Демографическая кривая вновь колеблется. Будет ли спад? И как смягчить «падение»? У нас ведь 66,5 процента семей ограничиваются только одним ребенком, хотя в социологических опросах 6 респондентов из 10 признаются: хотели бы двоих, но... Как желаемое трансформировать в реальное? Какие здесь можно использовать рычаги и чей опыт? Разобраться в проблеме, одновременно и государственной, и глубоко внутрисемейной, мы пригласили Марину АРТЕМЕНКО, заместителя начальника управления народонаселения, гендерной и семейной политики Министерства труда и социальной защиты; Светлану БУРОВУ, доцента кафедры социологии БГУ, члена Национального совета по гендерной политике при Правительстве; Татьяну КРАВЧЕНКО, председателя общественного объединения «Белорусская ассоциация многодетных родителей»; Людмилу ШАХОТЬКО, главного научного сотрудника Института экономики НАН Беларуси, доктора социологических наук, кандидата экономических наук, профессора, и директора Института труда Министерства труда и социальной защиты, кандидата экономических наук, доцента Светлану ШЕВЧЕНКО.
Л.Шахотько: Сразу хочу подчеркнуть: первая Национальная программа демографической безопасности на 2007 — 2010 годы выполнена успешно. Основной показатель — средней продолжительности жизни населения — вырос почти на 2 года! Сейчас идет уже вторая программа. И дело движется: снижается смертность, растет рождаемость. Свою роль здесь играет комплекс факторов, как социально–экономических, так и структурных. Вспомним начало 2000–х. Тогда были приняты меры по стимулированию рождаемости за счет создания благоприятных социально–экономических условий, но весомую лепту внесли и факторы структурные. А вот в 2007 — 2010 годах их влияние уже практически снивелировалось. Сегодня же мы вошли в период, когда они воздействуют негативно.
«СБ»: А что понимается под структурными факторами?
Л.Шахотько: Количество женщин, находящихся в детородном возрасте. Ведь чаще всего рожают от 21 до 33 лет. В 2011 году в Беларуси самая высокая рождаемость была отмечена в когорте 23 — 27–летних. На каждую тысячу женщин этого возраста пришлось более 100 рождений. В целом же женщин самого, так сказать, продуктивного 
возраста в стране — около 383 тысяч. А тех, кому сегодня 18 — 22 года, всего 320 тысяч. Значит, через 5 лет демографию будут определять на 63 тысячи женщин меньше. Но это не самое страшное. Потому как еще через 5 лет на смену придет лишь 227 тысяч. Соответственно сократится и количество родившихся. Та же история и по смертности. Она у нас сегодня снижается. Казалось бы, в связи с тем, что население стареет, наоборот, должна несколько увеличиваться. Этот парадокс объясняется в первую очередь тем, что в возраст свыше 70 лет, на который приходится основная смертность, вступают те, кто родился в годы войны. Вот некоторые цифры. На начало 2012 года среди населения страны родившихся в 1941 — 1945 годах было 295 тысяч человек, а родившихся в предвоенную пятилетку — почти на 100 тысяч человек больше. Понятно, что сейчас умирать будут меньше. А вот родившихся с 1945 по 1950 годы было около 496 тысяч, в 1951 — 1955–й — 621 тысяча. В 2 с лишним раза больше, чем во время войны! Естественно, когда придет их время, количество умерших возрастет...
«СБ»: Итак, что нас ожидает в ближайшем будущем?
М.Артеменко: По расчетам, у нас к 2015 году количество женщин репродуктивного возраста — 15 — 49 лет — снизится более чем на 98 тысяч, что соответственно отразится на количестве рожденных. Вот почему так важно стимулировать появление в семье именно вторых детей.
Л.Шахотько: Я в общем–то оптимист. И думаю, что социально–экономические факторы повлияют положительно, особенно когда такие структурные факторы, как эхо военных и послевоенных лет, а также спада 1990–х, уже не станут сказываться в такой степени, как сегодня. Но да, надо быть готовыми к тому, что общее количество родившихся какое–то время будет уменьшаться. И это падение можно смягчить за счет увеличения среднего количества детей в семье.
