Наша Европа: любовь издалека

Сейчас мы много говорим о возможном "европейском выборе" для Беларуси. Аргументы самые разные: географическое положение, наша средневековая интегрированность в Европе, традиции Магдебургского права, конфессиональная и социально-национальная терпимость, шансы сохранить свою идентичность в Европе среди других равных по размеру стран типа Болгарии, Венгрии и т.д. В случае "врастания" в Россию - опасность превратиться в одну из ее окраин вроде Смоленской области или замерзающего Владивостока.

Сложно протекающий процесс "плановой" интеграции с Россией при всех своих недостатках и рисках, помимо безусловных и спорных экономических преимуществ, рождает независимо от нашего желания один крайне полезный продукт. В контексте публичных споров - корректных и не очень - граждане начинают каждый для себя формулировать свой "индивидуальный национальный интерес": цена энергоносителей, квартплата, служба в армии, перспективы карьерного роста, безопасность и т.п. Рискну предположить, что лет 10 - 15 назад понятие государственного суверенитета для очень многих белорусов никак не проецировалось на житейский уровень, а посему не могло превратиться в абсолютную ценность.

Люди начали присматриваться к соседям, сравнивать реалии не потому, что так приказало начальство или насоветовала оппозиция: жизнь заставляет.

Виртуальные ожидания и живая действительность

Лет 10 назад мы с трудом различали понятия "Евросоюз", "Совет Европы", "Еврокомиссия", "ОБСЕ", "Европарламент", "ПАСЕ", а один весьма известный публичный политик, желая щегольнуть своей европейскостью, без тени намека на каламбур говаривал: "Этот вопрос нельзя лобировать, лобовая атака здесь не пройдет".

За последние лет 10 мы Европу теоретически освоили. У нас уже есть немало молодых политологов, которые могут рассказать о демократии и рыночной экономике, многопартийной системе и независимом парламенте, перечислят "acquis сommunautaire" для претендентов на членство в ЕС и поведают о многом другом из "европейского инвентаря", что должно побудить нас сделать европейский выбор.

Значительное число белорусов уже проехалось по Европе (покупка автомобилей, бизнес, академический обмен, гуманитарные проекты, туризм и т.д.) и добавило к своим виртуальным представлениям некоторые практические впечатления, иногда слегка или значительно отличающиеся от прочитанного в политологических брошюрах. Однако можно предположить, что даже самые продвинутые из них - предприниматели - были всего лишь гостями системы, а не, так сказать, ее постоянными действующими лицами, а потому никак не могли познать все ее писаные и неписаные законы, современное "натуральное право" и "конституционную действительность".

В случае "европейского выбора" нам придется столкнуться не с виртуальной, а с живой реальностью.

Собственник и власть

Представим себе, что мы вслед за пассионарными албанцами, небогатые и с социальным ожиданием гармонии и справедливости (в нашем понимании типа героя "Брата-2") пополняем ряды еврограждан и оказываемся в поле действия европейского писаного и "натурального" права, т.н. "конституционной действительности".

Я не являюсь евроскептиком, я не сторонник государственного сращения Беларуси с Россией, но, исходя из опыта общения с нашими - особенно молодыми - евросторонниками, хотел бы сказать: глядя из Минска на Запад, мы по причине незнания тамошних настоящих отношений собственника и власти на свой романтический манер "по-советски" идеализируем их. Во всех демократиях со свободным рынком все примерно одинаково: власть и собственник интегрированы.

На всем европейском пространстве начиная с XVIII - XIX веков в политико-экономической системе постепенно укоренялся принцип "laissez faire" (невмешательство властей в частное предпринимательство), который постепенно дополнился обратным импульсом суверенных производителей, партий, союзов, заинтересованных групп: "Делайте так, как мы хотим!" Мы называем это упрощенно лоббизмом и рассматриваем как некую не очень хорошую околополитическую категорию.

Но это - не досадное исключение из "хорошей" западной системы. Это - один из ее самых существенных компонентов. Приведу один пример из "конституционной действительности" образцовой страны ЕС - Германии.

Теория: неокорпоративные отношения бизнеса и власти

Вот цитата из 700-страничного справочника "Политическая система ФРГ", изданного федеральным центром политического образования: "...До конца 50-х годов влияние союзов и объединений на органы власти рассматривалось преимущественно как опасность для государства... Однако эмпирические исследования в области законотворчества показали, что, хотя... в поле влияния на законотворчество и политические решения крупные предпринимательские объединения, как правило, одерживают верх над малыми союзами... в целом подобные объединения через посредство партий как некие "неокорпоративные структуры"... создают систему прочного баланса в обществе... Эти сплетения дают преимущества обеим сторонам: государству - возможности эффективного управления, объединениям и союзам - гарантию сохранения статуса и эффективное проведение в жизнь своих интересов. Практика вовлечения союзов и объединений в процесс формулирования и реализации политических концепций, которая наблюдается в Германии уже со времен Веймарской республики, ликвидирует дуализм государства и общества. Такое одновременное огосударствление "союзов по интересам" и обобществление государства наблюдается в той или иной степени во всех западных странах..."

Вспомните реплику Чубайса в полемике с Путиным по "делу Ходорковского": "Напрасно государственная власть отделяет себя от капитала!" "Новый русский" Чубайс формулирует неокорпоративную идею, Президент артикулирует чистый дуализм власти и бизнеса: "Бизнес не должен лезть в политику!" Тут вопрос не только сути, но прозрачности отношений. Впрочем, желание легитимизации прозрачности отношений власти и бизнеса есть часть их содержания.

