Наркотики, запои и тюрьма – 18 лет жизни минчанка провела в настоящем аду, но сумела из него выбраться

Водоворот

Алкоголь, наркотики, драки – Санта всегда обходила такие компании. Осуждала нездоровое поведение сверстников. Но однажды не смогла пройти мимо. Первая порция пива, первая сигарета – и правильного подростка стала засасывать воронка зависимости. Тогда алкогольной.

- А что я буду белой вороной? – Говорила она себе.

Санта боялась потерять компанию. В 14 лет минчанка с итальянским именем чувствовала себя страшно одинокой.

- Я росла в среднестатистической семье. Нужды ни в чем не знала. Папа итальянец до пяти лет присылал деньги, а потом исчез. Мама с бабушкой работали. И вот умирает бабушка, мать начинает пить, не справившись с горем. Мы переезжаем жить в Борисов. Сосед с седьмого этажа подставляет дружеское плечо. И я нахожу утешение в плохой компании. Никакой учебы, дискотеки, «чернило», разборки с девочками из-за мальчиков.

Водоворот пьяных дней уносит Санту. Обычная жизнь, в которой девочка-хорошистка ходила в Дом культуры и занималась пением, закончилась. Санта втаптывает ее в грязь.

- Я выпивала. Головные боли, постоянная тошнота, тяжелые пробуждения по утрам. За несколько месяцев из нормального человека превратилась в малолетнюю пьяницу.

Но остановиться Санта не может. Пропадает ночами. Домой возвращается с рассветом. Преодолевая собственный пьяный угар, мама берется за воспитание дочери. Но вместо спасительной соломинки Санта получает дедовский ремень.

- Однажды мама долго била меня пряжкой. Я не проронила ни слова. А мать потом часа два на кухне плакала. Я попросила прощения. Вскоре она встретила хорошего мужчину. Отчима я считаю своим отцом. Он старался меня воспитывать, но от пива я отказаться не могла. Выпивала до десяти литров в день.

Остановка

В семнадцать лет Санта сильно полнеет. Выясняется, что это не пивной живот.

- Мы встречались с мальчиком два года. После армии он работал на хорошей должности. Отвадил меня от друзей. И тут я узнала, что беременна. «А мне пока это не надо, я совсем молодой, сделай аборт», - точно обухом ударили меня слова любимого человека. И после этого он ушел к моей подруге. Я знала, что семья меня поддержит, но боль душила. Боялась, не смогу дать своему ребенку должного воспитания. У меня мама-одиночка и я такая же. Но беременность сохранила.

Однако неосознанно Санта запускает программу самоуничтожения.

- Ничего не ела. Орала постоянно на отчима с матерью. Швыряла мебель, надрывала себя тяжелыми вещами. В итоге «доигралась» до кровотечения. Помню, слезы градом льются. Думала, что все зубы раскрошатся. Так я их сжимала от боли. Но терпела, думала все пройдет само. В итоге попала в больницу, где хирурги извлекли замерший плод.

Санта остановила свою жизнь. Остановилась и ее беременность. Ребенок будто взял на себя смерть, к которой так стремилась молодая женщина. Санту едва спасли. Станет ли она дальше спасать себя?

- Две недели я молчала. Потом взяла горсть таблеток и запила пивом. Посреди комнаты стою, ноги начинают отказывать. Попав в больницу тогда услышала от врача нужные слова: «Ты зря так поступаешь. Молодая, красивая, умная. У тебя все впереди». Он буквально вбил это в мою голову. И больше прощаться с жизнью мне не хотелось. Отказалась от всех подруг и компаний. Осталась с отчимом и мамой. Они стали моими лучшими друзьями. Я работала в магазине. Мама не пила. У нас была собака боксер. Все вместе гуляли. Могли взять по маленькой бутылочке пива, семечек пощелкать. Мы сильно сблизились. Квартиру борисовскую продали и переехали в Минск на съемное жилье. С отчимом мы прожили счастливо девять лет.

Красивая жизнь

Но вдруг тревожный гудок проглатывает тихое семейное счастье. Под Минском поезд переезжает отчима. Вместе с ним колеса состава сминают домашний очаг, который возрождался так долго.