С.Бурова: Здесь еще надо учитывать и то, что у нас увеличивается средний возраст вступления в брак. А значит, рождение ребенка отодвигается на более поздний срок. И тем самым снижается перспектива в дальнейшем родить второго, тем более третьего. Та, которая первого родила в 35 лет, простите, маловероятно, что отважится на второго.
«СБ»: И до какого времени, на ваш взгляд, продлится демографический спад? Говорят, что до 2030 года?
Л.Шахотько: Чтобы преодолеть структурные факторы полностью, нам действительно понадобится 10 — 15 лет. Знаете, иногда можно услышать: зачем, мол, принимать какие–то программы, если все равно наступит спад? Но ведь если бы мы сидели сложа руки, он был бы куда более болезненным и продолжительным! Кроме того, стимулируя сегодня рождаемость, мы тем самым смягчаем последствия прошлых спадов для будущего. Так, в 2011 году благодаря программам демографической безопасности и другим благоприятным социально–экономическим факторам нам удалось не только перекрыть потери за счет негативного действия структурных факторов, но и даже обеспечить прирост количества родившихся.
Т.Кравченко: Сейчас срочно нужно стимулировать тех, у кого один ребенок! Таких семей очень много.
С.Шевченко: Да, пока у нас предусматривается больше стимулов к рождению третьего.
Т.Кравченко: А самое главное для семьи, для роста рождаемости — это, конечно, проблема жилья.
С.Шевченко: Опросы, проводимые нашим институтом, показали, что влияет на принятие решения о рождении ребенка в молодой семье. Так вот появление первенца — это, как правило, следствие стремления реализовать свою биологическую потребность в продолжении рода. Тогда как на рождение второго ребенка сильно влияет, вы верно заметили, наличие соответствующих жилищных условий. На втором месте стоит уровень доходов семьи. Эти два фактора — ключевые.
«СБ»: А какую роль играет так называемая семейная модель? Допустим, женщина сама из двухдетной семьи?
С.Шевченко: Это, конечно, влияет на ее решение, но все–таки прежде всего влияние оказывает «климат» — психологическая атмосфера в той семье, где она выросла.
С.Бурова: Может быть и так: она сама была единственным ребенком, а ей хотелось братика или сестричку. Тогда она вполне может иметь установку на рождение двоих или даже троих детей. Здесь не все так однозначно.
М.Артеменко: У нас есть данные зарубежных исследований по этой проблеме, которые показывают, что среди сторонников движения чайлдфри (тех, кто сознательно отказывается от радостей материнства и отцовства) — в том числе и выходцы из... многодетных семей. Видите, какой может быть обратная сторона медали.
С.Шевченко: Вообще, репродуктивная установка нашей молодежи — на двух и более детей. И очень невысок процент тех, кто хочет только одного или не хочет иметь детей вовсе. Нужно создавать условия, чтобы эта установка «как минимум двое» воплощалась в жизнь.
М.Артеменко: В этом направлении уже многое делается. Приведу лишь несколько примеров. Во–первых, дифференцировано единовременное пособие в связи с рождением ребенка: на первого — 10 бюджетов прожиточного минимума (БПМ), на второго — уже 14. Во–вторых, по исчислению подоходного налога семьи с двумя детьми уравнены с многодетными. В–третьих, с 1 января вступил в силу закон о государственных пособиях семьям, в соответствии с которым пособие по уходу за ребенком до 3 лет тоже зависит от количества детей в семье. Безусловно, будут и другие предложения. Но необходимо учитывать, что с этого года пособие по уходу за ребенком увязано с размером средней заработной платы по стране, в результате его размер увеличился практически в два раза. И нужно еще проанализировать, какой это даст эффект.
«СБ»: А в жилищной политике будут изменения?
Т.Кравченко: Недавно вышел Указ Президента № 13, в котором упоминается молодая семья (одному из родителей должно быть не более 31 года) с двумя несовершеннолетними детьми — им предоставлено право на льготный кредит для строительства жилья и финансовую помощь при погашении задолженности по кредитам. Хотя проценты по нему, на мой взгляд, великоваты, а срок погашения — достаточно короток.
