— Так интересно разглядывать ваши старые фотографии, эти изящные наряды… Как в 1960-е, а уж тем более в 1940-е умудрялись столь элегантно выглядеть?
Нани: Было очень трудно, но как все старались! В Грузии женщины всегда одевались замечательно. Тбилиси называли «маленьким Парижем». Иногда привозили чудесные вещи из-за границы, но гораздо чаще шили — и у портных, и сами. В годы моего детства женщины ходили в шляпах и на каблуках, а моя мама, Ольга Александровна, не расставалась с каблучками даже дома — она была маленького роста. Мама и мои тетки постоянно придумывали наряды, и я любовалась ими с младенчества. А ведь когда ребенком прикасаешься к красоте, то исподволь получаешь представление о гармонии и вкусе, развиваешься. Маленькому человеку нужно впитывать красоту отовсюду — не только из музыки, живописи, поэзии.
Выступление ансамбля «Орэра» (1966). На переднем плане — Нани Брегвадзе, за барабанами — Вахтанг КикабидзеОдно время говорили, что не надо хорошо одевать детей, потому что они испортятся, будут думать лишь о моде и вообще слишком гнаться за материальным. Считаю это глупостью. Моя мама никогда так не думала и одевала меня очень хорошо. Мы все жили в одном большом дворе — мы с родителями и мои тетки, папины и мамины сестры, и по воскресеньям мама или тетя водили меня в оперу. И к каждому выходу мне шили новое платье! Хорошо помню, как открывалась дверь шкафчика с моими нарядами, а я выбирала: сегодня пойду в этом, нет, лучше в этом. Хотела надеть сразу все. Особенно любила бордовое платье модного сейчас фасона: без рукава и все из легких элегантных оборок. Его сшили из шелка, который папа прислал из Ирана (Георгий Брегвадзе был актером, но в 1940-е годы работал в Иране в торгпредстве. — Прим. «ТН»). Он там очень долго служил и, поскольку в наших магазинах вообще ничего не продавалось, тюками отправлял нам одежду, а еще лакированные туфли на каучуковой платформе и носочки к этим туфелькам одинаковые — мне и маме.
Нани с мамой Ольгой Александровной и папой Георгием Ефремовичем (1945)Нани: Тетя, которая была настоящая мастерица, или мамочка — она тоже хорошо умела шить. Она была во всем талантлива. Отлично знала математику, замечательно окончила школу и поступила в вуз учиться на геолога, но, выйдя замуж и родив меня, все бросила. Я всегда горюю, думая, что она ради меня отказалась от образования, интересной работы. Но сама мама не жалела, что так повернулось. Говорила, это счастье — если вкладываешь в детей всю свою энергию, любовь, интерес, а дети вложения оправдывают. Когда я выросла, вышла замуж и родила Эку, мама всю себя вкладывала уже в ее воспитание — я ведь очень много гастролировала.
— Эка, а бабушка продолжила с вами традицию воскресных походов в оперу в новом платье?
Эка: Меня все время водили в театры и на концерты, только не уверена, что это происходило именно раз в неделю. Наряжали тоже не так пунктуально — но в какие изумительные вещи! По сей день помню черное бархатное платье с фиолетовым бантиком. У бабушки с папиной стороны сестра жила в Париже, и, бывало, нам приходили от нее посылки с нарядами. В 1966 году бабушка смогла съездить к ней в гости и привезла мне из Франции кремово-белое дутое пальто, каких у нас еще и не видывали, а к нему белые сапожки. И Нани с гастролей не возвращалась с пустыми руками.
Нани: За выступления за границей мы получали немного, и, собрав все копеечки, я могла купить одну вещь себе и одну обязательно Экочке.
Эка: Когда мне было лет 6, Нани привезла из Франции большую куклу с внешностью Брижит Бардо, а к ней несколько нарядов. Я чуть с ума не сошла от восторга, не расставалась с ней, даже когда выросла. Мы несколько раз меняли квартиры, и я всегда перевозила «Брижит» с собой.