Практика: 4.500 лоббистов в бундестаге

А вот "эмпирический" материал из статьи корреспондента "ARD", опубликованной 30 октября 2003 г. в газете "Die Zeit". Статья называется "Пятая власть". Автор ‚ахим Вагнер рисует довольно прозрачную панораму лоббирования интересов крупных корпораций через официальных представителей в законодательно-политической системе по принципу: мы, достойные граждане, выбрали парламент и правительство, и оно должно нам служить.

Вот некоторые цифры. Достаточно руководителю фракции или пяти депутатам поручиться за лоббиста (эксперта, юриста, советника и т.п.), и тот получает пропуск в здание бундестага и помещения, где находятся бюро депутатов. Сейчас, по информации автора, в бундестаге "аккредитовано" 4.500 лоббистов - значительно больше, чем журналистов.

Проблему "пятой власти" поднимала и менее либеральная газета "Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung" (9 ноября 2003 г.). "Флирт экономики и политики" - весьма мягкий заголовок для приведенных беспрецедентных фактов давления крупного бизнеса на законодателей: банки открыто посылают своих аналитиков в министерство финансов и диктуют выгодные законы... В Берлине зарегистрировано 1.800 лоббистских организаций... Вышла книга "Справочник лоббиста"... В Потсдаме открылся частный университет, где с 2004 года будут готовить дипломированных лоббистов. Газета дает план центра Берлина, где в фешенебельных офисах разместились лоббисты суперкорпораций.

Тревоги бывшего канцлера

Буйствующий лоббизм не является единственным теоретически внесистемным, но весьма "релевантным" элементом современного "натурального права" демократии со свободным рынком. "Самодостаточное" банковское законодательство с молниеносной передачей финансовой информации и внутрикорпоративные нормативы разрушают основы социального партнерства, грозят катастрофой открытому обществу, считает бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, социал-демократ. В статье, озаглавленной "Закон джунглей" ("Die Zeit", 4.12.2003 г.), он пишет: "Мы стоим на краю пропасти. Не личное богатство являет собой главную опасность, а возможность сосредоточить в руках небольшого количества лиц право принимать финансовые решения и манипулировать массовой психологией... Там, где капитализм и мораль взаимно исключают друг друга, там уже начинается болото, в котором мы утонем... Наши топ-менеджеры потеряли всякую совесть: угрожая переходом в американские корпорации с более высокими гонорарами, они, пользуясь внутрикорпоративными и запутанными банковскими нормативами, взвинтили себе зарплату, превышающую в тысячу раз зарплату рабочего".

И еще заключительная цитата: "Рынок не порождает мораль. Мораль возникает не в процессе соревнования. Мораль предполагает воспитание, образец, пример, а также наличие специальных правил и институтов воспитания. Мораль сограждан нуждается в культуре".

Без иллюзий в будущее

Перечислять проблемы и свидетельства можно было бы и дальше. Но это не является главной целью моих заметок. Хотелось просто обратить внимание читателей и тех, кто в силу своего рода занятий занимается распространением политических и прочих знаний о Европе, на живую жизнь, а не на виртуальные лекала-кальки, из которых мы склонны строить свои "трансформационные модели".

Критически оценивая советское прошлое, наши философы и политологи иногда пользуются английским термином "wishful thinking" (искаженное представление о реальности): мы придумали систему ложных социальных конструктов, которая оказалась химерой. Думается, что в поисках лучшей доли мы рискуем броситься в другую крайность и построить себе чересчур идеальную модель вожделенной Европы - еще одно "wishful thinking", только уже о Европе. Правда жизни говорит: европейские богачи, как и российские, - не вегетарианцы. И система социальных сдержек и контроля не всегда справляется с самоочищением достаточно эффективно работающей европейской системы.

Да, мы можем цивилизационно вписаться как часть многослойного сэндвича в Европу и наверняка будем иметь больше шансов сохранить свою национальную идентичность как неблизкородственный разношерстному Западу этнос, чем если будем тесно сожительствовать с огромным близкородственным российским. Но музыку там мы также заказывать не будем. Такова судьба средних и малых стран. Мы, кстати, по численности населения - очень даже средние сравнительно с государствами ЕС. В ЕС больше нас только 7 стран.

Вот вы прочитали, возможно, нечто новое о Европе. Все это плохо или хорошо? А это кому как. Протестантско-католическая западная трудовая аскеза идет рядом с уважением к собственнику. Там человек, планируя свою трудовую деятельность, думает о прибыли, а мы - только, чтоб прокормиться да штаны купить. (Поначалу европейские христиане считали прибыль - особенно денежно-ростовщическую - грехом и поэтому отдали это занятие евреям, а потом их за это дело и "регулировали".) И мы пока, как средневековые европейцы, глядя на чужой "Мерседес" или коттедж, говорим: "На честные деньги такое не купишь!"

Готовы ли мы к такому выбору со всеми возможными плюсами и минусами, особенно для небогатых - а такими нам в предполагаемой Европе еще быть и быть, - но со своим пока советским пониманием гармонии и справедливости?

Представляя на суд читателя свои заметки, рискую навлечь на себя упреки в евроскептицизме, ренегатстве и прочих грехах. Не люблю восторг и гордыню. Они близки к пошлости. Недавно из уст одного умного немца услышал афоризм Александра фон Гумбольдта, естествоиспытателя, основоположника теории растительной и социальной географии: "Самое опасное мировоззрение - это мировоззрение человека, который этот мир не видел. Мало смотреть только на траву и небо. И в грешном мире можно быть счастливым. Но о нем надо знать правду".