М.Артеменко: Не забывайте, что есть еще такая норма: семье, где двое детей и мама либо отец является получателем пособия по уходу за ребенком в возрасте до 3 лет, предоставляется отсрочка в погашении задолженности по кредиту на строительство жилья, включая проценты за пользование кредитом. Это как раз и есть стимул для рождения второго ребенка! Развиваются также новые формы решения жилищных проблем молодых семей. Как пример — государственное арендное жилье.
С.Шевченко: Оплата арендной кварт
иры гораздо ниже, чем съемной. И договор заключается сразу на 5 лет. То есть семья приобретает определенную стабильность.
Т.Кравченко: Именно решение жилищного вопроса во многом подтолкнуло семьи на рождение третьего ребенка. Мы анализировали ситуацию по стране: 70 процентов прироста когорты многодетных семей дали в последние шесть лет как раз семьи с третьим ребенком.
«СБ»: Ну а как вам российская идея материнского капитала, который положен при рождении второго ребенка? Сами россияне утверждают, что он на 90 процентов определил их успехи в демографии: за 6 лет рождаемость выросла на 23,3 процента. Недавно и мы презентовали исследование, каким образом Беларусь могла бы применить эту идею, пусть даже пока чисто гипотетически.
С.Шевченко: Да, мы прорабатывали возможные параметры такого капитала — мы назвали его семейным — именно под Беларусь и несколько видоизменили идею. Дело в том, что в России три основных варианта применения материнского капитала: улучшение жилищных условий семьи, образование ребенка и формирование накопительной части трудовой пенсии матери...
М.Артеменко: Замечу попутно: у россиян практически 90 процентов капиталов направляется на решение жилищных проблем, на пенсии — около 1 процента, на обучение тоже мизер...
С.Шевченко: А мы предложили вдобавок к улучшению жилищных условий рассмотреть такое направление его использования, как оздоровление детей, плюс оплату обучения не только для одного ребенка. Но мы отказались от идеи использовать семейный капитал для пенсионного обеспечения матери и от возможности выдавать единовременно какую–то часть средств. Поскольку у нас система пособий меняется, причем существенно, в сторону увеличения, и это помогает семье компенсировать временно утрачиваемые мамой доходы. Но подчеркну: все пока на уровне предложений!
Т.Кравченко: А каким может быть ориентировочный размер нашего семейного капитала?
С.Шевченко: Примерно 75 — 80 миллионов рублей.
Т.Кравченко: В таком случае все сегодняшние льготы по жилью, кредитам и так далее будут отменены?
С.Шевченко: Нет, семейный капитал предполагается ввести в дополнение к уже существующим льготам.
Т.Кравченко: Тогда, конечно, поддержка серьезная.
С.Шевченко: Например, для многих молодых семей это решит проблему первоначального взноса для строительства жилья.
Т.Кравченко: А когда возможно это нововведение?
С.Шевченко: Наиболее эффективно было бы ввести семейный капитал не ранее 2016 года. Дело в том, что на период с 2016 года по 2025–й приходится очередная демографическая яма, когда резко снизится число женщин, которые могут родить.
«СБ»: Россияне говорят, что здесь нужны какие–то социальные фильтры. Мол, материнский капитал подстегивает так называемые асоциальные элементы рожать только ради денег.
М.Артеменко: Да, опасность есть. Например, что семья откажется от детей, как только получит материнский капитал. Но, к сожалению, действенные фильтры пока еще не придуманы.
С.Бурова: Поэтому–то они раньше и не давали капитал сразу, а только через 3 года, пока ребенок не подрастет. Чтобы снизилась вероятность, что от него откажутся.
Л.Шахотько: Что ни говорите, а, с моей точки зрения, наша политика стимулирования рождаемости действеннее российской.
«СБ»: Но мы больше всего поддерживаем многодетных, а россияне — тех, кто рожает второго...
С.Шевченко: Да, но у нас много и других бонусов для двухдетных семей!