Нани: Куклу я уже во время вторых гастролей в Париже купила. А первый раз там побывала в 1964 году с Московским мюзик-холлом. Представляете, первые зарубежные гастроли — и сразу в Париже, выступаю в зале «Олимпия» вместе с такими мэтрами, как Людмила Зыкина и Юрий Гуляев! Сама я тогда была студенткой консерватории и начинающей певицей и, чтобы меня взяли, ездила из Тбилиси в Москву на кастинг. Вроде все шло хорошо, но однажды замдиректора Мюзик-холла вызвал меня и сообщил, что решили взять другого артиста. Я ответила: «Как я вам благодарна! Я же могу завтра домой вернуться!» Он ошалел, позвонил директору: «Какая смешная девочка у нас появилась — в Париж не хочет». Оказывается, он подшутить хотел, напугать, прежде чем сказать, что меня берут. А я и правда не сильно рвалась на эти гастроли: я настолько любила свой дом, семью, друзей, а уж как оставлю четырехлетнюю дочку на два месяца, вообще не представляла. Минуты без нее прожить не могла. Но меня заметили и предложили престижнейшую поездку. Да, совмещать любовь к семье и к пению, к сцене было трудно.
С мужем Мерабом (1962)Но когда я попала в Париж, так в него влюбилась, что забыла про Тбилиси, семью и друзей. Даже по дочке не скучала! И во французский язык влюбилась, начала его немного понимать за два месяца. Вернулась и попросила родственницу, которая родилась во Франции, но переехала с семьей в Тбилиси, заниматься с Экой французским.
Эка: Родственница прямо дома создала маленький детсад, нас к ней ходило четверо или пятеро, и она, играя, учила нас языку.
— Во время первых маминых парижских гастролей вам было четыре годика. После них Нани пригласили в ВИА «Орэра», и концертов в разных городах и странах у нее стало еще больше…
Эка: Я всегда с нетерпением ждала Нани с гастролей. Какой был праздник, когда она возвращалась! Под бабушкиным руководством всегда учила к ее приезду новую песню. Я же пела с 3 лет, занималась музыкой с 6 и мечтала выступать на большой сцене. Правда, родители этого категорически не хотели, поэтому я им о своем желании не говорила. Выучив буквы, стала писать маме письма. Помню смешное послание: «Я очень хорошо веду себя, слушаю бабушку, пожалуйста, привези жвачку, но не говори бабушке». Почему-то она не разрешала мне ее жевать — наверное, считала вредной. Когда мои каникулы совпадали с Наниными гастролями по Советскому Союзу, она брала меня с собой. В маленьких городках и плохо приспособленных для жизни гостиницах не было ничего интересного, но как чудесно было находиться рядом с мамой!
— Мама была праздником, а бабушка вас в строгости воспитывала?
Нани: Я баловала, но и строгой была — частично продолжила мамину линию.
Эка: Я росла свободным человеком, было лишь одно твердое условие: позанимайся свои три часа в день на фортепиано и гуляй или гостей принимай.
Нани: Мама гостей обожала! У меня с юных лет был настоящий салон. Ко мне могли в два часа ночи нагрянуть друзья, хоть десять человек, хоть двадцать, — она накрывала на стол, я играла, мы все пели, танцевали… Однако на следующий день в одиннадцать утра я обязательно должна была сесть заниматься. Еще строже, чем за игрой на фортепиано, она следила за поведением — не теряла бдительности со мной, а потом с моей дочерью. Эка, расскажи про газету!
Эка: Мне было лет 15, мы с бабушкой приехали в Москву на зимних каникулах — у Нани здесь гастроли были. Жили в гостинице «Россия». А несколько моих одноклассников тоже приехали в Москву и пришли к нам в номер в гости. Бабуля сама предложила их позвать: она любила веселиться и петь с молодежью. Так вот, мы кутили, а бабушка в уголке читала газету. И вдруг кто-то заметил, что в газете на уровне ее глаз проколоты дырочки: бабуля следила за порядком. Как же мы хохотали!
Нани: Это комический случай, но, понимаете, у нас нельзя было по проспекту два раза с одним и тем же молодым человеком пройти, чтобы про вас слухи не поползли. Я в Грузии уже шесть десятилетий чувствую огромную любовь и внимание к себе — и не дай мне бог ошибиться, сделать неверное действие. Когда начинала петь в ансамбле «Орэра», про меня много слухов распускали, но я шла по жизни очень правильно. И регулировщицей была моя мама. Я благодарна ей за это, хотя в молодости и злилась, что она меня лишает свободы.
Я ведь, когда мне Мераб, будущий Экин отец, предложение делал, не уверена была, что его стоит принимать. Но мама решила, что стоит. И когда мы с ним много лет спустя разошлись и я больше не вышла замуж, это тоже было отчасти из-за мамы. Так что, когда дочка была подростком, я подумала, что нужно учесть «отдельные перегибы на местах», и сказала маме: «Меня ты вырастила в строгости, а Эку оставь в покое — пусть живет, как ей живется». Если человек видит нормальные отношения порядочных людей, он и сам вырастет порядочным и выберет хорошие отношения.