- Мать опять запила. Я перебивалась подработками, но денег не хватало. И однажды появился, как тогда почудилось, спаситель.

«Хотите заработать?» - Предложил подошедший незнакомец дорогой наружности. Дочь и мать выпивали на лавочке.

- А кто не хочет, - Санта до трех не считает.

Дочь и мать, не раздумывая, берут кредиты в нескольких банках по поддельным документам. Им обещают половину суммы от сделки.

По легенде мошенников Санта – директор двух фирм. В одном банке она занимает деньги на участок для строительства дома, а в другом – на станки для обработки рапса.

- Мне отдали половину суммы – 43 миллиона белорусских рублей. Мама за свою работу получила 55 миллионов.

Наличку бизнес-леди хранят в незамысловатых сейфах - коробках из-под обуви.

- И началась красивая жизнь. Дорогая одежда, ноутбук, казино. Мы ходили по ресторанам или заказывали еду на дом. Посуточно снимали квартиры.

Спустя полгода звонок в дверь вернул забывшихся кредиторов в реальность.

- Наручники одевать или сами поедете? – протрезвил представитель закона. Санта не сопротивлялась.

- Конечно, сама, говорю ему. Я ведь знала, что натворила.

На четыре года их следующим местом жительства стала Исправительная колония № 4 в Гомеле.

Санта выходит из автозака. Лязгают тяжелые двери, отрезая пути к воле.

- Я рыдала два с половиной месяца. Думала, не выдержу.

Рубашки и воротники

В детстве шум работающей швейной машинки выталкивал Санту из дома. Как только мама садилась шить, девочка, пугаясь, убегала. Жуткий звук догнал ее в женской колонии.

- Пришла на фабрику. Мне дали крой, мол, садись и шей. Плакала, что ничего не получится. Потом взяла себя в руки. И пошло: пояса, воротники, карманы. Рубашки шила. И у меня ни одного брака. Добилась пятого разряда до конца срока. Вообще везде старалась участвовать, в самодеятельности, КВН. Водящей в баню была. Мать тоже шила, а потом споткнулась в столовой и сломала шейку бедра, полтора года провела в санчасти. Так и прошел срок.

Свобода встретила маму с дочкой ярлыками и косыми взглядами.

- Мы вышли. Мама на костылях. Я с сумками. Идти некуда. Брат мамы только довез до Минска. Жена ему сказала: «Мне зечки в доме не нужны». Два дня мы провели в зале ожидания. Казалось, на нас написано то самое - «зечки». Было немного заработанных в колонии денег. Нам посоветовали хостел в Хатежино. Хозяин вошел в положение. Я там мыла, убирала, администратором работала за жилье. Его жена предложила мне еще подработку в минском ателье. Хорошая комната у нас была с телевизором. На еду зарабатывала. Но захотелось большего. Стала права качать. Пришлось уехать. Мать получала хорошую пенсию, и мы сняли квартиру в Минске.

Мама Санты больше не пила алкоголь. Санта же спивалась. На балконе вырастила горы бутылок из-под дешевого вина. Сегодня, мысленно возвращаясь в те дни, моя собеседница вздрагивает от отвращения.

- Стояла с компашками под магазином и стреляла копейки, чтобы на чернило набрать.

Однажды в тумане беспробудной пьянки Санта рассмотрела блондина. Увидела и влюбилась. Тот факт, что он употреблял наркотики, ее не остановил.

- Мы встречались, и он пытался завязать. А мне стало интересно, как бывает после наркотиков. Моего молодого человека рядом не было, он бы мне, конечно, не дал. А вот его приятель поделился. Я покурила «собаку». Это психостимулятор. Такой взрыв мозга. Вспышки какие-то. Тахикардия. Эйфория. Лежала и часто дышала, постоянно разговаривала. Мне понравилось. Я нюхала наркотики и кололась.

След от одного из уколов остался у Санты навсегда.

- Встретила знакомого, и мы укололись. Мне показалось мало. Я схватила его грязный шприц: «Давай коли мне!» Он отказался, и я укололась сама. Кровь молодого человека попала в мою кровь.

У него был ВИЧ. Через полгода диагноз подтвердился и у меня. Я была уверена, рано или поздно это случится. Под воздействием скоростных наркотиков возможно все. Теперь принимаю противовирусную терапию.