М.Артеменко: Понимаете, изменение репродуктивного поведения — очень инертный процесс. Сегодня в нашей стране нет исследований, которые бы показали, насколько то или иное нововведение повлияет на демографическую статистику. Мы можем это только в целом оценить. И не только мы. К примеру, некоторые российские демографы считают, что введение материнского капитала повысило показатели рождаемости прежде всего за счет изменения календаря рождений. Фактически семья и без этой меры родила бы двоих детей, просто сейчас она сделала это быстрее. Скажем, в течение не 7, а 3 лет... Так это или нет — покажет лишь время.
С.Шевченко: Наш институт уже разрабатывает методологию для такого рода оценок. И думаю, вскоре мы сможем определить вклад конкретных мер в нашу демографическую статистику и выбрать из них самые эффективные. Я тоже считаю, что у нас более комплексный подход — есть принципиальные решения и по пособиям, и по жилью, и по кредитованию, и по постановке на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий. К слову, сейчас ставится задача, чтобы для молодых семей с двумя детьми время нахождения в такой очереди сократилось к 2015 году до 5 лет, а к 2020–му — до двух.
С.Бурова: Мы много говорим о пособиях, кредитах, жилье. То есть больше о вопросах экономического характера. Но если думать о долгосрочной перспективе демографической политики государства, то, полагаю, нужно сделать акцент на идеологию, истинные и вечные семейные ценности. С большой долей уверенности могу сказать, что многие из поколения 1990–х хотят жить для себя. Для них ребенок — это прежде всего бессонные ночи, постоянная привязка к дому, отсутствие свободного времени, немалые затраты, необходимость отказаться от многих своих потребностей. Детей воспринимают как обузу. Для того чтобы переломить ситуацию, нужно создавать положительные образы семейной жизни. Например, «модно иметь двоих, троих детей», «модно быть беременной». А что у нас рекламируется? Как хорошо отдохнуть, что поесть, как что–то купить. Семья где–то на заднем плане. Пособия, льготные кредиты и так далее — это хорошо для тех, кто хочет детей, однако по разным причинам вынужден ограничиваться пока одним ребенком. Но как быть с тем, что вокруг немало молодых людей, которые считают нормальным отказаться вообще от семьи, от детей? Здесь чисто материальные стимулы не помогут.
С.Шевченко: А вы знаете, что в США, где с рождаемостью как раз все в порядке, даже детские игры сориентированы на то, что есть мама, папа и двое детей? Представьте, картинки с изображениями животных, например, в зоопарке такие: не просто жираф, а папа–жираф, мама–жирафиха и двое их малышей.
С.Бурова: Прошлой весной студентки отделения социологии нашего университета исследовали наружную социальную рекламу в Минске. И что же оказалось? Если речь идет о семье, то, как правило, в контексте: мама и ребенок. А где папа, где второй ребенок? Ведь эти образы откладываются на подсознательном уровне. Вот так и формируется стереотип: если у тебя семья, будь готова к тому, что останешься одна с ребенком.
«СБ»: А что еще несколько лет назад предлагали иллюстрации в букваре? Тот же ряд: мама, малыш. Ни папы, ни других детей, ни дедушек–бабушек — никого и близко рядом.
М.Артеменко: Ситуация постепенно меняется. В прошлом году Министерством труда и социальной защиты при поддержке Правительства организован первый республиканский конкурс «Семья года», который широко освещался в прессе. И эмблема конкурса — это как раз семья с двумя детьми. Этот образ должен быть нормой в восприятии населения, нужно постоянно его транслировать через социальную рекламу, в СМИ, особенно на телевидении.
С.Бурова: А посмотрите, как у нас организован досуг. В основном он ориентирован на одиноких людей. Скажите мне, ну куда можно пойти всей семьей?
С.Шевченко: Например, Россия, Казахстан, строят огромные торгово–развлекательные центры. Там есть все и для взрослых, и для детей. И самые разные кафе, и игровые площадки, и катки, и водные аттракционы — все, что душе угодно. Такие должны быть и у нас.
