Кто живет в Беларуси? Белорусы, конечно! И еще почти 140 наций и народностей, этнически представляющих практически все уголки и даже закутки света. Легко ли организовать такое «общежитие»? Наверное, непросто. Но живем дружно. И, как это водится, о соседях знаем все. Или почти все. А то, что пока не знаем, прочитаем в новой книге издательского дома «Беларуская навука», вышедшей в свет под говорящим названием — «Кто живет в Беларуси». Фолиант (никак не меньше — возьмите в руки: оцените!) подготовлен этнологами академического Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К.Крапивы совместно с аппаратом уполномоченного по делам религий и национальностей Совета Министров и дает хорошее представление о социальной, материальной и духовной культуре народов, проживающих на территории страны, — с давних времен и с недавних пор.
«Книга построена исключительно на основе фундаментальных исследований. Но отличается от традиционных научных монографий тем, что написана популярным, простым языком, — характеризует издание один из его авторов, этнолог, доктор исторических наук Александра Гурко. — Мы учитывали, что читательская аудитория будет не специализированная. Вместе с тем могу утверждать: таких основательных комплексных исследований по этнологии у нас еще не выходило».
Условно книга делится на две части. Первая рассказывает о происхождении, особенностях расселения, традициях в культуре не только титульной нации, белорусов, и традиционных этносов — русских, украинцев, поляков, татар, евреев, цыган, литовцев, но и мигрантов нового и новейшего времени — афганцев, вьетнамцев, корейцев, немцев, японцев. Вторая часть дает общие представления о конфессиях, наиболее распространенных в Беларуси. Поэтому и моя беседа с Александрой Владимировной шла сначала об особенностях белорусских этнических реалий, а затем — об уникальности нашего этноконфессионального развития.
Взбалтываем, но не смешиваем
Страницы старинных книг — как зеркало, подернутое патиной времени, но по–прежнему отражающее его. Что же мы видим в том зеркале? Свое прошлое. И себя. Потому что дорожим традициями предков и продолжаем их.
— Александра Владимировна, вот если представить такое зеркало прошлого, скажите, что вы как этнолог в нем видите?
— Исторически белорусы обладают значительным опытом контактов и мирного, добрососедского сосуществования с представителями других народов. Общеизвестно, что в XIV — XV веках на нашей территории появились евреи и татары. В XVII — XVIII веках — русские староверы. Цыгане известны с XV столетия. Немцы — с XVI века...
Геополитическое положение определило уникальный характер этнокультурного взаимодействия на территории страны различных народов. Традиции соседствующих этнических общностей подвергались взаимному влиянию. Это не значит, что они смешивались. Но перенимали друг у друга элементы материальной и духовной культуры.
Да, для Беларуси характерна толерантность, возникшая в Средневековье и дошедшая до нашего времени. Великие князья литовские издавали специальные «привилеи», позволявшие представителям этнических групп селиться на их землях — татарам, цыганам, евреям, что избавляло переселенцев от притеснения — экономического, социального. И в этом, я считаю, тоже заключается уникальность складывавшихся межэтнических отношений. Я верю, что заложенные в те давние времена традиции помогают нам сегодня избежать очень многих опасных социальных катаклизмов.
Задача исследователей — этот сформированный исторический опыт транслировать на появление новых этнических групп.
— Последняя перепись показала: традиционно проживавшие на территории Беларуси этнические группы уменьшаются, а вот появившиеся недавно — увеличиваются: туркмены, таджики...
— Действительно, в силу миграционных процессов, которые происходят во всем мире, мы также рано или поздно должны были столкнуться с тем, что у нас увеличится количество представителей новых этнических групп, которые ранее не были вообще представлены в Беларуси. Поэтому в 2008 году Президиум Национальной академии наук открыл отдельный научный проект — «Изучение этнической адаптации мигрантов в Беларуси», продолжавшийся два года. И задача проекта состояла в том, чтобы, проанализировав ситуацию, не допускать возникновения этнических анклавов, подобных тем, что образовались в странах Евросоюза и при определенных условиях могут даже угрожать безопасности государств. Мы хотим, чтобы люди успешно адаптировались на новом месте и положительно воспринимали культуру среды, в которой оказались.
— А не возникает ли здесь противоречия между тем, что мы, с одной стороны, стараемся максимально обеспечить возможность для сохранения культурно–этнических особенностей национальных меньшинств, а с другой — стремимся интегрировать эти группы в уже существующую социокультурную схему?
— Ассимиляции от них никто не требует, речь идет об адаптации в материальной, духовной, социальной культуре. Например, у нас есть исследование об адаптации в Беларуси представителей Юго–Восточной Азии — японцев, корейцев, вьетнамцев... Вьетнамцы на территории страны присутствуют с конца 80–х годов, когда, например, на обувную фабрику «Неман» приехали работать несколько десятков человек в качестве трудовых мигрантов. Практически все они остались у нас. То есть мы отличаем трудовую миграцию от других видов миграции — скажем, учебной. Вот китайцы приезжают учиться, но не остаются, а с полученными знаниями и дипломами возвращаются к себе домой. Нас же интересуют те, кто остается здесь жить. Тогда исследуются их община, возникающие связи, вовлеченность в белорусские традиции и праздники, участие в социально–экономической жизни. Даже то, чем они у нас питаются.
— Что же в результате имеем? Готовы ли переселенцы принимать белорусские обычаи и праздники?
— Дело в том, что ранее у нас складывалась особая ситуация, когда появлялось очень много смешанных семей. Это касается прежде всего советского времени. В результате представители иных этнических групп называли себя уже белорусами. И ощущали, самоидентифицировали себя так же. Современная ситуация несколько другая. И по опросам, проведенным в крупных землячествах, например вьетнамском в Гродно, выходит следующая картина. Вьетнамские мигранты находятся в стране по 10 — 15 лет. Они обеспечены жильем, многие вступили в смешанные браки, отмечают белорусские государственные праздники, — но не религиозные, поскольку сохраняют свои традиционные религиозные представления. Поддерживают тесные связи с землячествами в других местах, причем даже в смешанных семьях, где, как правило, детям дают вьетнамские имена и иногда отправляют на учебу во Вьетнам. Но потом те все равно возвращаются в Беларусь.
Подобным образом у нас подробно исследовались народы Кавказа, японцы, корейцы. Сейчас идут исследования по трудовой миграции, причем учитывается трафик и к нам, и от нас. Белорусская этнология развивается в русле самых современных тенденций. Такие исследования необходимы и государству, которое финансирует работы, и обществу. Поэтому работа будет продолжена. В том числе молодыми учеными. Ведь миграционные процессы только усиливаются.
И наша задача — обратить их на пользу стране и обществу. Действовать всегда выверенно, точно и аккуратно. Примерно как в рецепте известного напитка, где можно взбалтывать, но нельзя смешивать... Должен получиться коктейль — с богатым и приятным вкусом. Но не «коктейль Молотова».
Кстати
По данным последней переписи населения, в Беларуси почти 84 процента жителей относят себя к белорусам, а остальные представляют более чем 140 этносов.