Эка рано влюбилась в мальчика из замечательной семьи, он в нее, и мы не стали их чувствам препятствовать. Кстати, мама так и вовсе первой была за замужество. Сказала, лучше пусть женятся, чем начнут сейчас ссориться, мириться, опять расходиться, другими увлекаться. И Эка вышла замуж в 17 лет, родила двоих сыновей — Левана и Георгия, и у нее была прекрасная семья. К сожалению, ее первого мужа вскоре не стало… К счастью, потом она не начала жить только прошлым и заботой о мальчиках и обо мне, а снова вышла замуж, родила Наталию.
С дочерью Экой— Наталии, наверное, свободы давали еще больше?
Эка: Да, взять хоть историю с музыкой. Наталия певица. Нани начала петь в 2 года, я в 3, а дочка попозже. Я и не знала, что она петь может, пока однажды, когда ей было 4 или 5, не услышала, как она играет с куклами и разговаривает с ними, меняя тон. Тогда я подумала: кажется, у нее хороший голос будет… Так вот, Наталия окончила музыкальную школу по классу фортепиано, прекрасно играла, и мы думали, что она, как Нани и я, поступит в консерваторию по классу фортепиано. Но дочь хотела стать певицей.
Нани: Вот когда я что-то хотела, мне моя мама вполне могла не позволить, а у Наталии полная свобода действий.
Эка: Я ей говорю: «Сначала поступи на фортепиано, а потом занимайся вокалом». А она ответила: «Зачем мне терять эти годы, если у меня есть голос и я сразу могу вокалу учиться?»
Нани: У нее мозги хорошо работают.
Эка: И она решительная! Поняла, что ей нужно, и пошла к цели коротким путем. Поступила сразу на вокальное отделение, а сейчас продолжает учебу в Нью-Йорке. Обычно из Грузии едут учиться вокалу в Германию или Италию, но конкретно эту школу в США очень хвалил сын друзей, и запись Наталии там настолько понравилась, что ее взяли на обучение практически бесплатно. Дочка в Америке уже три года, скоро вернется. Конечно, тяжело было ее отпускать так далеко… В первый год поехала с ней, сняли ей квартиру, я ее обставила, новые шторы повесила, светильники поменяла — обожаю такими делами заниматься!
Эка аккомпанирует дочери Наталии (2005)Нани: Я тоже очень любила дома красоту наводить. Но сейчас у меня иногда болит спина, и Эка с сыновьями меня отстранили абсолютно от всей работы по дому, так что я сижу, как старый пень.
Эка: Нани, не как пень, а как королева!
Эка: Да, мне с детства нравилось маму, папу, бабушку и всех родных только по именам называть.
Нани: Однажды маленькая Эка спросила: «Можно тебя называть мамой?» — «Пожалуйста!» Через минуту она один раз ко мне обратилась «мама» — и все! На этом закончилось мое существование как мамы. Внуки и правнуки зовут меня только Нани. А как им еще меня звать? Бабушка, прабабушка?
Эка: По-грузински «прабабушка» — «дидеда», буквально переводится как «большая бабушка».
Нани: Изумительно красивое слово с глубоким смыслом, но я не представляю, что меня им назовут. Нет уж, лучше так и останусь для всех Нани…
Нани Брегвадзе
Родилась: 21 июля 1938 года в Тбилиси
Семья: дочь — Екатерина (Эка) Мамаладзе, певица; внуки — Леван (39 лет), врач; Георгий (38 лет), архитектор; внучка — Наталия (26 лет), певица; правнуки — Димитрий (11 лет), Сандро (9 лет), Николоз (3 года)
Образование: окончила Тбилисскую консерваторию им. Сараджишвили по классу фортепиано
Карьера: студенткой начала петь в Тбилисском государственном эстрадном оркестре «Рэро», затем стала солисткой ансамбля «Орэра», с 1980 года выступает с сольными концертами. Народная артистка Грузии, народная артистка СССР
Эка Мамаладзе
Родилась: 27 марта 1960 года в Тбилиси
Образование: окончила Тбилисскую консерваторию по классу фортепиано
Семья: дети — Леван, Георгий, Наталия; внуки — Димитрий, Сандро, Николоз
Карьера: исполняет песни на грузинском языке и русские романсы сольно, дуэтом с Нани Брегвадзе или в трио — с Брегвадзе и дочерью Наталией Кутателадзе
Елена ФОМИНА
Фото Арсена Меметова