Т.Кравченко: Они появляются. Другое дело, что они недоступны для многодетных семей. Допустим, мама, папа и пятеро детей — семь человек. Билет в дельфинарий стоит 80 тысяч рублей. Ну и какая семья может позволить себе это?
Л.Шахотько: В Германии, например, нужно купить только входной билет, а внутри уже все — игры, аттракционы, бассейны и так далее — бесплатно. Выбирай любое развлечение. Мама с папой могут пойти здесь же в кафе выпить кофе, чай, купить что–то необходимое. Есть место и для деловых встреч. А дети тем временем играют. Семьи туда приходят утром, а уходят вечером.
М.Артеменко: Согласна, нам еще нужно предусмотреть дифференцированный подход, льготы на посещение семьями с детьми культурно–развлекательных, спортивно–оздоровительных мероприятий, развивать систему семейных абонементов.
Т.Кравченко: А так получается, что думаешь не о том, чтобы всей семьей куда–то пойти, а чтобы хоть один из родителей куда–нибудь сводил ребенка. Другого — в следующий раз. Какой уж тут семейный отдых?
«СБ»: Татьяна Александровна, многодетные мамы нередко сетуют: родишь третьего ребенка — и работодатель, так сказать, ставит на тебе крест.
Т.Кравченко: Если женщина уходит в декрет, то за ней сохраняется прежнее место работы, пока ребенку не исполнится 5 лет.
«СБ»: А если она ищет более перспективное место? Найдет ли его мама большой семьи?
Т.Кравченко: Здесь сложнее. Что греха таить, женщине с малышами под самыми разными предлогами стараются отказать. Работодатель не хочет иметь работника, который часто будет сидеть на больничном.
«СБ»: Кроме того, многодетная мама имеет право на один дополнительный выходной день в неделю.
Т.Кравченко: И нередко его наниматель ни в какую не хочет предоставлять. Понять его можно: кто будет за нее работать этот день? Но я бы не утверждала, что многодетная мама вынуждена посвящать себя семье. У нас в объединении процентов 70 женщин работают, причем на ответственных, руководящих должностях. И кандидатские пишут и защищают. Это вообще–то от самого человека зависит. Можно не иметь детей и сидеть дома. А можно иметь много детей и добиться всего.
«СБ»: Когда речь заходит о рычагах демографической политики, непременно вспоминают два варианта: запретить аборты и дать возможность любой семье бесплатно провести процедуру ЭКО. Ваше мнение?
М.Артеменко: Запрет на аборты нельзя рассматривать как средство стимулирования рождаемости! Вообще, рождение желанных детей — слишком деликатная тема, чтобы действовать здесь через запреты.
С.Шевченко: Российские эксперты, изучая эффект программы материнского капитала, сделали неожиданное открытие: оказалось, именно в это время у них одновременно резко сократилось число абортов! Стало быть, забеременевшие женщины больше склонялись к тому, чтобы ребенка сохранить. Пусть и под влиянием экономического стимула.
Л.Шахотько: И потом, ни для кого не секрет, что аборт, сделанный нелегально, чаще всего ведет к бесплодию.
М.Артеменко: Что же касается ЭКО, то здесь уже сделаны определенные шаги. Например, третья попытка в государственных организациях здравоохранения делается бесплатно, если первые две не дали результата. В прошлом году уже проведено 48 бесплатных процедур ЭКО. Кроме того, сейчас находится на согласовании проект указа о льготном кредитовании данной процедуры для бесплодных супружеских пар. Их у нас, замечу, примерно 14 — 15 процентов.
Л.Шахотько: Самое главное, что спрос на эту процедуру постоянно растет.
М.Артеменко: Смотрите, какие еще есть интересные данные. У нас в сравнении с прошлым годом на 15 процентов выросло число детей, рожденных в многоплодных родах. И именно на такой же процент увеличилось количество процедур ЭКО.
С.Шевченко: Так здесь прямая связь прослеживается!
Т.Кравченко: После ЭКО очень много рождается двойняшек и даже тройняшек. У нас на учете в Минске уже 109 таких семей. Такого раньше не бывало.
