Часть II
Посреди цеха стекольного завода в Березовке, что в Лидском районе, — громадная печь. Температура в ней до 1450 градусов. Вокруг без суеты, но быстро и четко работают мастера, жгучее пламя их не страшит. Словно заправские фокусники, длинными трубками они достают из печи «кусочки огня» ярко-янтарного цвета и за считаные секунды превращают их в фужеры, вазы, стаканы, графины… Зашедшего в гуту впервые процесс завораживает, сами же работники ОАО «Стеклозавод «Неман» привыкли, не считают, что творят чудеса. Как сегодня из украинского песка производят свое стекло, кто работает у хрустальной печи, зачем наносить на изделия алмазную грань?
Шлифовщик стекла и стеклоизделий Снежана ПАРХОМЧИК больше 25 лет наносит алмазную грань
100 лет назад все вручную и сегодня
Когда ехала в Березовку, представляла, что современный стекольный завод — это модернизированное производство с огромным количеством новейшей техники, где роль работника сведена к тому, чтобы нажать на кнопку и с ленты собрать изделия. Не предполагала, что удастся окунуться в настоящую атмосферу радзивилловских мануфактур. Правда, со знаменитыми Налибокской и Уречской гутами стекольный завод в Лидском районе никак не связан. Когда некогда процветавшие мануфактуры в Налибоках и Уречье переживали свой закат, помещик Ленской здесь открыл только маленькую гуту, в которой производили пивные бутылки. Было это в 1883 году. Начинали с малого, а уже через пару десятков лет покупателям предлагали роскошные сервизы, керосиновые лампы, дверные ручки, пуговицы…
В начале 90-х прошлого столетия в Березовку поступил спецзаказ — делать аналоги уречского стекла ручной работы для Любанского музея народной славы. Заместитель директора по идеологической работе, социальным вопросам и кадрам Валентина Набогез поясняет, что, несмотря на XXI век и развитые технологии, основа стекольного производства до сих пор — ручной труд:
— Это не значит, что никто не придумал, как механизировать производство стекла. У нас есть одна печь механизированного производства, правда, сейчас она находится на модернизации. На ней выпускались тарелки, кружки, стаканы, стопки и другие изделия из бесцветного стекла. Все остальные — выдуваются вручную.
Кроме механизированной, на березовском заводе работают две печи по производству изделий из хрусталя, одна из которых также сейчас на ремонте, и одна печь — изделий из бесцветного стекла. Именно вокруг них и «колдуют» выдувальщики, отдельщики, наборщики стекломассы.
Татьяна БАРАНОВА сможет выдуть любое изделие
Что «выпекает» хрустальная печь
Как раз в момент моего приезда на предприятие работала так называемая хрустальная печь. В ней при температуре свыше 1450 градусов варится стекломасса. Состав готовят из заграничного сырья. Песок импортируют из Украины, поташ — из России. Из Германии сюда поступает цветная стекольная крошка, или, проще говоря, пудра для окраски изделий. А свинцовый сурик, без которого невозможно производство хрусталя, привозят из Казахстана.
Вокруг печи в одну смену работает порядка девяти бригад. У каждой — свой метод выдувания и, разумеется, свое изделие. Например, бригада подпрессовки состоит из отдельщика, двух выдувальщиков, прессовщика, наборщика стекломассы, съемщика-укладчика. Работают как часы. Если кто-то остановится, застопорится и все производство. Смотрю, как бригада подпрессовки Ивана Киени мастерит вазы для варенья. Не отрываясь от творческого процесса, Иван Иванович мне поясняет:
— Это достаточно сложное и объемное изделие, поэтому за смену в семь с половиной часов удается создать чуть больше 100 ваз.
Первоначально выдувальщик при помощи стеклодувной трубки выдувает из расплавленной стекломассы нужную фигурную форму. Со стороны кажется, все просто: два раза покрутил трубку, перекрутил — и готово. На деле мастерство оттачивается годами. Затем выдувальщик подает изделие на ручной пресс, где при помощи воздуха спаивают основные формы с ножками. Ненужная часть стекломассы отрезается. Почти в готовом состоянии ваза поступает к отдельщику, которому одновременно подают и кусочек расплавленной массы, и уже на отделочной доске формируется донышко.
После всего этого круга съемщик-укладчик относит изделие в печь отжига. Здесь новому стеклянному бокалу или вазе предстоит находиться больше полутора часов.
Кстати, если в гутах Уречья и Налибок рабочий день длился с 4 утра до 7 вечера, то в Березовке завод не останавливается ни на минуту. Меняются только бригады, которых здесь 45. В день они производят тысячи изделий. Например, фужеров за одну смену изготавливают 360 штук, рюмок — 450 штук, крупных изделий — порядка 100 штук. И все вручную.