Санте 32 года. Она беременна, и для нее это один из поводов попробовать чистую жизнь. Ее она пробует вместе с любимым блондином в организации «Позитивное движение». Именно здесь Санта впервые услышала слова поддержки, которые вызвали желание сбавить скорость.

- Мы здесь стали ходить на терапевтические группы. Поняли, что жизнь может быть интересной и без употребления. Взяли себя в руки. Не употребляем уже семь месяцев. Разве что пиво иногда. У нас замечательная семья, мы зарабатываем. А если будем заработанное прокалывать и прогуливать, будущего не будет. Станем наркоманами, которые дойдут до края и пойдут воровать. Нам интересно друг с другом. В «Позитивном движении» мне предложили работать швеей. А четырнадцать недель назад мы узнали, что я в положении, и это безграничная радость. Договорились с будущим мужем, наш ребенок не должен пройти через то, через что прошли мы.

Сцена, поклонники, телохранители – такие образы приходили Санте в снах, когда она училась пению. Девочка мечтала стать известной певицей, сыграть красивую роль в кино, но все это время воплощала самый негативный сценарий.

- Голос был у меня замечательный, но сорвала по пьяни. Не понимала ценностей жизни, жила одним днем. Если бы пришлось сегодня оказаться в прошлом, меня бы тошнило от такой жизни.

Сейчас Санта мечтает стать хорошей матерью, чтобы ее ребенок никогда не испытал на себе, что такое наркотики.

- Хочу воспитать ребенка должным образом. Предостеречь его от всего того, что произошло со мной.

- Кто вас предостерегал от этого? – Интересуюсь у собеседницы. До сих пор Санта рассказывала свою историю браво как героиня захватывающего приключения. И тут игривый голос дрогнул и запнулся. Слезы обнажили глубокую боль.

- Если бы на тот момент моя бабушка была жива, у меня бы ничего этого не случилось, - плачет Санта. Вместе с бабушкой в четырнадцать лет она потеряла и свой путь. - Ее не стало, и как-то все пошло по наклонной. Смысл жизни пропал. Она была для меня вся вселенная, а я для нее. Бабушка была мягкой, меня всегда растила правильной. У нее были очень хорошие должности, но она ушла с работы, чтобы заниматься со мной. Помню, бабушка на кухне, мой стульчик рядышком стоит. Она готовит, я смотрю. Благодаря ей умею хорошо готовить. У меня чистота дома. Всегда все выстираю, выглажу.

- Когда вы еще потом ощущали поддержку?

- Не помню. После освобождения из колонии мои знакомые перестали со мной общаться, так как я сидела. Были проблемы с работой. В организациях смотрели справку и отказывали. Клеймо зечки не давало устроиться. С другой стороны, даже на зоне можно было встретить очень доброе отношение. Когда мама лежала в больнице с переломом, при ней дежурила охрана. Некоторые из охранников приносили ей домашнюю еду, книжки, просто могли поговорить. Добрых слов не хватает, хотя бывают моменты, когда так нужно их услышать.

- Неужели на свободе не было добрых слов, за которые можно было зацепиться, чтобы оттолкнуться от дна?

- Не было. А может, я их не услышала. Когда стала употреблять наркотики, ко мне возникло отвращение со стороны знакомых. Ты понимаешь, что никому не нужен. Все откидывают.

Если бы окружающие не навешивали ярлыки «зечка», «наркоманка», может, все пошло бы иначе. Здесь, в «Позитивном движении», ко мне относятся как к обычному человеку. В таких как я видят не стигмы, а людей с проблемами. Тут понимают наши трудности и помогают с ними справляться.

Сейчас, когда перестала употреблять, и подруги начали звонить. Мама просит у меня постоянно прощения, мол, доченька, я во всем виновата. Не уследила за тобой. Где-то и она. Но и я сама виновата. Если бы думала, то не допустила бы тех ситуаций, которые произошли со мной. Если бы со стороны общества было больше понимания, тоже могло что-то измениться. Но и нам нужно тоже к людям хорошо относиться. Мне интересна моя настоящая жизнь, и я благодарна тем людям, которые открыли мне ее, которые помогают за нее бороться.