Местные «интеллектуалы» – а это была Средняя специальная школа при Белорусской государственной консерватории, ныне Республиканская гимназия-колледж при Белорусской государственной академии музыки – посмеивались над Кимом Дмитриевичем из-за его белорусского акцента. Из-за того, что с 1975 года был секретарем партийной организации Союза композиторов БССР. Это была серьезная и уважаемая должность, с которой он, тем не менее, расстался, когда встал вопрос, любимая женщина или высокий общественный пост. Ушел в тень и целиком отдался творчеству. Таковы были его моральные стандарты, таково чувство ответственности перед собой и людьми.
Чувство ответственности привил ему отец – командир взвода в партизанской бригаде «Победа». Впрочем, о своем детстве о своей семье он особо не рассказывал. Но история его жизни была нам известна. Чтобы стать музыкантом, 14-летний Ким Тесаков поступил на дирижерско-хоровое отделение Гомельского музыкального училища. Из-за тяжелой болезни переехал в Сибирь, учился в Новосибирской консерватории у известного тамошнего композитора Георгия Николаевича Иванова, ездил в фольклорные экспедиции к ненцам, якутам и в Горную Шорию.
С 1966 года и до самой своей смерти в 2018 году Ким Дмитриевич Тесаков жил в Минске. Преподавал. Написал невероятное количество самой разной музыки. Одних только крупных произведений, по подсчетам наших музыковедов, сто двадцать пять!
И самой главной частью его творческого наследия были и остаются квартеты.
– Мы создали Струнный квартет Союза композиторов БССР ради того, чтобы играть квартеты Тесакова, – говорил основатель этого коллектива, известный виолончелист и ансамблист, профессор Николай Семенович Щербаков.
Современная белорусская музыка в каком-то смысле начиналась со струнного квартета. Сохранилась грампластинка, изданная в 1936 году Ногинским заводом, на которой струнный квартет в составе Аркадия Бессмертного, Самуила Жива, Н. Гуральника и М. Орлова исполнял знаменитую «Калыханку» Николая Чуркина.
Но потом традиция прервалась, на первый план выдвинулись другие жанры – хоровая песня, кантата, опера, симфония.
И вдруг в 1962 году приехавший из Горького Николай Щербаков создал замечательный коллектив, в котором, кроме него, играли Юрий Гершович, Павел Володарский, Виктория Баткина. И началось. Почти все тогдашние композиторы попробовали себя в квартетном жанре: Аладов, Лученок, Мдивани, Подковыров, Пукст, Смольский. Но более всего Тесаков, который любил повторять:
– Ребята, струнный квартет – высший и самый трудный жанр музыки. Недаром Шостакович написал 15 квартетов!
Шостакович был его бог и царь, на Шостаковича он ориентировался в своем стиле, оттого его музыка вовсе не была легкая для восприятия. Тем более квартеты. В 1980-е годы в Белорусскую филармонию приезжал из Москвы с концертами всемирно известный Квартет имени Бородина. Привозил полные циклы квартетов Шостаковича, Бетховена. В Большом концертном зале собиралось человек сто, не больше. В основном профессионалы, с партитурами в руках.
Но Тесакова это не останавливало. Он вовсе не собирался и не хотел быть массовым, хотя массовые жанры в его творчестве тоже есть. Ему достаточно было писать по заказу таких прославленных коллективов, как Квартет имени Шостаковича (Россия), Квартет имени Лысенко (Украина), Минский квартет.
Гордился он и тем, что он чемпион в белорусской музыке по количеству квартетов. Десять штук, один другого интереснее и красивее!
При этом Ким Дмитриевич с огромным удовольствием создавал репертуар для детских музыкальных школ. Писал то, в чем была потребность. Пьесы для трубы? Пожалуйста! Для флейты, для детского хора, для альт-саксофона, для фортепиано в четыре руки – сколько угодно!
– Ким Дмитриевич Тесаков очень часто бывал в нашей школе и помогал нашим детям, – вспоминает директор Детской музыкальной школы искусств № 10 имени Глебова Тамара Артемовна Куницкая.
Чтобы сочинять музыку для исполнения детьми, Тесаков глубоко вникал во все технические тонкости игры на разных музыкальных инструментах. Ведь без этого не поймешь, что легко, а что трудно сыграть, допустим, на скрипке или на трубе. Нужно дружить с музыкантами, общаться, просить, чтобы они показывали и рассказывали. И такая общительность – при всей интровертности, скромности, даже замкнутости – была частью его личности.
Может быть, поэтому Союз музыкальных деятелей был в его глазах гораздо более важной организацией, чем Союз композиторов. Ведь он объединяет музыкантов самых разных жанров и специальностей.
– Будущее за Белорусским союзом музыкальных деятелей! – сказал Ким Дмитриевич в разговоре со мной, когда мы в последний раз виделись в декабре 2017 года на пленуме в честь тридцатилетия этой уважаемой организации. – Вполне может быть, что старые творческие союзы умрут, не вписавшись в новую реальность. А БСМД будет здравствовать долгие десятилетия!
Мы тогда довольно долго проговорили без диктофона. Ким Дмитриевич был бодр и, если бы не седина, почти не изменился внешне. Шаг его был быстр и упруг, он с энтузиазмом делился творческими планами… Кто знал, что через год его не станет?
Но осталась память. Осталась музыка, в том числе в многочисленных сборниках для детей и юношества.
«Музыка композитора привлекает живым дыханием современности, она национально окрашена, с несомненным влиянием фольклора», – читаем мы в официальном некрологе Белорусского союза композиторов. Его произведения издаются по всему миру – от Далласа, штат Техас до Москвы, Санкт-Петербурга и Минска. В Беларуси издано пять компакт-дисков под общим названием «На игле времени».
Как говорил он сам, наше наследие у нас никто не отнимет. И я верю, что и симфонии его, и квартеты, отлежавшись некоторое время в запасниках, вернутся в живой концертный репертуар.
Фото из архива
