, но деньги, заработанные на стороне, должны поступать в общий котел. По этой схеме живет и наш друг Геннадий, который работает в одной международной компании и в числе других дел увлеченно воспроизводит на компьютере трехмерные макеты зданий и городских районов, которые еще предстоит построить.
Существенно расширился и диапазон производственной деятельности общин. Раньше она была сугубо сельскохозяйственной, что ограничивало экономический рост. Нынче же в кибуцы пришла индустрия — небольшие фабрики, мастерские, лаборатории, производящие широкий спектр товаров — от мебели до электронных схем и промышленных роботов. Есть общины, которые занялись туристическим бизнесом. А «Беэри» нашел нишу в полиграфической сфере. Оказалось, что существует большой спрос на изготовление банковских документов — пластиковых карт, чековых книжек и прочих деловых бумаг. Ясно, что продукция эта весьма деликатна, требующая режима секретности, и типография кибуца, оснащенная на уровне высших достижений хай-тека, охраняется не меньше, чем атомные объекты по соседству в Негеве. Дела пошли настолько успешно, что недавно были прикуплены типографии в Хайфе и Испании.
Почему колхозы развалились, а кибуцы нет?
Эти новшества имели серьезные последствия, не только экономические, но даже мировоззренческие. Потребность в специалистах новых профилей привела к появлению наемных работников, что категорически запрещал устав коллективных хозяйств. Это поколебало равенство, главную заповедь коллективных поселений. В «Беэри» живут 1400 человек, а членов кибуца всего 400. Остальные — кандидаты с полугодовым испытательным сроком и «наемники», на которых социальные гарантии не распространяются. Да и сам кибуц, выступающий в роли работодателя, показался бы «отцам-основателям» классовой изменой.
Об этой и многих других проблемах, стоящих перед собственными кибуцами, я беседовал с Риной Аврон, директором музея истории «Беэри». Эта на редкость энергичная женщина, которой недавно исполнилось 85, сама — живая история. В 1946 году 17-летней девушкой она приняла участие в легендарной операции «11 точек». В преддверии провозглашения независимости Израиля велись острые споры о его будущих границах. И тогда Рина и другие члены молодежных организаций в течение одной ночи заложили 11 коллективных поселений, в том числе кибуц «Беэри».
— Могли ли в то время представить себе, во что выльется кибуцное движение? — спросил я у Рины.
— Конечно нет. Никто и помыслить не мог, что станут возможными такие достижения. Кибуц «Беэри» — один из самых успешных проектов такого рода, как в экономическом, так и в идеологическом плане.
— Есть ли какие-нибудь принципиальные отличия между первыми кибуцниками и их сегодняшними последователями?
— Многое изменилось, но время показало: идеология первопроходцев жива. Как вы знаете, с недавних пор в кибуцах появились наемные работники. Так вот, наша молодежь во время минувшего 1 мая целый день заседала и спорила о том, как защитить права этой группы. Приятно было убедиться, что социальная справедливость для наших потомков не пустой звук.
— В год столетнего юбилея первого кибуца усилилась дискуссия о том, нужны ли сегодня коллективные поселения. Многие считают, что при современном развитии рыночных отношений и глобализации у кибуцев нет будущего. Верно ли это?
— И да, и нет. Надо признать, что многие кибуцы в условиях мирового экономического кризиса разорились, оказались неконкурентоспособными. Но одновременно набрали силу хозяйства, которые, продолжая защищать идеалы социальной справедливости, вполне уверенно чувствуют себя в агрессивной стихии рынка. В их числе и наш «Беэри». Могу засвидетельствовать: в успешных кибуцах, учитывающих новые реалии, молодежь охотно остается. Ей нужна эта модель жизни, где можно защищать равные права всех тружеников и в то же время работать на уровне высших технологических достижений.
— По замыслу кибуцы близки к колхозам, которые создавались в Советском Союзе. Но первые выжили, а вторые оказались неэффективными и распались. Почему так произошло? — спросил я в заключение, предчувствуя ответ.
— Наши кибуцы нисколько не похожи на ваши колхозы, — сказала, даже слегка обидевшись, моя собеседница. — В колхозах крестьяне были заперты, как в клетках, а у нас работали и работают свободные люди.
Не берусь предсказать, какими окажутся судьбы израильских кибуцев, но в одном я уверен: что бы ни ждало их впереди, они никогда не окажутся вырванной страницей в истории, как это частенько случалось у нас. Ну а «Беэри», создававшийся в борьбе с пустыней и агрессивными соседями, показался мне заповедником душевного здоровья, свободным от болезней века.
ИТАР-ТАСС
