Она вполне могла бы рассказывать, что ее назвали в честь Марии Каллас, и это было бы похоже на правду. Но Маша Шабуня еще молода, неискушенна, и легенд вокруг ее персоны нет или почти нет. Но не факт, что так будет всегда. Вполне возможно, что через пять-десять лет за оперной дивой будут бегать толпы поклонников, а вместе с ними и папарацци.
 |  |
Уже сегодня она звезда минской консерватории и лучик света нашего Большого театра. И эти слова не дешевые комплименты, а факты. Кого, вы думаете, учебное заведение делегировало на мастер-класс к Дмитрию Хворостовскому? Конечно, Машу. Она исполнила ему каватину Розины из «Севильского цирюльника». Он ей сказал: «Поете хорошо. Важно, что понимаете не только слова своей героини, но и мысли». И это при том, что Хворостовский хоть и улыбчив, но обычно сдержан в похвале.
А ведь Маша когда-то вообще могла оказаться за бортом консерватории. Пела она с пеленок. Семейная легенда гласит, что в десять месяцев, качаясь на деревянной лошадке, она уже подпевала трем тенорам, голоса которых доносились из приемника. А в четыре с половиной года мама с папой, кстати, музыканты, отвели девочку в лицей при консерватории, где училась их старшая дочка. У Маши обнаружился идеальный слух, поэтому ее первым инструментом стала скрипка. Ох и намучались с ней педагоги: девочка-то оказалась левшой! Поэтому вскоре ее перевели на фортепиано.
Первое время занималась не очень усердно, честно признается девушка. Не потому, что не нравилось, просто все очень легко давалось. Сорок минут побегала детскими пальчиками по клавишам и деру к подружкам на улицу. В десять лет стала серьезнее относиться к музыке, ведь ее начали приглашать на концерты и различные конкурсы, а там ведь нельзя было ударить лицом в грязь. Но больше фортепиано Шабуня любила вокал. Ее в семь лет взяли в хор, причем сразу в солистки. Самое яркое впечатление школьных лет — исполнение с одноклассником легендарной «Барселоны» (ее некогда пели Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье) на новогоднем концерте в Большом театре.
— Но в двенадцать лет я еще не понимала, что моя жизнь — это опера, — вспоминает молодая артистка. — Тогда мне нравились джаз, соул, французские мюзиклы. А в пятнадцать увидела запись «Травиаты» с Анной Нетребко. Слушала как завороженная! Тогда-то и поняла, что именно этим хочу заниматься.
Но двери консерватории для Маши распахнулись не сразу. На последнем курсе лицея она пришла на прослушивание. Уникальных вокальных способностей у нее не обнаружили. Предложили годик позаниматься на подготовительном или идти на платное отделение. Но отступать — это не в Машином характере. Она нашла третий вариант – поступила на фортепианное отделение, причем с самыми высокими баллами. Но с первого дня знала, что переведется на вокал. Давно ведь решено: только опера.
На втором курсе начала ездить на вокальные конкурсы. В двадцать один год она на равных соперничала с молодыми людьми с более зрелыми голосами. Привезла дипломы из Польши, Италии, Австрии. Перевод на вокальное отделение был вопросом решенным. Тогда-то алмаз и получил новую огранку, засиял еще ярче. Во весь голос о перспективной исполнительнице заговорили в конце 2014-го.
Кстати, именно тогда в Большом заметили, что у них подрастает еще одна звездочка. Через несколько месяцев она услышала от руководства: «Джильду знаешь?» Конечно, знает. Шабуня из тех людей, которые не ждут, пока звезда упадет с неба. Она бесконечно учится, трудится, ездит на мастер-классы. Не дожидаясь приглашений, сама сформировала свой репертуар, была в нем и роль главной героини «Риголетто» Джузеппе Верди. Перед премьерой плохо спала, Джильда ей снилась. Но в назначенный день и час Маша не позволила себе разволноваться.
— Я так долго этого ждала, хорошо подготовилась — и провалиться из-за волнения? Нет! Дала себе установку: от исполнения должна получать удовольствие.
Она действительно не по годам сильна характером. Удивительно и ее сопрано. Но то ли еще будет. Педагоги Марии считают, что ее голос раскрыт лишь на восемьдесят процентов от потенциальных возможностей. Она и сама это отлично понимает. А потому после занятий в консерватории надевает джинсы и кеды, в чемодан складывает нарядные платья и прямиком на ближайший лоукост. Потом за три евро она купит билет на стоячие места в Венской опере и завороженно там будет наблюдать за любимыми артистами. Не беда, что пока за границей больше смотрит на других, но придет время, и она покажет себя на мировой сцене. Не сомневайтесь в этом.
Вызваться участвовать в I Минском международном Рождественском конкурсе вокалистов для двадцатидвухлетней певицы было дерзостью. Прошлой зимой в Минск съехались исполнители почти из двух десятков стран, да и своих было около полусотни.
— Всегда волнительно выступать в первом туре, дальше — проще. Особых иллюзий насчет Рождественского конкурса не питала. Действовала по своему любимому принципу: сделаю все, что могу, а дальше будь что будет. Пришла, спела, получила удовольствие, порадовала жюри, ушла.
Так вот, играючи, она попала в финальную десятку. Это уже успех. Маша, как бы оправдываясь перед коллегами, признается, что это был как раз ее день, сошлись все звезды, а главное — в партнеры она получила народного артиста Беларуси Владимира Петрова, или, по-простому, дядю Володю, своего крестного отца. За первую премию минского конкурса сегодня она благодарит прежде всего его.
stepuro@rambler.ru