Варить стекло — и женское дело
Если при создании слуцких поясов к производству допускались в основном мужчины, а женщины отвечали лишь за нити, то ситуация со стеклом не такая. Женщин на участке выработки, или, как говорят на заводе, верстаке, много. Выдувальщицы ничем не уступают выдувальщикам. И норму выполняют, и изящные изделия делают.
— Сейчас не так много молодежи идет на завод. Труд, несмотря на соблюдение техники безопасности и кондиционеры, не из легких. Может, поэтому средний возраст работников — 35 лет, — замечает начальник цеха хрусталя Светлана Авчиникова.
А столетия назад работать на стекольной гуте мечтали, ведь мастера ценились высоко. Обучение происходило прямо на мануфактуре, где ученик долгие месяцы наблюдал за мастером и только потом мог самостоятельно что-нибудь изготовить. Ничего не изменилось и сейчас. Специалистов для производства готовят прямо на заводе. Срок обучения сравнительно небольшой — около двух-трех месяцев.
Золотая окантовка, алмазная грань и гравировка
После печи отжига нужно обработать края изделия, ведь до этого они острые, порезаться можно на раз.
— Края обрабатываем на бельгийской установке. С помощью присосок устанавливаем, например, фужеры. Они идут по кругу и края затачиваются алмазными кругами. На все про все дается меньше минуты, — пояснила съемщик-укладчик Наталья Шабанович, которая снимает уже гладкие изделия.
Вторая фаза обработки — оплавление краев, чтобы те приобрели как бы круглую форму. Изделия пускают по кругу уже на другом аппарате. На нем постепенно поднимается температура, края оплавляются, а затем температура опускается — изделие застывает. После этого все стаканы, графины, фужеры и чашки попадают к контролеру отдела технического контроля. От его зорких глаз не ускользнет ни один даже самый мелкий брак. Контролер стекольного производства с более чем 30-летним стажем Зоя Савицкая показывает один из бракованных фужеров.
— Из-за того, что дали слишком много огня, край перетопился. Видите, затемнение больше, чем у других изделий. А в этом, — Зоя Викторовна поднимает другой бракованный фужер, — капелька воздуха попала в ножку. Все, изделие испорчено и теперь отправится на переработку.
После этой проверки изделия попадают на участок обработки. Здесь по шаблону делается разметка и наносится алмазная грань. За станком нанесения алмазной грани больше 25 лет работает шлифовщик стекла и стеклоизделий Снежана Пархомчик. Ей разметка не нужна.
— Глаз так наметан, что весь процесс отлажен до автоматизма, — поясняет работница и с помощью алмазного круга за несколько минут оформляет очередной шедевр.
Отсюда весь ассортимент поступает на участок химполировки, где с помощью смеси из плавиковой и серной кислоты изделия отполируют до блеска, передадут на доработку, затем помоют, высушат, вытрут, некоторые образцы декорируют препаратом жидкого золота и, наконец, заключительный этап — упаковка. Все, очередной графин к продаже готов.
Белорусские стеклянные изделия сегодня продают не только в нашей республике, но и в России, Украине, Литве, Польше, Франции, Германии… Только на заводе в Березовке ассортимент превышает 3,5 тысячи изделий с самой различной гравировкой, оформлением. Правда, почему-то в мире больше говорят о чешском стекле, итальянском… Неужели белорусское уступает?
— Нет, — уверена заместитель директора по сбыту Зоя Новицкая. — Большая часть ассортимента производится вручную, как и столетия назад. Разве что объемы производства сейчас выросли да разделки и декор поменялись. Нужно пропагандировать сам бренд — белорусское стекло именно ручного производства.
Комментарий заместителя директора по научной работе Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси доктора искусствоведения, профессора Валерия ЖУКА:
— При обсуждении в Министерстве культуры возможности возрождения слуцких поясов, производство которых сейчас налажено в Слуцке, зашел разговор о том, что неплохо было бы восстановить и уречско-налибокское стекло. Это менее затратный проект, нежели пояса, а значимость для белорусской культуры стекла радзивилловских мануфактур огромна.
Конечно, сейчас в стекольном производстве большую популярность приобретает штамповка. Это современный и быстрый метод, благодаря которому можно за короткое время произвести много стаканов, тарелок. А вот художественные вещи до сих пор выдувают. Нужно, чтобы какой-нибудь из стекольных заводов проявил инициативу, ведь можно делать изделия, например, со специальной гравировкой, как это было у Радзивиллов. Такая сувенирная продукция пользовалась бы спросом у зарубежных гостей. Впрочем, и сами белорусы захотели бы приобрести изделие с историей.
Наталья БОРИСОВЕЦ, «СГ»
borisovez@sb.by
Фото автора
