Сергей Гармаш ворвался в кинематограф в 1984 году – ролью солдата Урина в фильме «Отряд». С тех пор снимается почти без перерыва. Последняя премьера с его участием – фантастическая драма Федора Бондарчука «Притяжение».
– Фильм «Притяжение» стал четвертой российской картиной в формате IMAX. Довольны результатом?
– Получилось очень яркое, зрелищное кино. Даже страшно смотреть! Правда, Федя Бондарчук снял картину не для старшего поколения, а для моего десятилетнего сына Вани и его ровесников. Режиссер посылает молодежи очень важный месседж: поднимите голову от экрана компьютера или смартфона, посмотрите по сторонам, остановитесь в бессмысленной гонке за пустотой.
– Недавно вы снялись еще в двух громких проектах: в роли провокатора Однорукого в «Дуэлянте» и императора Александра III в скандальной «Матильде». Чем запомнились съемки?
– «Дуэлянта» пока не видел, но очень понравилось работать с Алексеем Мизгиревым. Волевой, жесткий режиссер. С Учителем давно дружим, снимался в его картине «Край». Вначале с юмором отнесся к предложению сыграть царя, долго отпирался, но режиссер все-таки заставил прийти на пробы. И я не пожалел: сценарий очень интересный.
– Фильм еще не вышел в прокат, но со всех сторон обрушилась критика. Как реагируете на обвинения в оскорблении чувств верующих?
– Как можно воспринимать критику людей, видевших только трейлер и уже написавших огромное количество жалоб в прокуратуру?! С ними мне говорить не о чем. Наш фильм не о каком-нибудь позорном факте из жизни Николая II, а о романе молодого человека с известной балериной Матильдой Кшесинской. Всех призываю сначала посмотреть «Матильду», а потом уже судить.
В прокат лента о любви императора Николая II (немецкий актер Ларс Айдингер) и примы-балерины Мариинского театра (полька Михалина Ольшанская) выйдет в октябре.
– Ни к какому. Есть поговорка «Болтать – не сено косить». Кинематографисты снимают фильмы и сериалы, целая армия зрителей их смотрит, на мировых фестивалях постоянно признают наши работы. Вспомните хотя бы «Фауста» Сокурова, «Левиафана» Звягинцева, «Рай» Кончаловского. Если сравнивать наш кинематограф с американским, безусловно, как индустрия мы отстаем, но в художественном отношении, наоборот, впереди.
– Вы часто снимаетесь в Беларуси.
– Как-то подсчитал: на съемках провел в этой стране более трех лет! Минск – это вся «Каменская», картины «Любовник» и «Мой сводный брат Франкенштейн»... Очень красивый город с совершенно неамбициозными людьми. На съемках всегда работаем с белорусскими костюмерами, администраторами, осветителями, гримерами – это мастера своего дела, ничуть не хуже коллег из России.
– В кино у вас целая палитра сыгранных ролей, а театр что для вас значит?
– Признаюсь в любви к театру и кино в равной степени. Это два разных мира. Объединяют их разве что текст, грим и костюм. То, чего не хватает в кино, нахожу в театре. И наоборот. За счастье считаю возможность заниматься таким «двоеборьем».
– Есть роль, которую мечтали сыграть, но не случилось?
– Соленый из «Трех сестер» Чехова. Одна из самых потрясающих ролей русского репертуара. Трагическая, надломленная фигура. Вроде бы нет у него слабостей: независимый, жесткий, колкий, как еж. Но при виде Ирины становится безвольным. И в этом его трагедия.
– Как относитесь к современным постановкам по классике, например, к спектаклю «Князь» по роману Достоевского «Идиот», который шел в «Ленкоме»?
– Я в этом плане консерватор. Но меня не пугает, что завтра, играя «Идиота», актеры выйдут на сцену в спортивных костюмах или джинсах, с мобильными телефонами в руках. Пожалуйста, выходите, главное, чтобы осталась мысль, эмоция, страсть Достоевского. А пример с «Князем» неубедителен: это эксперимент, который не войдет в историю русского театра.
К тому же не вся классика движется в сторону таких спектаклей. Посмотрите «Позднюю любовь» по Островскому у нас в «Современнике». Художник, режиссер и актеры смотрят на историю через призму молодежного взгляда. Но к тексту пьесы все равно относятся с уважением.
– Вы дважды работали с Анджеем Вайдой – сыграли Лебядкина в его постановке по «Бесам» и капитана Попова в фильме «Катынь». Что думаете об этом художнике?
– Вайда очень быстро перенес на сцену «Современника» этот массивный, многонаселенный роман Достоевского. Перед тем как приступить к репетициям, у нас было всего лишь две читки. Обычно«застольный» период растягивается на пару недель. Но режиссер, указав актерам, кто где сидит и что говорит, позволил самостоятельно работать над ролью. Не было никакой диктатуры.
Вайда всю жизнь мечтал снять картину о массовом расстреле «катынских офицеров», потому что в их числе был и его отец. Мало кто знает, что сценарий, по которому он снял фильм, был 98-м по счету – все другие режиссер отверг. Приносили в основном истории офицеров. И вдруг в руки попал сценарий, где о трагедии рассказывалось через судьбы людей, которые, как и он, потеряли родных.
На съемках «Катыни» Вайда объяснял нам, как играть сцену, и неожиданно спросил у оператора: «Слушай, тебе не кажется, что дверь слишком светлая?» Уже через пару минут, вооружившись кистью, сам перекрашивал дверь. Отходил, смотрел на свою работу издалека: «Вот так, наверное, будет лучше». Докрасив до половины, отложил кисточку и вернулся к режиссерскому столу. Уникальный человек, сохранивший чистую детскую душу, с потрясающим чувством юмора.
– Когда видели мастера последний раз?
– В 2010 году приезжал в Польшу, за ужином Вайда сказал: «Хочу, чтобы мы еще раз поработали вместе». Этому не суждено было сбыться...
– Ваш брак с актрисой «Современника» Инной Тимофеевой в актерской среде считается одним из самых крепких. Поделитесь формулой семейного счастья?
– Надо читать классику – Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова. К народной мудрости, даже к анекдотам и случаям, о которых говорят по телевизору, стоит прислушиваться. Вся эта информация – подсказки, пользуясь которыми можно вывести свою личную формулу счастья.
– Как воспитываете сына?
– Не заставляю заниматься ни спортом, ни музыкой, ни рисованием. Единственное, за чем слежу: чтобы много читал и знал советские фильмы, на которых я вырос. В первом классе Ваня посмотрел «Два товарища» и потом долго пародировал героя Ролана Быкова: «Обои полетим…» Неделю назад вместе посмотрели две серии «Освобождения». Я предупредил: «Сынок, в этом фильме нет компьютерной графики, все танки и взрывы настоящие». Ваня был шокирован. Не отрываясь, следил за происходящим.
ДОСЬЕ «СВ»
Сергей Гармаш родился в 1958 году в Херсоне. Окончил Днепропетровское театральное училище, затем Школу-студию МХАТ. С 1984 года играет в театре «Современник». В фильмографии более 150 картин. Обладатель четырех статуэток кинопремии «Ника» и трех наград кинопремии «Золотой орел». За роль Маркеранца в фильме «Механическая сюита» (2001) награжден призом Постоянного Комитета Союзного государства «Герой нашего времени» – «За экранное воплощение настоящего мужского характера».
Нина КАТАЕВА