М.Артеменко: И система государственной поддержки таких семей развивается. С прошлого года бесплатное питание детям до 2 лет начало предоставляться без учета доходов семьи. С этого — вводится услуга няни при рождении двойни. А еще предусмотрены дополнительные выплаты по два бюджета прожиточного минимума в среднем на душу населения на каждого ребенка при рождении двойняшек и тройняшек.
«СБ»: Интересно, а на что шли другие страны, когда столкнулись с падением рождаемости?
М.Артеменко: Из 44 стран Европы 25 пытаются активно влиять на этот процесс. Но, несмотря на все усилия, не достигают желаемого результата. Более успешен опыт Франции, где суммарный коэффициент рождаемости — 2, то есть обеспечивается простое воспроизводство населения.
Л.Шахотько: Давайте не будем забывать, что там население прирастает за счет высокой рождаемости среди мигрантов из стран Африки и Азии.
С.Шевченко: Но во Франции установка — не на многодетные семьи, что характерно для мусульманского населения, а на рождение второго ребенка. Максимум третьего. Потом размер пособий начинает резко снижаться.
М.Артеменко: Международный опыт показывает: помощь должна быть именно адресная, с учетом доходов семей. Но нигде в мире быстродействующих рецептов нет.
С.Шевченко: В Швеции, например, стараются все больше вовлекать отцов в воспитание детей. И они ставят обязательным условием, чтобы отпуск по уходу за ребенком использовали как мама, так и папа. А во Франции всем семьям выплачиваются пособия на досмотр и развитие детей, широко развита система детских садов — и малодетных, и частных. Тем самым они стимулируют женщин совмещать работу и расширение семейства.
С.Шевченко: А в Германии вот какая проблема. Согласно социологическим опросам, до 20 процентов молодежи вообще против того, чтобы иметь детей. И самое интересное, что около 20 процентов пожилых людей сожалеют о том, что их родили и воспитали. Процветает индивидуализм. Дети абсолютно равнодушны к тому, как живут их родители. Вырастили их — они тут же разбежались.
С.Бурова: В западных странах супружеские отношения начинают доминировать над родственными, то есть отношения между мужем и женой становятся более важными, чем «родители — дети» или отношения с родственниками. В США это было отмечено еще в середине XX века. А сейчас «мода» распространилась почти по всей Европе. И у нас уже такая тенденция отмечается.
М.Артеменко: На мой взгляд, это путь к деградации общества. Ведь давно известно: отношение к детям и старикам — индикатор социального здоровья общества.
С.Шевченко: Не случайно ведь в Германии несколько лет назад введен налог на обеспечение людей в старости. Там старики не могут в полной мере надеяться на своих детей. Предпочитают платить налог — от 0,5 до 1,5 процента, чтобы эти средства потом пошли на уход за ними.
«СБ»: Мы вот здесь обсуждаем, какие бонусы нужно дать семье, чтобы она решилась на второго ребенка. Но разве раньше люди не рожали для себя? Во время войны, в поле, в землянках... А нам уже пряники за это подавай!
С.Бурова: Ценности сильно изменились. В 2011 году мы проводили опрос студентов и студенток БГУ о жизненных ценностях. Один из вопросов, который задавался: могут ли сегодня дети повлиять на решение родителей развестись? Почти половина ответила, что это никакой не сдерживающий фактор! Посмотрите, какое поколение молодежи пришло. Очень многие выросли в неполных семьях. Им сложно оценить всю прелесть нормальной семейной жизни. Они не знают, что это такое. И как они создадут потом свою?
Т.Кравченко: Я замечаю: только женщина родила третьего и тут же приходит с требованиями, даже с обвинениями. Дескать, почему государство мне ничего не дает? Им хочется больше и больше. Я спрашиваю: а за что? В ответ: «Я родила детей!» Так что же, теперь государство должно посадить всех вас себе на шею? Вы для кого рожали? Для себя. А государство просто вам помогает их поднимать.
С.Бурова: Все переворачивается с ног на голову. Дети становятся средством добывания денег!
«СБ»: А на какой рычаг в решении проблем демографии нажали бы вы, уважаемые читатели?
